Глава 178
Бах.
Пуля задела люстру, висевшую над головой Леона, и осколки хрусталя посыпались вниз.
- Да ты еб...
Он преодолел желание в грубой форме сообщить Грейс, что она сошла с ума. Подавив свой гнев, Леон бросился вслед за женщиной, которая побежала в конец коридора, и выкрикнул:
- Чем ты думала, стреляя из пистолета с ребенком на руках?
Невзирая на призывы к благоразумию, Грейс одной рукой удерживала одеяло накинутым на головушку малыша, прикрывая ушки, а другой продолжала отстреливаться в его сторону.
Как выяснилось, Грейс Риддл была метким стрелком. Каждый выстрел - в десятку. Она всегда целилась под таким углом, чтобы пуля не задела Леона, даже если отрекошетит от пола или потолка.
Полюбуйтесь на это. У нее даже нет намерения убивать его.
Медленно и осторожно, словно приближаясь к пугливой белке, он продолжал двигаться по направлению к ней, когда Грейс, вдруг повернувшись, распахнула дверь в конце коридора и выскочила на кормовую палубу.
Бах!
- А-А-А-А-А!
По палубе она металась недолго. В попытке заставить его отступить, эта чокнутая выстрелила в воздух. Пассажиры, в панике пытаясь укрыться внутри, хлынули в его сторону. Пока Леон продирался сквозь толпу, Грейс исчезла, словно Золушка, от которой осталась лишь туфелька.
- Ха...
Злобная фурия, обремененная тяжелыми кандалами в виде ребенка, сбежала, прижимая к себе свои оковы.
Подобрав потерянную ею красно-коричневую туфлю, Леон тихо вздохнул. В ситуации, от которой раньше непременно пришел бы в ярость, теперь он мог только посмеяться.
По крайней мере, его больше не мучил вопрос, здорова ли она.
Стоя у перил палубы, Леон высматривал направление, куда могла бы убежать Грейс. Причал, который еще минуту назад был совершенно пуст, теперь кишел неизвестно откуда взявшимися там людьми, напоминая муравейник.
Хотелось бы верить, что это произошло из-за того, что посадка была остановлена, но заблокированы были всего три выхода. Выстроившись в очереди у оставшихся трех трапов, пассажиры все еще поднимались на лайнер.
- Майор!
Леон заметил Кэмпбелла, при звуке выстрела рванувшего вверх по лестнице посередине палубы, и выкрикнул:
- Немедленно закрыть все выходы!
- Ха-а...
Лихорадочно несясь по незнакомому коридору, она заметила схему на стене.
Выход. Где здесь ближайший от нее выход?
Изучая план, Грейс время от времени бросала тревожный взгляд то влево, то вправо по коридору. Она не могла попасться снова не только из-за мести.
Он был столь обходителен. Его актерское мастерство выросло.
Этот безумец, который сейчас притворялся нормальным, наверняка, опять запрет ее, если поймает. Возможно, он даже заделает ей еще одного ребенка, чтобы она не сбежала. Но еще страшнее то, что он может отобрать малышку, которую Грейс уже полюбила. Как единственный способ ее укротить.
Ну уж нет. Никогда.
Она, тяжело дыша, качала свое дитя. В ответ из-под одеяла раздавалось причмокивание от сосания пальцев.
Спуститься еще на этаж ниже и повернуть налево...
Отыскав путь до ближайщего выхода, Грейс ухмыльнулась и направилась к лестнице слева от себя.
Вот дура.
Она не могла поверить, что ее развели на мякине. Просто курам на смех.
С другой стороны, кое-что оказалось неожиданным. Мужчина, вцепившийся в женщину, несмотря на то, что она махала кулаками и угрожала ему пистолетом, и готовый скорее умереть, чем отпустить ее, тут же отступил, как только она рявкнула, что ребенок может задохнуться.
Неужели он испытывал какую-то привязанность к малышке?
Грейс фыркнула, заглядывая за угол, где была лестница.
Да ладно? Ведь он даже ни разу не видел ее. И вообще изначально она была создана как средство для достижения цели. Словно в подтверждение этого, поймав Грейс, мужчина первым делом полез к ней со своими поцелуями, вместо того, чтобы проявить интерес к ребенку.
Где тут привязанность к Элли? Он просто вожделел ее маму. А потом еще изображал из себя заботливого папашу.
- Чем ты думала, стреляя из пистолета с ребенком на руках?
Еще поучает, а то, что она целых пятнадцать месяцев* в одиночку растила малютку, это не в счет?
(*П/П: Здесь нет ошибки в вычислениях. В Корее принято к фактически прожитому человеком возрасту добавлять пренатальный период. Элли сейчас 6 месяцев, прибавляем 9 месяцев беременности Грейс, получаем 15. Во взрослом возрасте к прожитым от рождения годам просто добавляется +1 год.)
- Тогда скажи мне только одно. Что я должен сделать, чтобы заслужить твое прощение?
Да как он вообще смеет просить прощения? Бесстыдство - вторая натура Уинстона, однако ж, удивителен был тот факт, что высокомерный тип вроде него возжелал чего-то вроде прощения. Господь милосердный, да она ушам своим не поверила.
Стиснув зубы, Грейс спускалась по лестнице. И тут вдруг повстречалась взглядом с мужчиной, вынырнувшим с нижнего уровня. Это был тот самый подчиненный этого человека, что ранее шпионил за ней в общем холле.
- Не приближайся ко мне!
Быстро выхватив из кармана пистолет, она направила ствол себе под подбородок. Рассчет был на то, что слабости его ищеек не изменились.
- В угол. Отвернулся.
Мужчина замер, но приказу встать лицом в угол лестничной клетки не последовал. Судя по тому, что на его лице не отразилось ни капли смятения, он попросту не верил, что Грейс покончит с собой на глазах у ребенка в подобной ситуации. А задумка была именно такой.
Впрочем, и застрелить его из-за этого рука не поднималась. Грейс начала терять самообладание, поскольку, как бы не подгоняла свои мысли, выхода она так и не видела.
- Пожалуйста, медленно и без лишнего шума сами подойдите ко мне. - просительным тоном обратился к ней мужчина, выуживая из кармана пару наручников.
Перед ее глазами мелькнула возможность.
- Вот уж, ха-ха, не везет, так не везет...
Притворившись, что сдается, Грейс протянула пистолет мужчине. Забрав у нее оружие, он сунул его в задний карман брюк, прежде чем шагнуть к ней.
Щелк.
Когда на ее правом запястье защелкнулись наручники, Грейс заехала кулаком по лицу не ожидавшему такого подвоха мужчине.
- Эх...
Вслед за кулаком ему в лицо прилетел свободно болтающийся второй браслет наручников. Засранец бросил на нее обиженный взгляд, и Грейс двинула ему голенью промеж ног.
- Ах!
Мужчина вскрикнул, а затем, обеими руками схватившись за свой пах, рухнул на пол.
Ну ладно, так ли беззащитна мамочка с младенцем, как выглядит?
Выхватив пистолет из кармана гаденыша, Грейс поспешила вниз по лестнице. Свернув налево, она распахнула дверь в конце коридора, и ее огорошил звук нарезки продуктов и запах еды.
- О, вы не можете сюда войти.
Она решительно ввалилась внутрь, крикнув помощнику повара, который шинковал лук на ближайшем кухонном столе:
- Простите! Мой ребенок болен!
Резонно было бы поинтересоваться, зачем искать врача на кухне, но, как правило, никто не решался ей возражать, слыша эти слова.
Судя по тому, что коридоры были заполнены носильщиками и пассажирами, выход был где-то рядом. Протиснувшись сквозь толпу и повернув за угол, Грейс вздохнула с облегчением. Всего в десяти шагах от нее зиял широко открытый проход.
Но она была схвачена прежде, чем успела сделать хотя бы три из них. Чья-то рука будто выросла у нее из-за спины.
Обернувшись, Грейс увидела незнакомца в костюме, который, вцепившись в ее левое запястье, уже доставал наручники.
Да, этот упырь не преминул поставить у выхода своего соглядатая.
Вслед за правой, закованной в наручники оказалась и ее левая рука. Протянув к ней ладонь, мужчина намекнул, что ей следует подать ему вторую руку, и она смиренно повиновалась.
Он дернул бровями. Мужчина был немало удивлен тем, что на ее правом запястье уже красовались наручники.
Грейс вероломно воспользовалась его замешательством. Подцепив пальцем левой руки болтающийся на правой браслет, она, словно катапультой, выстрелила шпику прямо в глаз. Конечно, с тем, чтобы не выбить его.
- Зря, наверное, тот, кто окольцевал одну руку, забыл про другую? А?
- Эх!
Как только мужчина рефлекторно зажмурился, он упал на пол, разделив ингвинальную* участь своего коллеги.
(*П/П: Ингвинальный - расположенный или происходящий в паху.)
- Ты кого лапаешь?
Привлекая к нему всеобщее внимание, Грейс громко обвинила мужчину в нападении, а сама поспешила к выходу.
- Так точно! Закрываю немедленно!
Краем уха услышав, как матрос отвечал кому-то по внутренней связи, она выкрикнула, когда тот повесил трубку:
- Минуточку!
По всей видимости, не услышав ее окрика, матрос принялся закрывать тяжелые металлические ворота, преграждая путь остальным пассажирам, поднимавшимся по трапу.
- Мне нужно сойти! Мой ребенок болен!
Только тогда мужчина, уже почти закрыв проход, остановился. Оттолкнув его, Грейс протиснулась в оставшуюся щель проема, чтобы выбраться наружу. На трапе, ведущем к причалу, было полно людей, ожидавших посадки, но когда она снова крикнула, что ее ребонок болен, все расступились, освобождая ей путь.
Она уж было решила, что ей удалось сбежать от этого человека. Однако, находясь примерно на середине трапа, Грейс посмотрела вниз на пристань, и от взгляда одного из стоящих там людей, ей стало немного не по себе.
Мужчина, куривший сигарету у входа в зал отправления, замер, увидев Грейс, и его глаза расширились. Ее догадка, что это один из людей Уинстона, подтвердилась, когда она увидела, что он тут же затушил сигарету о стену и начал пробираться к ней сквозь шумную толпу.
Как только Грейс сбежала по трапу на пристань, она сняла головы свою яркую красную шляпу и смешалась с плотной массой людей. Теперь оставалось лишь, опустив голову, молиться, чтобы преследователь не заметил ее.
- Элли, пожалуйста, тихо. Будь умницей.
Если малышка закричит, в тот же момент все будет кончено. Грейс осторожно прошла сквозь толпу, намеренно выбирая участки с наибольшим скоплением людей, и теперь протискивалась мимо криво припаркованных авто, направляясь к портовому ангару.
Она на мгновение присела за одной из машин, а затем, подняв голову, посмотрела сквозь окно автомобиля. Тот тип стоял у подножия трапа и о чем-то беседовал с матросом, а затем, привстав на цыпочки, принялся озираться. Когда мужчина повернулся в ее сторону, Грейс быстро опустила голову.
- Ох, как все сложно.
Она дала себе отдышаться, оперевшись обеими руками и лбом на запасное колесо, весевшее сзади авто. Ее тело было сплошь мокрым от пота. Со стороны, где она держала малышку, свитер было хоть выжимай.
- Ты там не сопрела?
Когда она расстегнула воротник детского пальтишка и откинула одеяло, которое укрывало кроху, сердце Грейс защемило от внезапной мысли. Ее пронзила благодарность за то, что детка не издала ни звука и вела себя необычно тихо.
- Маленькая моя, все хорошо...
Она торопливо стянула узел одеяла, который давил ей на плечо. Элли, уткнувшаяся личиком в материнские объятия, медленно подняла к ней головушку, и Грейс потеряла дар речи.
***
Здесь вы можете поблагодарить меня (но это необязательно):