Глава 161
Осерчав было на мгновение в ответ на непозволительно дерзкое замечание, в конечном итоге, командующий был вынужден признать:
- Это было довольно опрометчиво с моей стороны.
Глубоко вздохнув, он поднял обе руки в знак капитуляции.
- Ладно. Но и вас я попросил бы убрать от нее свои руки.
В этот момент между бровями майора появился глубокий залом.
- Говорю вам, отпустите девицу.
Было сомнительно, что девушке под силу расправиться с этим безумцем. При наихудшем исходе можно было и вовсе лишиться жизни на пару с ней. Но даже не случись подобного, командующего не покидало зловещее предчувствие, что если эти двое воссоединятся, произойдет катастрофа. А потому, когда он повернул дело так, будто просто пытался их разделить, Уинстон, естесственно, ни коим образом ему не поверил.
Как и ожидалось, одержимый слепец, безотрывно глядя на него, стиснул зубы.
- Свои руки следует держать при себе тому, кто не имеет никакого отношения к Грейс.
- Майор, я уже говорил вам давеча: не стоит лишаться всего, что вам в жизни дано, из-за одной единственной потери.
Единственная.
Кулаки Леона сжались до боли.
Эта единственная потеря была для него всем.
Только она одна.
Он глубоко вздохнул, едва сдерживая бурлящий в нем гнев.
- Ошибочка вышла. Не я - тот, кто может все потерять из-за вашей дочери.
- Повторю еще раз: я не собираюсь убивать ее, является она носителем моей тайны или нет.
- Имеете ли вы намерение убить, или спрятать ее - для меня все едино.
Командующий устало вздохнул. Одержимость и безумие Уинстона по отношению к этой девице с каждым днем становились все сильнее. Прошло всего четыре месяца, и страшно было даже представить, во что это может вылиться в будущем.
Остальные завидовали ему, не ведая, что он связался с сумасшедшим. Кто бы знал, как чесались у него руки выпалить всю правду каждый раз, когда он слышал очередные дифирамбы собственной проницательности за выбор Уинстона в качестве командующего операцией по зачистке.
Он грубо потер лицо ладонью и уставился на фото, возникшее перед ним.
- Это...
Фотография красовалась на удостоверении личности. Документ на имя Норы Уотсон был фальшивым удостоверением личности, которым воспользовалась Энджела Риддл, чтобы внедриться к нему.
- Разве это не противоречит нашей договоренности? - возмутился командующий.
В обмен на абсолютные полномочия в ходе операции по зачистке, Уинстон согласился передать ему все записи и улики, прямо или косвенно указывающие на его причастность к убийству покойного короля.
- Не понимаю, о чем вы говорите.
Тот, кто только что скрежетал зубами, враз переменившись, принялся юлить. Запредельная подлость.
- Насколько припоминаю, среди интересовавших вас доказательств не было личных вещей Энджелы Риддл.
- И как нам быть дальше? Теперь доверие между нами утеряно.
- А шла ли речь о доверии, когда командующий подсылал ко мне шпиона? Сдается мне, в этих отношениях изначально не было доверия. Если вы запямятовали, возьму на себя труд напомнить, что все началось с угроз и принуждения.
С презрением и сарказмом взирая на него сверху вниз, Уинстон окончательно загнал командующего в угол:
- Кроме всего прочего, у меня на руках дневник Энджелы Риддл. Мне же не нужно пересказывать вам, что там написано?
Уже отправив в нокаут и выкинув с ринга, настырный маньяк продолжал распинать командующего.
- "В случае моей смерти обнародовать содержимое". Надеюсь, вы понимаете, что в резиденции Уинстонов есть сейф с именным распоряжением.
Звучало так, словно его оставили оба участника этого дуэта. Командующий погрузился в раздумья.
- Естественно, все будет раскрыто не только в случае моей, но и в случае смерти Грейс.
- Отлично. Я полностью самоустраняюсь. А вы вольны сами решать, стоит бежать к краю обрыва, словно стая очумелых леммингов, или нет!
Леон был готов оказаться на краю обрыва, если бы только Грейс была там.
Он повернулся спиной и вышел прежде, чем завершилась визгливая тирада:
- Вот поэтому я и считаю, что это опасно, чертова баба...
Вернувшись в штаб 1-й опергруппы специального назначения, Леон сел за свой стол, но не смог сосредоточиться на работе. Он снова и снова перечитывал один и тот же абзац в документе, а затем плюнул и встал спиной к окну, за которым шел проливной дождь.
- Майор.
В дверь кабинета постучал Кэмпбелл.
- Войдите.
В руках у лейтенанта была записка. И когда Леон понял, с чем тот пожаловал, он предпочел снова сесть.
- Мне позвонили из Уэйкфилда.
Это означало, что детектив, который был нанят для розыска женщины, что-то откопал.
"15 ночей в первой половине марта. Подолгу сидела в одиночестве. Отель "Фрейзер". Черные волосы. Посетителей не принимала. Выглядела здоровой. Глубоко беременна. Съехала по собственному желанию. Куда направляется, не указала. Впоследствии не обнаружено никаких записей о пребывании в других отелях в окрестностях Уэйкфилда."
Сведения, что он почерпнул из записки, не стали ключевыми в ее поисках, однако, значительно ослабили крепкую хватку на холке Леона.
По крайней мере, подверждалось, что она в безопасности.
Но что действительно помогло ему сузить ареал преследования до окрестностей Уэйкфилда в самом центре южного региона, так это золото. В начале марта по записям в учетных журналах были вычислены серийные номера проданных Джонатаном Риддлом-младшим золотых слитков, и всем скупщикам золота были разосланы ордера на слитки, маркированные серийными номерами, близкими к ним.
А неделю назад его задумка сработала. Один из банков в Уэйкфилде сообщил, что седьмого марта беременная женщина в солнцезащитных очках продала два золотых слитка, каждый весом в одну тройскую унцию.
Несмотря на то, что ответ на запрос пришел с некоторой отсрочкой, это был весьма удовлетворительный результат, поскольку он заполнил информационный пробел о ее местонахождении, который зиял пустотой уже в течение нескольеих месяцев.
Итак, она продала два слитка. По разумению Леона, это было сделано либо для оплаты аренды, либо в счет погашения расходов по беременности и родам. Как бы то ни было, выходило, что рожать Грейс намеревалась в Уэйкфилде.
- Распорядитесь выставить наблюдение за больницами и роддомами.
- Так точно, я уже отдал соответствующий приказ.
- Отлично. Тогда остается ждать и глядеть в оба.
Сразу после сигнала из банка было издано распоряжение об обыске всех больниц и акушерских центров в Уэйкфилде и его окрестностях. Конечно, оставалась вероятность, что его предположение окажется ошибочным. Поэтому листовки с ее приметами разошлись по всем больницам и роддомам королевства.
Роженица с бирюзовыми глазами. Роженица, никогда не снимающая темных очков. Роженица, поступившая одна, без сопровождения супруга.
Любая из этих примет из ряда вон, а потому легко привлечет внимание медсестер и акушерок.
Что ни говори, а завести ребенка было отличной идеей.* И лишь вопрос времени, когда она попадется в его ловушку.
(*П/П: И процесс приятный...)
До предполагаемой даты родов оставалось каких-то четыре недели.
Совсем скоро он сможет прижать к себе Грейс с малышом.
Внезапно дождь перестал, и тучи рассеялись. Когда солнечный свет пролился в окно, Леон предвкушающе улыбнулся.
Апрель выдался столь же переменчивым, как и его нынешнее душевное состояние, мечущееся между адом и раем.
º º º
Плачу, казалось, не будет ни конца, ни края. Еще будучи у нее в животе, ребенок умудрялся нарушать сонную негу Грейс, и, очевидно, не собирался изменять этой привычке и после своего рождения. Что так, что эдак, дитя этого человека постоянно терзало ее.
- Вот ведь чертов сукин сын...
- Тс-с, малыш услышит.
К детскому плачу присоединился знакомый голос.
- Непедагогично критиковать отца в присутствии ребенка.
Тут Грейс открыла глаза, и острая дрожь пробежала по всему ее телу. Черная фигура, стоявшая спиной к окну, за которым занимался тусклый рассвет, была не менее знакомой, чем голос.
- Я все гадал, что же получится, если смешать огонь и лед...
Мужчина опустил взгляд на младенца, что держал на руках.
- С какой стороны ни глянь, вышла красота.
Она не могла видеть его глаз, но в голосе отчетливо слышалась печаль. До невозможного отвратительно.
- Нет, совершенство. - прошептал мужчина, целуя лобик плачущего малыша.
Грейс, в оцепенении наблюдавшая эту картину, до дрожи сжала свои кулаки.
Как? Как? Только это без конца крутилось в ее опустевшем сознании.
Она предприняла все возможное, чтобы не попасть в поле зрения этого человека. Чуть больше месяца назад Грейс нашла таки подходящую квартиру, где смогла укрыться. Лишь только заехав, она тут же наполнила каждый угол жилища мужскими вещами со следами использования. Чтобы любой гость решил, будто ее муж куда-то на время уехал.
Естесственно, все это было попыткой обмануть акушерку. Вчера после полудня, через четыре дня после предполагаемой даты родов, у нее, наконец, начались схватки, и когда пришла акушерка, с которой она предварительно договорилась, Грейс притворилась, что ее муж в командировке.
Кроме того, намеренно задернув шторы, она затемнила комнату. А осветив помещение с помощью красных лампочек, ей удалось скрыть бирюзовый цвет своих глаз.
Судя по всему, акушерка приняла все за чистую монету. Она сокрушалась, что Грейс пришлось рожать в одиночестве, а ее муж был вынужден пропустить рождение их ребенка.
Так как же это случилось?
Неужели акушерка, все же, узнала ее и донесла? Сквозь разочарование Грейс внезапно прорвался смех мужчины, качающего на руках малыша.
- Ты говорила, что достаточно того, чтобы он не был похож на меня... И что я ответил? Сомневаюсь, что стоило загадывать столь опрометчивое желание.
Блаженно улыбаясь, он наглаживал волосики младенца, совершенно не обращая внимания на Грейс, которая пристально следила за ним.
***
Здесь вы можете поблагодарить меня (но это необязательно):