Как бы то ни было, Леон возвращался после недели, проведенной в столице в качестве участника этого проклятого клоунского балагана. Он не помнил ни самой церемонии награждения, ни королевского дворца, ни того, каким взглядом монарх смотрел на него.
Во время утомительного действа, проходившего в зале, битком набитом высокой публикой, он был полностью погружен в свои дурацкие и несообразные моменту мысли.
Интересно, там, где она сейчас, могла ли эта женщина слышать радиотрансляцию? Впрочем, его фотографии в газетах пропустить было невозможно.
Он то и дело вглядывался в толпу, одолеваемый желанием найти лицо, которого там и быть не могло.
Тук-тук.
Внезапно через стену послышался стук в дверь соседнего купе. Голоса, в течении нескольких часов беспрерывно гудевшие за тонкой перегородкой, вдруг утихли. И вскоре кто-то постучался в его купе.
- Ваше Сиятельство.
Дверь, снаружи охраняемая солдатами, открылась, и показалось лицо Пирса, его камердинера*.
(*П/П: Камердинер - личный слуга, помощник хозяина дома. Заботится об одежде, готовит багаж для путешествий, заряжает его ружья, подает клюшки для гольфа, плетку для пыток, платок для... эм, платок - дело горничной, да.)
- Мы скоро прибудем на Центральный вокзал Уинсфорда. В целях безопасности ваш выход состоится после того, как все пассажиры высадятся...
Леон отмахнулся рукой от Пирса, который сообщил то, что ему и так было известно, и отвернулся к окну. Как только его помощник, замешкавшись на мгновение, снова закрыл дверь купе, поезд замедлил ход и показалась серая железнодорожная платформа.
По перрону были рассредоточены солдаты, присланные Штабом для обеспечения безопасности. Когда состав остановился, человек пять или шесть из них ринулись к нему. Пока платформа была заполнена снующими туда-сюда пассажирами, дверь в купе, в котором прибыл граф Уинстон, находилась под их охраной.
Примерно через десять минут раздался звук свистка, и двери других купе одновременно захлопнулись. Караульный снаружи вежливо постучал в дверь, и только тогда граф явил себя, выйдя из поезда.
Элизабет, которой выпало следовать за Джеромом, поджала губы. Эта привычка проявлялась всякий раз, когда она была недовольна.
Леон, который под предлогом того, что ему нужно работать, в одиночестве ехал в соседнем купе, уже вышел и стоял на перроне.
"Этот мальчишка даже не додумался по-джентельменски предложить матери руку... Одним словом, солдафон."
Сцена, где бы она выходила из вагона, опираясь на руку своего старшего сына, теперь графа, была бы запечатлена собравшимися на платформе фоторепортерами и опубликована в завтрашней прессе. Элизабет, втайне надеявшаяся на такое развитие событий, была изрядно огорчена.
Ее отпрыск отстраненно стоял один под шквалом вспышек фотокамер. И чем он там занят? Взгляд Леона был обращен не к объективам, но куда-то в сторону.
ПРОПАЛА БЕЗ ВЕСТИ.
Он не мог оторвать глаз от этих трех слов. На фонарном столбе посреди перрона, рядом с ориентировками на повстанцев Бланшара висела листовка о пропавшей без вести женщине.
Возраст 25-30 лет. Бирюзовые глаза. Маленькая родинка под левым глазом. Худощавое телосложение. Беременная женщина, предполагаемая дата родов которой в мае.
Такие объявления висели на каждом столбе. Естественно, они также были распространены по всему королевству.
Расклеить листовки о пропавшей без вести женщине было распоряжением его, как частного лица, в то время, как в день ее исчезновения на пограничные контрольно-пропускные пункты и в порты от имени штаба армии был спущен приказ об официальном розыске. На случай, если она соберется к тете за границу.
Что было весьма вероятно.
На основании показаний верхушки была оценена сумма, которую женщина прихватила с собой из сейфа. Если предположить, что беглянка не прибегнет к помощи родственников или кого-либо со стороны, то через несколько месяцев у нее закончатся средства к существованию. А к концу весны ее ждали немалые траты.
Поэтому уведомления о розыске были также разосланы по всем ломбардам, ювелирным магазинам и даже скупщикам краденого.
О розыске не женщины, но кольца.
Леон рассчитывал, что если ей не удастся сбежать за границу, женщина попытается продать кольцо, которое он ей подарил, чтобы собрать деньги на роды. Поскольку она уже была на довольно приличном сроке, то не могла уйти далеко, значит, круг поисков сужался до местных больниц и родильных домов, прочесав которые, он сможет ее изловить.
Устремив свой взгляд на листовку, где не было ни фото, ни имени, а только словосочетание "бирюзовые глаза", он мысленно предупредил женщину.
Очевидно, ты не можешь не понимать, что через несколько месяцев тебя все равно поймают. Так не мучайся понапрасну. Оставь свое упрямство и просто тихо вернись.
Ему вдруг пришло в голову, что, возможно, она скрывается, потому что боится возмездия с его стороны. Стоило ли написать объявление в более мягких выражениях?
Этот момент оставлял простор для шуток, однако, лицо Леона было как нельзя более напряженным.
Прошел уже месяц, ее живот должен был подрасти, а тело - стать тяжелее. Он смутно помнил, что вычитал в книге, будто в этот период из-за веса повышается утомляемость.
И что теперь уже было возможно почувствовать движение плода извне.
Он стал ловить на себе подозрительные взгляды. Оторвавшись от составленной сухим казенным языком листовки, Леон двинулся в сторону вокзала. Но мысли его все еще были обращены к этому бесполезному клочку бумаги.
Чертово объявление содержало лишь текст, без имени или фотографии. Это был вынужденный выбор, поскольку он боялся подвергнуть женщину опасности, если остатки шайки узнают, что она в бегах.
Более того, даже понимая, что это привлечет гораздо меньшее внимание общественности, Леон распространял информацию о розыске пропавшей без вести женщины, а не беглой преступницы, также исключительно ради ее безопасности. Узнав в ней скрывающуюся от властей мятежницу, какой-нибудь не в меру сознательный идиот, чего доброго, мог ей навредить.
Самой примечательной деталью листовки являлось вознаграждение. Объявленная сумма была эквивалентна доходу главы семейства среднего класса за пару лет, однако, почему-то до сих пор не было ни единого мало-мальски заслуживающего доверия обращения.
В окружении слуг и военных приближаясь к вестибюлю вокзала, он вдруг закрыл глаза.
Жива ли она вообще?
Леон был совершенно уверен, что она ни за что не покончит с собой. У нее была необыкновенная тяга к жизни. И тот факт, что, убегая, она взяла с собой деньги и оружие, лишь подтверждал, что женщина не собиралась с ней расставаться.
Так почему присутствие ее в этом мире никак не обнаруживалось?
Одержимые поиски этой женщины вскоре обернулись отчаянной попыткой найти хотя бы следы ее существования. С течением времени его желания становилось все скромнее.
В тот момент, когда он ступил в вестибюль, щелканье затворов фотокамер в сопровождении неистовых аплодисментов шквалом обрушилось на него.
- Ваше Сиятельство, граф, будьте столь любезны, посмотрите и сюда тоже!
- Давайте не будем толкаться! Отодвиньтесь!
В вестибюле вокзала, подобно колонии муравьев, сгрудились горожане и репортеры. Сотрудники службы безопасности оттесняли постоянно напирающую толпу, освобождая путь для семьи Уинстонов.
Несмотря на то, что ощущал себя шутом, Леон не слишком торопился. Напротив, время от времени он останавливался перед какой-нибудь фотокамерой и смотрел в объектив, позволяя своему зрению померкнуть от яркой вспышки.
С самого начала и по сей день, каждый раз, оказываясь перед камерой, он без устали повторял себе.
Она увидит это фото в газете.
Стоит улыбаться или нет? Какое выражение должно быть на его лице, чтобы женщина вернулась?
Выказать сожаление? Пустить слезу? Или вовсе держать в руках записку с просьбой более не чудить и вернуться как можно скорее.
До сих пор ответа так и не нашлось. Он больше не знал эту женщину.
На площади перед вокзалом стоял белый лимузин. Сразу было понятно, что идея перекрасить в столь броский цвет совершенно новую машину, заказанную в черном цвете всего два месяца назад, была порождением тщеславия его матушки.
И что за блажь, украсить авто разноцветными лентами и флажками? Вероятно, она готовилась к параду.
"Бесполезная возня."
Передвижение по центру Уинсфорда в этом нелепом лимузине стало тем еще испытанием.Взгляды публики, совершающей неспешный вечерний променад в районе театра, были устремлены лишь в их направлении. Карета, ехавшая впереди, остановилась на обочине, и как только машина Леона поравнялась с ней, кучер салютовал ему, приподняв свою шляпу.
Леон выхватил трость у Джерома, сидевшего напротив. Инкрустированным слоновой костью набалдашником он постучал по стеклу между передними и задними сиденьями, и огалтело сигналивший водитель, прервавшись, обернулся.
- Прекрати.
Когда стало тихо, Леон швырнул трость обратно младшему брату и закрыл глаза.
- Ну что за скорбный вид? Настоящий солдафон...
Была еще одна причина, по которой эта поездка оказалась столь неприятной. Даже если под предлогом работы он ехал в отдельном купе вагона, то иного выбора, кроме, как сесть в одно авто со своей матерью, у него не было.
- Веди себя, как триумфальный генерал.
Брови Леона нахмурились. "Триумфальный" означает вернувшийся с победой. Он же проиграл. Жалким образом. И потому этот торжественный прием казался ему просто издевкой.
- До генерала ему еще служить и служить.
- Господь с тобой. Не произноси столь зловещих предсказаний, Джером. Даже представить страшно, что твой брат будет облачен в мундир, пока не получит генерала.
Матушка обратилась к сидевшему рядом с ней Леону, который продолжал молчать с закрытими глазами.
- Леон, довольно того, что ты вернул себе титул и отомстил за отца. Пора увольняться из армии.
- Мы же сошлись на том, что больше не поднимаем эту тему.
- Я говорю это не потому, что пытаюсь решать за тебя.
Затем его мать ехидно добавила:
- Народная мудрость гласит, что уходить надо под аплодисменты.
При этих словах Леон стиснул зубы.
Ему ли не знать? Именно так он и хотел поступить.
***
Здесь вы можете поблагодарить меня (но это необязательно):
Ох ну уже давайте про Грейс. Мне самой не терпится узнать, где она и как она.
Несколько глав назад я вдруг вспомнила про существование матери Леона и поняла, что ее давно не было. И вот, прям по моему заказу ахахахха
Я уже не знаю что писать. Его стенания продолжаются достаточно давно, дайте уже Грейс.
Спасибо за перевод❤️
Граф только начал стенать.
Пока что в недоумении "почему так вышло, если план был хитрым?", с искренним непониманием "почему она не возвращаться в особняк, к роскоши?". А нужно чтоб Страдал :))
"платок - дело горничной, да"
Лёньке теперь нужны стопки платков :)) Осталось найти горничную для стирки. Немая не подойдёт?
"какой-нибудь не в меру сознательный идиот, чего доброго, мог ей навредить."
Поумнел после наматывания кругов по Блэкберну с мыслью "неужели её убили!?".
"Этот момент оставлял простор для шуток" - и где шутки? У него нет настроения, а у читателей?
Он все еще называет ее безлико - "эта женщина", не пробрало его до конца. Но все впереди. И @Tro.Я отдельное спасибо за Ваш изумительный комментарий - плётка для камердинера, платок для горничной. Конечно, все верно, разделение обязанностей! )))
"Поэтому уведомления о розыске были также разосланы по всем ломбардам, ювелирным магазинам и даже скупщикам краденого."
Эм,ну спасибо? И с роддомом тоже обломинго.
"Ему вдруг пришло в голову, что, возможно, она скрывается, потому что боится возмездия с его стороны. Стоило ли написать объявление в более мягких выражениях?"
Хахаха,я ж говорю юморной парень с просторами.
"Это был вынужденный выбор, поскольку он боялся подвергнуть женщину опасности"
Лёня,ты в порядке?=>
"Несмотря на то, что ощущал себя шутом"
Клоун и шут добавляется в копилку умений данного господина.
"Какое выражение должно быть на его лице, чтобы женщина вернулась?
Выказать сожаление? Пустить слезу? Или вовсе держать в руках записку с просьбой более не чудить и вернуться как можно скорее."
Лёня,мы с самого начала тянемся к этой табличке ,но ты тот ещё тУпик мягко говоря.
"И что за блажь, украсить авто разноцветными лентами и флажками? ."
Ну украшательство это у вас семейное =>
Он не в порядке, он умнеет на глазах :)) Беспокоиться, как она с таким животом, но до сих пор уверен что уж с ребенком он её точно поймает и на цепь ;)
"И с роддомом тоже обломинго." - мысль о том, что с такая плотная слежка вынудит беглянку рожать в антисанитарии, блондинистую голову не посетила :D
Самое забавное - искреннее непонимание причин бегства. "упрямиться или боиться" - и больше вариантов нет.
@Нарн, Ну типо жить же хочет значит не пойдёт к коновалам/доулам/в ванну. Но 1.роды в целом рисковое мероприятие,поэтому живучесть беглянки второстепенна 2. Всю жизнь ходила по лезвию ножа ,уже одним эпизодом больше /меньше значения не имеет,поэтому как эти жесты должны простимулировать вернуться ? Но лишать человека доступа к мед помощи и средствам существования только чтобы к тебе приползли...беее. Продолжаем партизанить.
@Ruffian13, Спасибо, вас с так же! (30.12 будет последняя в этом году глава - еще увидимся)
Да, недографине, в общем, кроме бабской глупости, вменить особо нечего )))
@Ruffian13, Ну, если отношение Энджи к Грейс можно объяснить тем, что она до поры была под влиянием своего муженька и секты, в которой состояла, то отношение Элизабет Уинстон к своему старшему отпрыску оправданию не подлежит - ведь не родился он кровавым маньяком... Хотя, возможно, она перенесла свое разочарование в муже на Леона (брак-то договорной, а главного - титула - муж ей так и не дал). Не. Не сочувствую ей. ;)))
@Нарн, Табличка "Вернись, я все прощу" и печальный вид не канает, нужно, чтоб слеза и табличка: "Прости, дурака, бес попутал!". Может со временим и простит.
@Tro.Я, А Элизабет то откуда любви взять ,особенно которой можно поделится. У родителей такая же ситуация, у тебя брак такой-же. Кто-то да переносит любовь на детей, кто-то на любовников , а кто-то на красивую жизнь полную почитания и восхищения и стремление к ней х) плюс как вдова одна из немногих свободных в плане действий женщин. А ну и персонаж на своей волне ,тоже забавно.
Сочувствую только из-за сын корзин. Хотя второй в неё пошёл, тоже на своей волне.
@Ruffian13, Ну Джерома-то она любит (в детских главах написано) и жалеет, что не он - старший. А Леон слишком похож на раздражающего мужа, который помер, оставив без титула! )))