Глава 172
Разве есть на тебе хоть какой грех, чтобы оправдать мой ужасный поступок?
Как я сожалею о том времени, когда была настолько незрелой, что ненавидела тебя, считая бременем ни в чем не повинное дитя.
В ее голове все время крутились слова из прощального письма матери. Они звучали укоряюще, словно были маминым наставлением не совершать того, о чем Грейс потом пожалеет.
Мне не хватает духу сказать, что я люблю тебя.
Ее мать не смела сказать, что любит свою дочь, обвиняя себя в малодушии. Грейс уже повторила ее судьбу, но не желала лишаться возможности с достоинством заявить, что любит своего ребенка.
Такси въехало в район таунхаусов. Вскоре вдалеке показалась резиденция Уинстонов. В некоторых окнах уже горел свет.
Хоть бы не было слишком поздно, и она все еще была там.
Как только машина остановилось, Грейс, расплатившись, выбежала на улицу.
Детка, пожалуйста, только будь на месте.
Словно молитву чуть слышно повторяла она, пока бежала к задней калитке, огибая забор. Еще чуть, и, казалось, ее сердце выпрыгнет из груди.
- Хнык...
В тот момент, когда Грейс, повернув за угол, углядела за низким кустарником козырек черной детской коляски, она разразилась смехом пополам с рыданием.
Там. Она все еще там.
На заднем дворе больше никого не было. Судя по стоящей перед дверью корзине с молоком, из дома еще никто не выходил. Перебросив саквояж через ограду, Грейс поспешила внутрь.
- Доченька моя...
Она опустила козырек коляски. Увидев мирно спящего в ней ангелочка, Грейс не сдержалась:
- Я сожалею, родная. Мамочка сожалеет.
Боясь опоздать, Грейс собственными устами признала, что она - мать этого ребенка. И лишь тогда груз, уже длительное время тяготивший ее душу, волшебным образом исчез.
- И-и-иа-а...
От внезапного шума малышка проснулась. Детка, которая, взметнув вверх кулачки, вознамерилась было завопеть, расплылась в широкой улыбке, словно и не серчала, стоило ей лишь встретиться глазами со своей мамой. Грейс тоже широко улыбнулась, и скопившиеся в глазах слезы потекли по ее щекам.
В тот момент в своей дочери Грейс увидела себя. Она сама всегда испытывала бесконечную и безусловную привязанность по отношению к матери. Как и эта девочка, всего лишь шести месяцев от роду. Будучи маленькой, получая материнскую ласку, всякий раз Грейс чувствовала себя так, словно внезапно наступило Рождество. И эта кроха, которая улыбалась, будто счастливее ее не сыскать в целом свете, просто потому, что рядом с ней ее мама, вероятно, чувствовала то же самое.
Ты такая же, как я.
Прошептала Грейс, целуя детскую щечку.
Она выкатила коляску за ограду. Сунув брошенный ранее саквояж в корзину под люлькой, Грейс покатила ее по переулку, вновь поинтересовавшись у себя.
Что есть моя жизнь?
Малышка принялась сосать большой палец, и она дала дочери пустышку из своего кармана, попутно ответив на свой вопрос так, как сочла правильным.
Если я собираюсь жить, руководствуясь лишь своими собственными желаниями, значит, детка, мы должны быть с тобой вместе.
На деле, в отношении этого ребенка существовало не три, а четыре сценария развития событий. Грейс, решительно шагнувшая на путь, которого избегала с самого начала, двинулась вместе со своей дочерью по дороге навстречу занимающемуся рассвету.
Ранним утром центр столицы был безлюден. Седан, мчавшийся по пустой дороге, проехал мимо великолепного здания парламента и направился к таунхаусам.
Погруженный в свои мысли, невидящим взором Леон уставился в окно автомобиля. Но когда машина вдруг резко затормозила на перекрестке, его взгляд сфокусировался.
Некто переходил дорогу по пешеходному переходу по другую сторону пересечения улиц. Леон решил было, что человек толкает перед собой черную почтовую тележку, но присмотревшись, понял, что это была детская коляска.
- Какая мать вывезет свое чадо на прогулку в этот час?
В ответ на замечание водителя, Пирс, сидевший рядом с ним на пассажирском месте, лишь невозмутимо пожал плечами. Женщина ступила на тротуар с противоположной стороны дороги, автомобиль снова тронулся, и Леон, который уж было отвел от нее свой взор, ощутив неприятный укол подозрительности, резко повернул голову влево.
Походка показалась ему знакомой.
Он вперился взглядом в куда-то спешащую женщину в низко надвинутой шляпе цвета красного вина, однако, авто быстро миновало перекресток, и она скрылась из виду. Времени удостовериться в чем-либо просто не было.
Леон посмотрел прямо перед собой. Должно быть, это обман зрения. На самом деле, он уже не раз принимал прохожих женщин на улице за Грейс. Это был форменный кошмар.
Взгляд светло-голубых глаз опять затуманился.
Интересно, Грейс вот так же гуляет с коляской?
Он вновь очутился в своих грезах. Образ мамочки вовсе не вязался с этой дерзкой женщиной. Впрочем, когда ему подумалось, что это могло быть довольно мило, машина остановилась перед его таунхаусом.
- С возвращением, Ваше Сиятельство. Надеюсь, путешествие было приятным.
Дворецкий, ожидавший снаружи, открыл дверцу автомобиля. Леон ответил коротким кивком и вошел в дом.
Отрицательно покачав головой, когда мажордом поинтересовался, стоит ли немедленно подавать завтрак, он поднялся на второй этаж. Лишь приняв душ, чтобы смыть с себя ощущение грязи, преследовавшее его после поездки на поезде, Леон уселся за стол.
Был подан легкий завтрак по его вкусу, и он первым делом придвинул к себе чашечку кофе. Отхлебнув терпкого напитка, Леон покосился на письма и газеты, аккуратной стопкой сложенные на краю стола.
С чего бы начать? Проницательный взгляд задержался на конверте со странно топорщащимися углами. На подозрительном письме не было почтового штампа.
Бряк.
В тот момент, когда он увидел имя Дэйзи Аббингтон, чашка с кофе со звоном приземлилась на блюдце. Схватив конверт, Леон открыл его, и время в столовой словно остановилось. Прислуга замерла, с удивлением взирая на него, и единственным признаком того, что время продолжило свой ход, были пятна кофе, расползающиеся по белоснежной скатерти.
- Ха... - он выдохнул, выудив обручальное кольцо из конверта.
Отличной новостью было то, что Грейс приходила сюда, но то, что она вернула кольцо - не означало ничего хорошего.
Эта женщина догадалась, что кольцо объявлено в розыск. Она не нуждалась в деньгах, а потому у нее не было причин придержать его для продажи.
Леон не мог не ощутить боль, словно пуля пронзила его сердце, поскольку потерял единственную зацепку, которая могла помочь ему выследить Грейс. Его взгляд застыл, прикованный к паре имен, выгравированных на внутренней стороне кольца.
Это был контрольный выстрел.
Мне не нужно будущее с тобой!
Женский крик, казалось, вечно будет звучать у него в ушах.
Грейс Риддл была единственной женщиной, которая могла убить Леона Уинстона, не сказав ни слова.
Очередной раз проглотив горькую обиду за то, что его отвергли, он обратился к растерянному дворецкому:
- Когда пришло это письмо?
- Я только что извлек его из почтового ящика.
- Когда в последний раз проверялся почтовый ящик?
- Вчера, наверное, часов в шесть вечера.
Итак, она приходила сюда в течение последних двеннадцати часов. Что бы могло указать на конкретное время? Леон развернул письмо, обнаруженное внутри конверта. Без лишних предисловий единственная строчка отразила всю его суть.
"Неси бремя ответственности за воспитание дитяти, в рождении которого ты повинен, до самого конца, сукин сын."
Язва. Леон тут же перевел взгляд на мажордома.
- Где ребенок?
Дворецкий посмотрел на него так, словно не понимал человеческого языка. Ощутив укол разочарования, Леон снова нетерпеливо поинтересовался:
- Вам не сообщили об оставленом возле дома младенце?
- Я ничего подобного не слышал, но немедленно этим займусь.
Мажордом спешно направился к выходу из столовой. И тогда горничная, забирая кофейную чашку, несмело промямлила:
- Может быть, речь о том, что около шести часов видел Бен?
- А подробнее.
- Ну...
Сегодня около шести утра слуга, который открывал шторы в комнате с видом на задний двор таунхауса, стал свидетелем странного зрелища. Он рассказал, что на заднем дворе графской резиденции находилась женщина в шляпе винно-красного цвета с черной детской коляской. Решив, что это какая-то сумасшедшая, мужчина хотел было, открыв окно, криком прогнать ее, но в этот момент женщина поспешила прочь, толкая перед собой коляску, поэтому он спустил это на тормозах.
Дослушав всю историю до конца, Леон вскочил со своего места.
- Водителя ко мне, немедленно.
Женщина, которую он видел на перекрестке по пути в свой таунхаус, была не кто иная, как Грейс. По всей видимости, она передумала и вернулась, чтобы забрать ребенка.
Он выскочил на улицу и посмотрел на часы.
Твою ж мать. Прошло уже сорок минут.
Едва подъехав к резиденции, через калитку для персонала, вбежал водитель. И тут Леон вспомнил его слова.
- Какая мать вывезет свое чадо на прогулку в этот час?
Нет, это была не прогулка.
Леон порылся в своих воспоминаниях. В корзине под люлькой коляски определенно лежал большой саквояж. То, что еще минуту назад казалось деталью незначительной, вдруг стало решающей подсказкой.
***
Здесь вы можете поблагодарить меня (но это необязательно):