Глава 142
***
Привет! Здесь в свободном доступе можно послушать аудиоверсию главы:
***
- Джимми, военные!
Чей-то голос за дверью надрывно выкрикнул его имя. Сообразив, что происходит, Грейс ухмыльнулась и неспешно последовала за Джимми, который ринулся в глубину зала.
Сукин сын Леон Уинстон собственной персоной. Со своей местью. Как кстати.
Вбежав в конференц-зал, посреди которого стоял видавший виды круглый стол, Джимми откинул ковер, достал ключ и открыл потайной люк в полу. Спустившись по лестнице в подвал, он взял там винтовку и несколько патронных обойм.
- Будь здесь.
Очевидно, все еще неверно оценивая ситуацию, он оставил Грейс в зале, а сам поспешил наружу.
Теперь стоило пожелать Джеймсу Бланшару-младшему удачи. Пусть он испытает на себе всю боль, что досталась ей.
Она проводила холодным взглядом чудовище, выскочившее за дверь, и обратила свой взор на потайной люк, который оно оставило открытым.
Сопротивление было подавлено быстро.
Выйдя из авто, Леон встал посреди площади и криво усмехнулся:
- Скукота.
Впрочем, винить в этом он мог лишь самого себя. Чем тщательнее подготовлена операция, тем более предсказуемым будет само сражение.
- Все так идеально, что даже слишком.
Он огляделся по сторонам. Солдаты, орудуя прикладами винтовок, загоняли пленных с поднятыми над головой руками в военные грузовики. Прямо как стадо скота в хлев.
С автотехники его взгляд переместился на церковь, из разбитого окна которой валил дым. Ожидалось, что здесь они встретят упорное сопротивление, однако, здание было легко захвачено после нескольких брошенных в окна часовни гранат.
Наконец, Леон повернул голову на звуки беспрерывных стонов и нытья раненых и перепуганных людей.
На одной стороне площади, перед зданием, которое, судя по всему, служило неким административным центром, была наспех возведена хлипкая баррикада. Некоторые из тех, кто до последнего оборонялся из-за нее, теперь поверженные, с приставленными к их головам дулами автоматов, стояли на коленях, другие - лежали на земле.
По мере приближения военных ботинок, чеканящих каждый шаг по каменной мостовой, эти люди поднимали головы. В их глазах надвигающийся из темноты высокий мужчина в развевающемся черном плаще и с кнутом в руках был подобен мрачному жнецу.*
(*П/П: Мрачный жнец - это олицетворение смерти, которое появляется во многих культурах еще с дохристианских времен. Его часто изображают в виде фигуры в чёрной мантии и с косой в руке. Чем выше ранг жнеца, тем чернее мантия и больше коса. Та самая русская "смерть с косой".)
Рассматривая тех, кто сейчас взирал на него глазами, полными страха, Леон сдвинул брови.
Все они выглядели, как обычные жители провинциального городка. Он не мог поверить, что его отец принял лютую смерть, и еще Бог весть сколько людей пострадало за столько десятилетий от рук таких вот жалких ничтожеств.
Впрочем, не время для сантиментов. Указывая на них хлыстом, Леон поинтересовался:
- Где ваш главнокомандующий? Я хочу взглянуть на его лицо.
Тогда молодой человек, стоявший на коленях за баррикадой, медленно поднялся и сквозь зубы представился:
- Джеймс. Бланшар. Младший.
Широко раскинув руки, Леон, словно в восхищении, воздел к небу свои кисти в черных кожаных перчатках. Ублюдок, которого приветствовали, как звезду, сверкнул на него глазами, полными презрения и гнева.
- Мне всегда было интересно, как же ты выглядишь.
Увидев, наконец, лицо этого недоумка, Леон усмехнулся.
Похоже, вместе с мозгами женщине запудрили и глаза.
- Кэмбелл.*
(*П/П: Кто на свете всех милее, всех румяней и белее?)
Леон подмигнул, и Кэмбелл, выдернув из рук солдата, державшего его, выволок Маленького Джимми вперед.
- А, кстати, чуть не забыл представиться. Леон Уинстон, капитан Отдела внутренней разведки Западного командования и отец ребенка твоей невесты. Или нет, теперь, наверное, бывшей невесты?
В тот момент, когда широкая улыбка заставила глаза Леона сощуриться, плененный Бланшар, не убоявшись, попытался плюнуть в него. Однако, прежде, чем успел это сделать, был сбит им с ног и повален на каменное мощение.
- Боже, какое радушие! Право, не стоит. Но я рад, что мы, наконец, повстречались лично, а ты?
Шух. Шух.
Свист кнута, рассекающего воздух и приземляющегося на кожу перчаток, звучал зловеще.
- Я лично отправил тебе письмо с приглашением посетить мой особняк, но ты так и не почтил меня своим присутствием, даже не потрудившись ответить, что не сможешь приехать. Зато отправил любовное послание чужой женщине. Да и еще приправленное ядом. Очень невежливо.
Бланшар, который обеими руками опирался на землю, напоминая пса, посмотрел на него снизу вверх так, словно был готов вцепиться ему в глотку. Леон, заметив кое-что любопытное, ухмыльнулся и кончиком плетки приподнял подбородок недоноска выше.
- Впрочем, твоя рожа выглядит так, что, похоже, она уже к ней приложилась.
Одна из его щек опухла и покраснела. Когда мужчина, вероятно, еще не осознав масштаба своего бедствия, попытался отвернуться, то, слегка получив поппером по лицу, был схвачен за волосы с тем, чтобы смотреть Леону прямо в глаза.
Леон непроизвольно цокнул языком, глядя на человека, чей внешний вид был настолько жалким, что даже не верилось, что всего несколько минут назад он был главарем шайки бунтовщиков, печально ославившейся на все королевство.
- Мне вот интересно, почему она до конца верила в никчемного человечишку вроде тебя? Как ты ее убедил? Поделись. Хотя, нет. Эти откровения я выслушаю позже...
Выпустив волосы мужчины, Леон театрально огляделся вокруг и снова обратил свой взор на Джимми.
- Ответь. Где сейчас моя женщина? - вновь сощурившись от улыбки поинтересовался он.
Как вдруг...
Ба-бах!
Вместе с вибрацией земли оглушительный грохот эхом отозвался в черном небе.
Неосознанно, она все еще прислушивалась к звукам выстрелов, которые удалялись все больше и больше.
Зло тягалось со злом. Нет, это было противоборство людей. Жадных людей.
Грейс вдруг осознала. В мире не существует абсолютного добра или зла. Но лишь только человеческая жадность.
Зарекшись впредь принимать чью-либо сторону, отныне она собиралась жить исключительно ради собственного счастья, как завещала ей мама.
Шагая по темной лесной тропинке с горящей масляной лампадой в одной руке и нагруженным дорожным саквояжем в другой, Грейс вдруг остановилась.
- Хм...
Обернувшись, она уничижительно хмыкнула, когда...
Ба-бах!
Где-то вдалеке из темноты леса раздался взрыв, и земля затряслась, словно бы собираясь разверзнуться прямо под ее ногами.
- Я все еще на что-то гожусь.
Пф.
Ухмыльнувшись, Грейс снова отвернулась и пошла дальше. Вскоре лесная тропа закончилась, и перед ее взором предстала широкая водная гладь.
Двигаясь на юг вдоль берега реки, она подошла к небольшому причалу. У края пирса на приколе стоял дорогой моторный катер, казавшийся чем-то инородным в этой глухомани.
Сдернув чехол, покрывавший четырехместный кокпит*, Грейс кинула свой багаж на заднее сиденье. В саквояже были деньги, которые она прихватила с собой из подземного хранилища, а также пистолет, кинжал и патроны.
(*П/П: Кокпит - открытый салон катера или гоночного авто.)
Идиот несчастный.
Можно было только порадоваться, что этот засранец не изменил привычке хранить ключи в ящике своего стола. Поспешив отвязать причальный канат, она уселась в кресло у штурвала из красного дерева и вставила ключ зажигания. Тут же запустившись, двигатель громко затарахтел.
Похоже, этот катер Джимми холил и лелеял. Стрелка уровня топлива была на максимуме, как будто его только что заправили.
- Отлично...
Перед самым побегом Грейс, вздохнув, погладила свой живот, в котором отчетливо ощущались движения плода.
- И ты пока со мной.
Это была ночь полнолуния. Ее глаза, до того неуверенно смотревшие в бесконечную даль сверкающей серебром реки, постепенно наполнились решимостью.
Зимний берег реки был тих: животные впали в спячку, а птицы улетели на юг. Грейс и заметить не успела, как выстрелы сменились отголосками церковных гимнов.
Пока на одном берегу разворачивалось сражение, в городке за рекой полным ходом шла рождественская служба. Подхватив еле слышимую мелодию, Грейс вторила словам знакомой молитвы, возвещающей о приходе Спасителя.
- Помилуй мя и прости ми прегрешения моя, вольная и невольная...
Губы, шептавшие благочестивые слова, вдруг скривились.
Для того, чтобы грех был прощен, необходимо искупление.
У нее на примете был еще кое-кто, нуждавшийся в нем.
Настала очередь Леона Уинстона бродить по кругам Ада.
И если заставить его полюбить себя было началом ее мести, то финалом будет безвозвратное исчезновение.
И этой пытке не будет конца.
Грейс без колебаний переключила передачу. Лодка с диким ревом тут же рванула по залитой лунным светом реке.
Женщина по имени Божья Благодать повергла в Ад всех грешников.
И исчезла.*
(*П/П: Hasta la vista, baby!)
***
Здесь вы можете поблагодарить меня (но это необязательно):