Онлайн чтение книги Умоляй меня Pray To Me
Глава 37

Глава 37

- Пожалуйста...

- Прежде, чем умолять, подумай хорошенько, что именно ты хочешь сказать.

- Пожалуйста, отпусти Фреда и можешь продолжить то, что начал.

- Я не собираюсь слушать эту ерунду. Есть что-то, что ты действительно должна мне сообщить?

- ... Это мой первый раз.

Когда он продолжил, слова его прозвучали тихо, однако, глаза ликовали:

- Если ты хочешь, чтобы этому тюфяку была оказана медицинская помощь раньше, чем он истечет кровью до смерти...

Опустив ствол еще ниже, Уинстон приложил его головку к губам Грейс, прежде, чем договорить.

- Ты должна успеть закончить свою работу.

Да. Умолять было бесполезно.

К конечном счете, ей все равно предстояло нести ответственность за жизнь Фреда до самого конца. Поэтому Грейс, нехотя, снова открыла рот. Слюна высохла от жара его тела, и теперь уже грубая плоть встретилась с ее губами.

- Ха-а, да... Хорошая работа, Салли.

Он назвал Грейс "Салли" и, будто невзначай, заметил:

- Как я и думал, никто из моих подчиненных не знает, что мне нравится, так хорошо, как ты.

Впрочем, тот факт, что эта женщина, как ни крути, вдруг проявила активность из-за другого мужчины, его совсем не радовал.

- Знаешь, кто такая проститутка?

Вместо ответа был слышен лишь звук усердного сосания столба плоти.

- ... Женщина, которая продает свое тело за означенную цену. И, значит, ты - проститутка.

- Хап... Хап...

Слабые всхлипывания пробивались сквозь слившуюся воедино плоть. Леон удовлетворенно вздохнул и нежно погладил женщину по волосам.

- Тсс. Тише, дорогая. Ты же помнишь, мы не одни.

Крики Фреда давно иссякли.

"… Кончай уже. Давай же, кончай быстрее. Перестань мучить и меня, и его."

Кто знает, сколько раз, отбросив всякий стыд, ей пришлось неистово двигать головой, вращая языком и руками, как наставлял ее этот дьявол? И без того твердый, его пенис окаменел и стал подрагивать.

Грейс понятия не имела, что это значит.

Внезапно Уинстон, не говоря ни слова, сильно надавил ей на затылок. От неожиданности она пропустила в горло плоть, до того поглощенную лишь наполовину.

Он оторвал руку Грейс от основания члена и попытался протолкнуть его на всю длину. Когда ее горло заблокировало проникновение, он поднялся со стула и надавил тупым концом своей колонны на корень ее языка, чтобы стимулировать раскрытие гортани.

Сработал рвотный рефлекс, глотка открылась.

- Уг-х, уг-уг-уг-х...

В конце концов, ее губы коснулись низа его живота. Заглотив штуковину такого невообразимого размера до самого основания, она принялась колотить кулаками по бедрам Уинстона, чувствуя боль в гортани и тошноту. Затем густая жидкость хлынула из головки, проникшей в ее горло.

Леон достиг кульминации.

- Аг-х...

- Глотай. Давай, если не хочешь задохнуться.

Каждый раз, когда женщина сглатывала сперму, ее плоть сжимала его естесство: влажная глотка продолжала массировать головку, ставшую еще чувствительнее после эякуляции. Его разум смутился.

- Уп... Уп...

Через некоторое время Леон ослабил хватку руки, держащей ее затылок. Вслед за стержнем, не потерявшим своей упругости даже после того, как он полностью извергся, из ее рта наружу потянулась мутная жидкость, смешанная со слюной.

При мысли о том, что штуковина, свисающая с кончика его гениталий, ведет внутрь этой женщины, из глубины его живота снова поднялась дрожь.

Когда Грейс, придя в ужас от увиденной пошлости, отвернулась, толстая нить оборвалась.

Леон холодными глазами сверху вниз посмотрел на женщину, поднял край белого фартука, обвившего ее бедро, и вытер свое липкое тело.

- Ах, ах... Ха-а...

Пока он приводил в порядок свою одежду, она сидела на полу и тяжело дышала.

Он направился за кителем и, проходя мимо женщины, положил руку на ее подрагивающее плечо, а затем слегка похлопал по нему, словно поощряя за тяжкий труд. Она всхлипнула и глубоко вздохнула.

На губах Леона, который уже частично отплатил ей за позор, которому она его подвергла, заиграла бодрая улыбка. Впервые с момента создания этой пыточной он испытал такой сильный экстаз, хотя еще ни разу толком не видел ее крови.

Ее лицо было сплошь покрыто слезами, слюной и спермой.

Когда он подошел, с аккуратно перекинутым через руку офицерским кителем, женщина пробормотала, вытирая уголки рта рукавом:

- Грязная свинья...

Мужчина, беззастенчиво надругавшийся над Грейс, смотрел на нее сверху вниз, вновь приняв свой безупречный вид. В его глазах не было вины за то, что он растоптал слабого. В них читались лишь интерес и презрение. Таково было отношение ненасытных аристократических снобов к тем, у кого ничего не было.

Капитан на мгновение замер, а затем ожидаемо не преминул поддеть ее:

- И каково же на вкус семя грязной свиньи?

- Фу...

У Грейс потемнело в глазах от того, что Уинстон накинул свой китель на ее обнаженное тело.

- Фу-у-ух...

Немного погодя, блестящие носы ботинок, от которых ее воротило, наконец, исчезли из ее поля зрения. В почти бессознательном состояниии она услышала звук снимаемых кандалов.

Вскоре тяжелая железная дверь со скрипом открылась.

- Он нужен живым.

Уинстон приказал кому-то снаружи вытащить Фреда. В тот момент Грейс почувствовала странную эйфорию, вместо облегчения, от того, что демон сдержал свое обещание.

"Он нужен живым..."

Да, это означало, что Фреда будут пытать. Рыдания вырвались из ее рта, которым она просила его молчать.

"Все правильно. Я пострадала из-за тебя, теперь твоя очередь."

Она отринула свой альтруизм, взяв в пример эгоизм Фреда. И, если уж она сама обратилась в скверну, пусть все вокруг станет отвратительным.

Вновь раздался тяжелый скрип.

Дверь, наконец, закрылась. Затем послышалось лязганье запираемого замка. Она надеялась оказаться запертой в одиночестве, но, увы, такой удачи не случилось.

До нее донесся глухой звук приближающихся шагов.

- Сделка еще не завершена.

Вместо ответа Грейс тихонько прикрыла глаза. Его рука скользнула под ее тело, лежащее на холодном полу.

Уинстон усмехнулся, когда она отвернулась от него.

"Притворюсь, что потеряла сознание, и буду лежать тихо, как мышка..."

Как бы ей хотелось на самом деле упасть в обморок. Однако, сознание не собиралось вот так запросто покидать ее.

- Для начала и обычная кровать сгодится.

Ее тело в мгновение ока воспарило, и Уинстон, с Грейс на руках, направился к узкой односпальной кровати в углу, словно жених переносящий невесту через порог комнаты новобрачных в их первую ночь. Он положил женщину на белую простыню и сам взгромоздился на нее.

Скри-и-ип.

Кровать жалобно заскрипела, как будто вот-вот развалится. Казалось, ложе было недостаточно прочным, чтобы выдержать его вес.

Тем временем, она все еще изображала обморок. При каждом тяжелом, прерывистом вздохе ее грудь, выглядывающая из-под неряшливого одеяния горничной, неистово вздымалась.

Это было шедеврально.

Женщина вздрогнула, когда он кончиками пальцев проследил следы бороздок на розовой ареоле. Тварь, засевшая в штанах Леона, тоже вздрогнула. Даже после того, как назойливое сексуальное желание было уже утолено однажды, вместо умиротворения, его плоть воспряла еще сильнее.

Ему снова хотелось исследовать влажные отверстия этой женщины.

Леон, одну за другой, снял с нее туфли и швырнул их через комнату. Пальцы ног, обтянутые белыми чулками, поджались. При виде этих дешевых чулок, в нем поднялось необъяснимое недовольство.

- Раздвинь ноги.

Когда он задрал ей юбку и скомандовал, она покорно раздвинула ноги. Панталоны, прикрывавшие ее волосы на лобке, были кипельно белыми, как белый флаг, возвещающий о капитуляции*. Нижняя часть его тела радостно зудела от факта, что эта дерзкая женщина, никогда не знавшая покорности, сдалась.

(*П/П: Красные панталоны, вероятно, означали бы, что Грейс коммунистка, а черные - анархистка. Л - логика. Понимать надо.)

Схватив обеими руками панталоны, он разорвал их посередине. Когда плотный шов разошелся, обнажив розовую плоть, его шея резко содрогнулась.

- Ух... Ой.

При этом женщина смутилась и попыталась сомкнуть ноги.

Леон, ухватившись за внутренние стороны обеими руками, подтолкнул ее бедра вверх. Ноги оказались согнуты в коленях и поджаты, а ее женские прелести широко открыты обзору. Белая мякоть раскололась, обнажив блестящую розовую сердцевину.

Его желудок свело, как от голода.

Сексуальное желание было похоже на голод. Оба были низкими, животными инстинктами, идти на поводу у которых не следовало. Однако... Он сглотнул слюну.

- Ах! Ах, перестань!

Глядя на нежную плоть, наслаивающуюся складками друг на друга, он стал тереть бугорок, который ранее был атакован мыском его ботинка, пока кончики пальцев не стали горячими. Женщина вскрикнула и содрогнулась.

- Снова? Так легко?

- Хнык...

Все ее тело тряслось, ноги ослабли и упали на матрас, поникшие лодыжки свисали по бокам кровати.

- Похоже, ты частенько трогаешь себя там.

В ответ, женщина всхлипнула и замотала головой. Возможно, она и вовсе никогда не ласкала себя руками и потому была такой чувствительной.

При помощи указательного и среднего пальцев Леон раскрыл пульсирующую, словно сердце, мякоть. Посередине тонкой, как розовый лепесток, слизистой пленки было узкое отверстие, пройти в которое могла бы лишь только булавочная головка. Он попытался засунуть мизинец в отверстие, когда женщина дернулась.

- Ах!

- Не двигайся. Вдруг порвется.

Затем он осторожно придавил другой ладонью ее подрагивающий живот, проталкивая свой палец чуть дальше в ее напряженное нутро. Женщина, задыхаясь, изо всех сил пыталась принять хоть полфаланги его мизинца.