Глава 136***
Привет! Здесь в свободном доступе можно послушать аудиоверсию главы:
***
Местоположение абонента 1499, обслуживаемого телефонной компанией Кроуфорд, еще не было выяснено, однако, это был вопрос времени. Так что не это составляло основную сложность.
Самым важным для Леона являлось даже не обнаружение штаб-квартиры повстанцев, а чтобы именно эта женщина привела военных в их логово. Случится ли это намеренно, или по неведению, в глазах революционеров она все равно станет перебежчиком.
Было бы идеально, если бы женщина, получив нож в спину, самолично сдала своих товарищей, но ему вовсе не требовалось заходить так далеко. Достаточно было столкнуть ее и революционную клику таким образом, чтобы обе стороны заклеймили друг друга предателями, и цель Леона была бы достигнута.
Однако, причина, по которой с самого начала все пошло наперекосяк, вероятно, заключалась в том, что она разгадала его замысел.
Но тогда какой резон ей было ехать к своему брату?
Эта женщина вовсе не так проста.
- Еще она сказала, что у нее постоянно тянет живот.
В тот момент, когда Леон услышал слова лейтенанта, цепь его рассуждений внезапно прервалась.
- Но судя по тому, как резво она ушла от погони, с ней все в порядке, не стоит волноваться... - поспешила добавить женщина, увидев его лицо.
- А все ли с ней в порядке после побега?
- ...
- То есть вы знать не знаете, но с апломбом утверждаете, что не стоит волноваться.
- Простите, сэр.
- Можете идти, и передайте лейтенанту Кэмпбеллу, чтобы он перетряхнул все больницы и родильные дома, независимо от размера.
- Так точно, сэр.
Когда лейтенант, выйдя, закрыла за собой дверь, Леон замер, потянувшись рукой, чтобы ослабить галстук. Кончик его указательного пальца слегка дрожал, когда коснулся узла.
Затем его рука скользнула во внутренний карман кителя, но снова остановилась на полпути. Леон глубоко вздохнул.
Ощутив удушье, он по привычке решил закурить сигару. Однако, поскольку женщину тошнило по утрам от одного лишь запаха, он избавился от портсигара.
Вместо этого Леон подошел к окну и открыл его. Сколько бы он ни вдыхал холодный ночной воздух, кипевший в нем гнев и тревога не остывали.
Слова из книги, которую он читал, крутились в его голове. Разве не было там сказано, что эмоциональные потрясения могут явиться причиной повышенного тонуса матки?
Вспомнив о крысах, которые растревожили женщину, Леон стиснул зубы.
Конечно, было отрадно, что они действовали точно в соответствии с его ожиданиями, но надо было и меру знать.
Впрочем, отец ребенка в ее утробе скоро собственноручно собирался доказать им, что он - человек, которому умеренность свойственна еще меньше.
Даже после многократных заверений врача в том, что женщина здорова, он до последнего медлил с началом операции.
Наблюдая, как она прямо на глазах худеет и угасает, Леон перестал заблуждаться, что эта женщина не сломается, как ни старайся. Он также давно перестал убеждать себя, будто хочет, чтобы она была сломлена.
Наконец, отмашка на операцию была дана. Он был вынужден прописать ей это смертельно опасное лекарство.
При существующем положении дел ни о каком совместном будущем и речи быть не могло. Даже отбрось он остатки ненависти и вмиг переменись, женщина, погрязшая в бесплодных убеждениях, останется прежней. В конце концов, они просто не могли бесконечно ходить по замкнутому кругу любви и ненависти всю оставшуюся жизнь.
Леон попытался заглянуть в разум женщины, который был подобен непроглядной тьме за окном.
Итак, она получила средства для побега и оружие от своих соратников, однако, в штаб не наведалась, поскольку знала, что за ней следят. Зато села на поезд, следующий к месту жительства ее брата, но по дороге ушла от преследования.
И теперь были возможны два варианта.
Первый - женщина, все же, отправилась в штаб-квартиру.
Но что бы двигало той, кого уже предали?
Дурость? Месть?
Если она хотела отомстить тому ублюдку, стоило использовать Леона. Нечего было и думать, чтобы провернуть подобное в одиночку.
Поэтому прежде всего отслеживались поезда, следующие в сторону Брайтона, однако, даже по прошествии стольких часов ни одного сообщения о женщине не поступало.
Другой вариант предусматривал, что она направилась в третье место.
Для Леона это был наихудший сценарий. По его сведениям, сторонних контактов женщина не имела. И если она заляжет на дно в месте, никак не связанном с ее личностью, ему придется перевернуть все королевство, а, возможно, и весь континент в поисках этой иголки в стоге сена.
В этом случае единственной зацепкой, на которую он мог уповать, становились глаза женщины, цвет которых было невозможно изменить, как бы она ни старалась.
В тот момент, когда перед его взором предстали бирюзовые глаза, полыхавшие калейдоскопом эмоций под ним прошлой ночью, Леон с силой потер лицо ладонью. Непостижимая женщина. Все было так скверно, что те моменты нежности стали казаться сном.
Где она? Да где угодно.
Глядя вниз на платформу, где исчезла женщина, Леон восстановил события этого дня в хронологическом порядке и вдруг поднял голову.
Нет. Есть третий вариант.
Тут же распахнув дверь, он скомандовал.
- Срочно проверте поезд, на котором она изначально ехала, а также свяжитесь с конечной станцией! Кэмпбелл, отдайте приказ нашим людям на ферме Редхилл немедленно возобновить наблюдение за Джонатаном Риддлом-младшим.
Третий вариант - она снова села в поезд, следующий к ее брату.
- Порой при решении сложной головоломки верным оказывается самый простой ответ.
Он вспомнил дерзкий голос женщины и усмехнулся. Конечно, ее, вероятно, просто раздражало наличие слежки.
º º º
Когда дверь таверны распахнулась, на пустынную ночную улицу вырвался беспорядочный гвалт. За ним последовала группа в стельку пьяных мужчин и побрела в сторону фермерских полей на окраине деревни.
В то время, как собутыльники продолжали обсуждать радиотрансляцию сегодняшнего боксерского поединка, один из них, на вид лет около тридцати, шел, время от времени озираясь назад.
Примерно в десяти шагах позади кто-то неуклонно следовал за ними. Возможно, это была случайность, но у мужчины были веские основания полагать, что сопровождают именно его.
Трудно представить себе одинокую молодую женщину, прогуливающуюся в деревенском захолустье в столь поздний час.
Было темно, а потому он смог разглядеть лишь ее силуэт, однако, в походке особы не было и намека на нервозность, которая обычно сопровождает женщину, вынужденную одной куда-то идти ночью.
"Это военные или Бланшар?"
Один за другим мужчины расходились на перекрестках. Наконец, последний товарищ, что шел рядом с ним, остановившись перед ветхим домишкой, помахал ему на прощание.
- Счастливого Рождества, Чарли.
- И тебе того же.
После ответного рождественского поздравления молодой человек продолжил шагать по темной грунтовой дороге. Потирая кончик своего замерзшего носа рукой в перчатке, он уже было собрался свернуть на дорогу, ведущую к воротам фермы.
- Джо.
Кто-то окликнул его настоящим, а не вымышленным именем.
- ... Грейс?
Джо изумленно обернулся. Кто бы мог подумать, что женщина, которая все это время шпионила за ним, окажется его младшей сестрой? Что она вообще делала здесь, на Востоке, когда должна была принимать участие в операции на Западе?
- Ты даже не предупредила, что приедешь...
- Выкладывай.
Грейс быстро приблизилась, оказавшись в шаге от него. Поскольку луна была спрятана за облаками, он не смог разглядеть лица своей младшей сестры, но ее тон был предельно серьезен.
- ... Что?
- Все, что ты знаешь. Без исключений. Как на духу.
Вот оно. Наконец-то.
Именно эта мысль пронзила его при встрече с сестрой, требующей правды.
Стало ясно, что им предстоит долгий разговор. Когда он пригласил ее к себе домой, чтобы не торчать на холоде и в темноте, сестрица заартачилась. Не имея иного выбора, Джо отвел Грейс в стоящий поодаль амбар.
Он спичкой зажег масляную лампу на столе и уселся на старый деревянный стул.
- Ты тоже присядь...
Его взгляд, скользнувший по ней снизу вверх, замер, уперевшись в ее живот.
- О, Боже, эка тебя раздуло! Это ребенок Джимми? Вы что, поженились, даже не сообщив мне? Я так расстроен. Погоди. Ты пришла одна? Беременная женщина пришла одна в такую холодную ночь? Да это никуда не годится. Пойдем в дом немедленно. Ты ужинала?
Джо, не имевший ни малейшего понятия об истинном положении дел, принялся гадать, что же с ней произошло и, вскочив, схватил Грейс за руку.
- Об этом позже поговорим.
Она вернула брата на место и села напротив него.
- Есть кое-что, что интересует меня больше прочего.
Не понаслышке зная, как упряма его сестра, Джо сдался и кивнул. С решительным выражением лица Грейс сделала глубокий вдох, а затем выдохнула и спросила:
- Правда ли, что я - родной ребенок нашего отца?
Вероятно, она уже знала ответ. Плотно сомкнутые губы Джо приоткрылись.
Но голос не шел к нему. В ожидании наступления рокового дня он бесчисленное количество раз прокручивал этот разговор в своей голове, а когда, наконец, пришло время, слова никак не хотели слетать с его языка.
- Прошу, скажи, как есть.
В конце концов, Джо заставил себя отрицательно покачать головой. Лицо его младшей сестры тут же скуксилось, словно она вот-вот заплачет.
- ... Твой настоящий отец - другой человек.
Вот как. Уинстон, все же, не лгал. Проглотив слезы, Грейс рассеянно кивнула.
- Но я не знаю, кто он. Мне жаль.
Зато она знала. Но не смогла заставить себя сказать это.
- Тогда как же я появилась на свет... Тебе известно?
Тем не менее, Грейс все еще не верила словам Уинстона о том, что она сама являлась следствием вульгарного корыстного соблазнения, поэтому спросила об этом сидевшего напротив нее старшего брата. В этот момент выражение его лица стало еще более болезненным.
- Мне и пьяному трудно об этом говорить, а ты трезва...
Закрыв свое лицо руками, он глубоко вздохнул и встал.
- Я не могу произнести это вслух. Ты должна узнать это от мамы.