Онлайн чтение книги Последнее пламя среди морских глубин Deep Sea Embers
181 Мирное завтра наступит

Шум в голове Морриса то нарастал, то стихал, словно к нему то приближался, то удалялся большой источник шума. Антикварный магазин выглядел нормально, но время от времени какая-то тень мелькала между полками, как будто пыталась показать отважному посетителю зловещие истины, пришедшие из подпространства.

После разговора обстановка в магазине резко сменилась тревожной тишиной. Моррис сидел на месте, собираясь с мыслями и обдумывая один вопрос за другим в те краткие минуты здравомыслия, дарованные ему Лахемом, Богом Мудрости. Он должен был оставаться до тех пор, пока эта загадочная фигура, казавшаяся почти потусторонней, не удовлетворится их разговором.

Дункан, однако, в данный момент молчал — он погрузился в размышления о Темном Солнце и загрязнении.

Наконец, он пытливо спросил:

— Если что-то или кто-то нарушит ход истории, что с этим делать?

Пытаясь осознать серьезность слов Дункана, Моррис медленно поднял голову и с озадаченным выражением лица спросил:

— Вы полагаете, что существует некая сущность, намеренно подтасовывающая нашу историю? Кого вы имеете в виду?

Дункан спокойно ответил:

— Неважно, кто или что это — аномалия из подпространства, Темное Солнце или другое еретическое божество. Вопрос в том, что если история загрязнена, то как это исправить? Как с этим справляются Носители Пламени?

Застигнутый врасплох, Моррис замешкался, прежде чем ответить:

— Я... я прошу прощения, но я не могу дать ответ. Подобные знания превосходят мои возможности. Возможно, только самые почитаемые и избранные среди Носителей Пламени знают эти глубокие секреты. Большинство же Носителей Пламени, подобно хранителям Церкви Бури, в основном занимаются рутинными делами, такими как искоренение ереси и очищение от загрязнения. В конце концов, подлинное загрязнение истории почти невозможно...

Дункан, осознав глубину своего вопроса, вздохнул:

— Я понимаю. Я и так слишком сильно вас потревожил. — Он сделал паузу и добавил: — Давайте на этом закончим наш разговор.

Моррис почувствовал, как на него нахлынула волна облегчения. Его разум был перегружен, загроможден беспорядочными мыслями и вопросами без ответов. Решение Дункана прервать их беседу показалось ему благословением.

Дункан поднял голову и переключил свое внимание на окно. Несмотря на то что до заката оставалось несколько часов, пасмурное небо погрузило окрестности в темноту, поэтому уличные фонари зажглись раньше времени. Их ярко—желтое сияние освещало улицы, создавая резкий контраст с надвигающимися темными тучами.

Почувствовав мрачную атмосферу, Дункан заметил:

— Плохой день. — Затем он повернулся к Моррису, и его тон смягчился. — Не хотите ли остаться еще ненадолго? Нина скоро приготовит ужин.

От этих слов у Морриса заколотилось сердце. Он вспомнил известные «Четыре великих достижения безумных ученых», которыми в Академии Истины обозначали ученых, стремящихся к самым диким и мифическим знаниям. Их описывали так: погружение в тайны подпространства, общение в присутствии злого божества, наблюдении за их боем и в конце концов трапеза с ними.

Если представить, что антикварный магазин — это подпространство, а статус мистера Дункана сравним со статусом Богов, и он соперничает с Богом Мудрости, то Моррис получил три достижения из четырех.

Оставалось только разделить трапезу.

В душе Моррис поразился тому, что вообще подумал о таком, и осторожно произнес:

— Если честно...

Прервав его, Дункан сказал:

— Вы хотите уйти, я прав? Хотя я бы предложил вам остаться из-за непогоды — так будет лучше для вашего здоровья. Но похоже, вы испытываете огромное давление, сидя перед мной?

Признав это, Моррис быстро встал и ответил:

— Честно говоря, каждая секунда — это пытка. Я не хочу проявить неуважение, просто...

Дункан поднял руку, прерывая объяснения Морриса:

— Нет нужды в дальнейших разъяснениях, я все понимаю. — Дункан махнул рукой, его лицо выражало беспомощность. — Если бы обстоятельства сложились иначе и наша обстановка была бы более непринужденной, я бы с удовольствием обсудил с вами историю и богов. Мои намерения продиктованы исключительно жаждой знаний и лишены какого-либо злого умысла. Но на этот раз, похоже, ничего не выйдет.

— Должен признать, — засомневался Моррис, — что я не раз терялся в размышлениях, едва не отрываясь от реальности нашей беседы. Вы проявили неподдельное любопытство и товарищество, с которыми я редко сталкивался.

Он запнулся, так как не смог найти слов, чтобы выразить свою признательность.

Увидев затруднения Морриса, Дункан усмехнулся.

— Если не можете подыскать слова, не беспокойтесь. Просто пообещайте не сообщать о нашей встрече после того, как уйдете, хорошо?

— О, ни в коем случае! — воскликнул Моррис, решительно тряхнув головой. — В конце концов, вы спасли жизнь Хайди, несмотря на обстоятельства, и были ко мне очень добры. У меня нет ни желания, ни тем более причин сообщать об этой встрече. Более того...

Пожилой историк сделал паузу, его выражение лица превратилось в грустную улыбку, когда он развел руками.

— Я сомневаюсь, что вам стоит опасаться донесений.

Дункан спокойно ответил:

— Это доставит мне неудобства, но, скорее всего, не очень серьезные.

Затем он перевел взгляд на второй этаж здания и задумался:

— Если завтра погода улучшится, Нина придет в школу.

— Нина… — Это имя привлекло внимание Морриса и пробудило воспоминания о потоке пламени, который он наблюдал ранее. Собрав воедино крупицы информации, он с некоторой тревогой спросил:

— Нина... связана с тем, что почитают культисты?

Не успел он закончить свой вопрос, как Дункан, покачал головой.

— Нина — это просто Нина, — мягко сказал он. — Она отличается от культистов.

— Понятно, — ответил Моррис, и ему стало легче на душе. — Думаю, мне пора уходить. Любезно передайте мои прощания Нине. Учитывая мое нынешнее состояние, я думаю, что лучше больше с ней не «встречаться».

Дункан поднялся, соблюдая традиционные правила вежливости, и вместе с Моррисом направился ко входу в магазин.

Снаружи улицы были почти пустынны, лишь уличные фонари освещали пасмурный город. Усиливающийся холод намекал на приближающийся дождь.

Моррис поплотнее натянул пальто и нахлобучил шляпу—котелок на голову. Подойдя к своей машине, он остановился и оглянулся на Дункана. Хозяин магазина стоял на месте, по—прежнему излучая спокойствие и уверенность, и, что примечательно, улицы и окрестности перестали искажаться.

— Мистер Дункан, — внезапно заметил Моррис, — вам нравится это место, не так ли?

Дункан искренне ответил:

— Да, мне здесь нравится. — Затем он помахал рукой. — Отправляйтесь домой и будьте уверены, Пранд останется мирным завтра и на многие последующие дни.

В знак благодарности и уважения Моррис снял шляпу, помахал Дункану и сел в свою машину, припаркованную у обочины.

Вместо того чтобы сразу же вернуться в дом, Дункан задержался на улице, наблюдая за машиной Морриса, пока она не скрылась из виду. Затем он стал обдумывать последствия их неожиданной встречи.

Среди многочисленных размышлений его занимал один конкретный вопрос: Решит ли Моррис, поразмыслив, донести на него?

Ответ напрашивался сам собой: вероятность того, что Моррис донесет на него, невероятно мала. Если бы Дункан оказался простым последователем запрещенного культа или, возможно, даже высокопоставленным жрецом культистов, Моррис почти наверняка сообщил бы об их встрече властям. Однако поведение Дункана во время их общения свидетельствовало о том, что он не древнее божество, а скорее благожелательная фигура, тень, которая просто хочет мирно сосуществовать в городе. Такое восприятие существенно снижало вероятность того, что Моррис предпримет какие-либо действия.

Кроме того, Дункан руководствовался практическими соображениями. Чтобы справиться с простыми культистами или священником, достаточно отряда стражников. Но кто может бросить вызов злобному божеству из подпространства? Епископ, живущий в центральном соборе этого города? Вряд ли.

К тому же, у Морриса было больше шансов обратиться за советом к почитаемому им Богу Мудрости, чем к любому Собору.

Если отбросить эти домыслы, то Дункана не особенно беспокоила перспектива получить о себе сведения. С его точки зрения, даже Ванна, грозный инквизитор и вершина стражников Церкви Бури, меркла в своей силе.

Намного больше Дункана беспокоило состояние Нины.

Поток пламени... Такова была «истина», которую Моррис уловил, наблюдая за Ниной с помощью «ока истины», дара Бога Мудрости.

Осколок Солнца… — подумал Дункан и поднял взгляд к ночному небу, окутанному тьмой. — Какова же истинная природа солнца в этом царстве?