Онлайн чтение книги Умоляй меня Pray To Me
Глава 38

Глава 38

- Итак, он послал свою невесту, не сняв пробы.

Леон вытащил палец и цокнул языком.

- Тц, вот уж, не ожидал, что Джимми Бланшар-младший так щедр... Я заинтригован.

Снова имя Джимми вылетело из его рта. Грейс закусила губу, когда чувство вины и страха, которые она старалась заглушить, охватили ее. Ранка во рту вновь открылась, и ее пронзила резкая боль. Но это было ничто по сравнению с болью в ее сердце.

Он застонал, почувствовав вкус жидкости на кончике своего мизинца. Со стороны можно было бы подумать, что этот аристократ наслаждается высоким вином.

- Прислать подарок, который полностью соответствует моему привередливому вкусу… Удивительным образом, он угадал то, о чем я сам был не слишком осведомлен.

Сказав это, Леон глубоко вздохнул. Он стал похож на быка, готового броситься в бой от раздражения при виде красного цвета.

- Он враг, но я не могу не восхититься его способностями.

Уинстон взялся за узел галстука.

Черный шелковый галстук соскользнул с его шеи и был повешен на перекладину железного изножья кровати. Следующей была булавка, которой был закреплен воротник его рубашки. Вытащив золотую шпильку, он аккуратно положил ее на прикроватную тумбу.

Грейс беспомощно наблюдала, как он раздевается, в то время как она вынужденно выставила напоказ свои обнаженные интимные части тела.

Лицо его было торжественно, как у священника, совершающего обряд благословления перед важным событием, однако, глаза, смотрящие сверху вниз на жертву заклания, источали животную похоть. Длинные пальцы, спускаясь от ворота к подолу,  одну за другой, расстегнули пуговицы на его рубашке.

Когда полы сорочки раскрылись, показалась его твердая грудь.

Рубашка, сложенная пополам без единой складки, оказалась на грядушке рядом с галстуком. Вскоре черный кожаный ремень также был переброшен через перекладину. Уинстон расстегнул гульфик своих форменных брюк, и оттуда выскочил столб плоти медного цвета. Эрегированный член был напряжен, а кровеносные сосуды на нем яростно пульсировали, словно чуть загодя ничего и не произошло.

Видя, как эта ядовитая змея дергается, очевидно, желая снова проникнуть в ее тело, Грейс ощутила, как из глубины горла поднялась горечь.

Они оба прерывисто задышали, каждый по своей причине.

Уинстон, который взирал на Грейс полными вожделения глазами, указал взглядом на ее промежность.

- Раскрой своей рукой.

Женщина, пристально глядя на него, медленно положила руку себе между ног. Когда тонкие пальцы раздвинули складки плоти, розовая мишень с красным отверстием посередине развернулась под удобным для поражения углом.

- Каково это, будучи ярой активисткой повстанческого движения, предлагать себя врагу, собственными руками раздвигая перед ним свои сокровенные складки?

Леон нежно положил свою большую ладонь на живот женщины, которая продолжала смотреть на него немигающим взглядом. Она не смогла отползти, опираясь лишь на одну руку, когда он разместил нижнюю часть своего тела между ее ног, и напряглась всем телом, когда горячая плоть коснулась ее влажной сердцевины.

- Будет больно.

Предупреждая, он взял рукой свой пенис и прижал его головку к девственному лону Грейс. Может ей еще поцеловать его в благодарность за такую джентльменскую превенцию? Она зажмурилась и слабо помотала головой.

Она уже задыхалась от давления, непреклонно воздействующего на ее вход.

Всего одного пальца было достаточно, чтобы стало больно так, будто ее разрывают на две половины. Насколько же было бы больно, если бы этот толстый кусок плоти вошел внутрь нее? Навскидку, казалось, что он просто не поместится.

Какая изощренная пытка.

Грейс вспомнила, как переносить боль. Она стала глубоко дышать и, словно мантру, снова и снова повторять про себя успокаивающие слова.

- Умоляй меня.

Она пришла в себя от его внезапных слов. Уинстон смотрел на нее сверху вниз такими глазами, словно в любой момент мог проглотить ее целиком.

- Зачем еще? Ты все равно это сделаешь.

- Умоляй, вдруг я послушаюсь.

- Не ты ли сказал, что мои мольбы - ерунда, которую ты не собираешься слушать?

- Умница.

Уголки его губ поползли вверх. Но, хотя в глазах Грейс это была самодовольная ухмылка, на самом деле, это была горькая усмешка.

Что-то было не так...

Если вдуматься, мнимая Салли бурно сопротивлялась в ответ на его неуемную настойчивость. А эта женщина была слишком послушной, словно уже потеряла волю.

- Тогда скажи что-нибудь вроде того… Ну, знаешь... что там Салли, которую я так любил, говорила всегда, когда приносила мне обед: "Наслаждайтесь едой, капитан!"... Всякий раз, когда ты это произносила, мне хотелось швырнуть тебя на стол и сожрать.

Как далеко еще он готов зайти в своих издевательствах? Грейс со стоном выпалила:

- Наслаждайтесь едой, капитан, и идите на... А-а-а-ай!!!

Леон с усилием двинул спиной. Тупой конец врезался в отверстие, и туго натянутая плоть разорвалась.

Их спины одновременно выгнулись назад. Нижние части обоих тел сильно задрожали, соединившись в одно целое. Лица мужчины и женщины, стоявших на грани боли и удовольствия, исказились, и они в один голос застонали.

- Как... Как больно! Ах!

- Уф, мне тоже... Ох, так туго...

Ее внутренние стенки начали сжиматься, отчаянно пытаясь вытолкнуть то, что он вложил в нее. Впрочем, и без того ее лоно было слишком узким, чтобы принять его.

- Расслабься.

- Больно! Перестань... Хватит...

- Не дергайся.

Уинстон схватил Грейс за талию, пока она корчилась от боли, и вонзил в нее свой член.

В попытке вырваться, она отчаянно отбивалась от него раздвинутыми до предела ногами. Казалось, этому не будет конца. Теперь он весь был внутри, и для нее все действительно было кончено... Эта мысль пульсировала в ее голове все время, пока мужчина наносил удары своей талией, словно насмехаясь над ней, а жгучая боль становилась все сильнее.

- Пожалуйста, ах, перестань, вынь его! - умоляла Грейс, толкая в грудь мужчину, который словно вгонял ей кол между ног.

Однако, она перестала просить о пощаде, увидев, как его лицо наполняется радостью.

Да. Умолять было бесполезно.

Чем больше она взывала к его состраданию, тем больше ему это нравилось, и он вбивал свое орудие пыток в нее до самого основания. Грейс прикрыла свой рот рукой, чтобы не дать вырваться наружу мученическим стонам. Раз этот человек получал удовольствие от страданий других, она не станет показывать, как ей больно.

Увы, это тоже было бесполезно. Леон продолжил двигаться, даже когда душераздирающие крики из ее рта иссякли.

Стенки влагалища, которое упорно сопротивлялось, подобно своей хозяйке, в конце концов, широко раскрылись и приняли незваного гостя, крепко обхватив его толстый ствол.

Леон потрогал ее промежность.

Рваные края девственной плевы сочились кровью, напоминая губы, которые ранее вот так же сосали его.

Он вдруг на мгновение замер.

Казалось, он мог достичь кульминации, просто вставив свой пенис до основания и наблюдая, как ее тело дрожит. Однако, когда он перестал двигаться, то почувствовал движение внутри женщины. Бархатистые стенки давили и втягивали его, словно понятия не имели, что делать с этим незнакомцем и неведомыми доселе ощущениями.

Он действительно мог бы извергнуться вот так.

Это было за гранью его воображения. Он и помыслить не мог, что внутри нее может быть так жарко. Кроме того, ее влажная слизистая словно посасывала его чувствительный ствол, так что у него возникла иллюзия, будто его тело тает.

- Ух...

Он погладил низ живота, в который настойчиво вторгался, и осторожно надавил. А когда вновь целиком погрузил свой пенис в ее плоть, чтобы ощутить себя ладонью, женщина конвульсивно содрогнулась и взорвалась, как от удара током.

- Ах, перестань...

Вздымающаяся грудь, хриплое дыхание, левая рука, сжимающая простыню, и дрожащая правая, упирающаяся в его живот, и даже сокращающаяся вагина...

Все реакции женщины на движения его талии были вызывающе непристойными.

Леон стал извлекать погруженный в нее до самой мошонки пенис. Быстро засадив, он не спешил его вынимать. Ему хотелось, чтобы кожа медного цвета полностью покрылась кровью этой женщины.

Внешние складки ее промежности, прилипшие к его колонне, раскрылись с чавкающим звуком. Ее таз качнулся вверх и вниз, выпуская его.

Как только его член вышел до конца, он почувствовал пустоту, казалось, и она была опустошена. Отверстие, размером с булавочную головку, теперь было раскрыто достаточно широко, чтобы впустить его. Красная, налитая кровью плоть вздрогнула от одного только взгляда.

- Ха-а-а....

В тот момент, когда он коснулся взглядом капель крови на головке своего пениса, его сердце забилось чаще. Кровь всегда будоражила его чувства, но блаженство от крови, которая могла быть пролита лишь раз в жизни, было всепоглощающим.

Леон обнял плачущую женщину. Осушая слезы, текущие из уголков ее глаз, своими губами, он задыхался от волнения. Эти слезы, наполненные болью покорения ему, были так сладки, что голова шла кругом.

"Поклятье…"

Просто безумие, но эту женщину - коварную шпионку и дочь врага - он находил весьма милой.

... Настолько, что ему захотелось приручить ее, чтобы она осталась рядом с ним навсегда.

Целуя уголок ее рта, который надорвался при сосании его толстого члена, он тихо прошептал:

- Грейс Риддл, теперь ты моя.

В этот момент женщина отвернулась, отказываясь его целовать. Она все еще пребывала в заблуждении, что не покорена. Впереди предстоял долгий путь, прежде чем он приручит ее... Несмотря ни на что, Леон с огромной радостью был готов пройти по нему от начала до конца.

- Ах-ах-х!

Столб плоти, уж было покинувший ее, тотчас снова пронзил ее внутренние стенки.

- Мисс Риддл, каково это - подарить свою невинность грязной монархической свинье?

Леон Уинстон был мастером пыток. Он прекрасно знал не только, как осквернить тело, но и как испачкать душу Грейс.

- Вероятно, вы хранили ее не для меня. Что ж… Извините.

В процессе того, как издевался над ней, используя вежливую форму при вульгарных смыслах, он грубо навалился и яростно задвигал талией, словно кобель в гоне.