Онлайн чтение книги Тень императрицы Shadow of the Empress
Глава 100

— Прошу прощения? О чём вы говорите…
Хюрельбард, обычно сдержанный, был ошеломлен. Не принцесса Вероника? Признание Елены оказалось для него слишком неожиданным, чтобы сразу осознать его смысл.

— Всё так, как я сказала. Та, кого вы видите перед собой, — не принцесса Вероника.

— Если это шутка, то она слишком жестокая.

— Нет, это правда.

Её голос, более серьёзный, чем когда-либо, заставил Хюрельбарда замолчать.

— Я — замена.

— Замена леди Вероники?

Елена кивнула на его потрясённый ответ.

— Я родом из обедневшего дворянского рода с окраин континента. Лиабрик привела меня в великий герцогский дом. С разрешения великого герцога Фридриха она сделала меня двойником Вероники.

— …!

Лицо Хюрельбарда исказилось от такой степени замешательства, что его привычное прозвище «ледяной рыцарь» потеряло смысл. Это было настолько абсурдно, что он бы проигнорировал слова любого другого человека, но не Елены.

— Я не могу в это поверить.

— Сэр.

— Принцесса, которую я видел и знал, была благороднее и аристократичнее, чем кто-либо. Такой человек…

— Я много трудилась. Упорно.

Горько улыбнувшись, Елена вспомнила свою прошлую жизнь. Хюрельбард не мог найти слов. Он просто смотрел, ошеломлённый тем, как спокойно она рассказывала всё это.

Елена одиноко произнесла, откидывая волосы, упавшие на лоб:

— Настоящая принцесса Вероника жива. Она может вернуться через год, а может появиться завтра, чтобы занять своё место.

— Что…

— И Что будет со мной к тому времени?

Хюрельбард не смог ответить. В племени луговых кочевников говорили: «Охотничьей собаке нет места у очага, когда охота окончена.» Марионетка, завершившая своё представление, становится всего лишь бесполезной ношей.

— Вы, наверное, уже догадались, но мой конец предопределён.

— …

Хюрельбард не сразу нашёл, что сказать. Гораздо сильнее, чем осознание её подмены, его потрясала её холодная готовность принять свою судьбу.

В карете воцарилась долгая тишина. Елена дала ему время всё осмыслить, не торопя с ответом.

Какое бы решение он ни принял, я не разочаруюсь. Я приму его выбор.

Рыцари дорожат честью. Она не могла гарантировать, что Хюрельбард примет позор служения ей — марионетке, девушке из обедневшего рода с неясным происхождением. Она доверяла ему, но теперь, когда правда была раскрыта, не могла избавиться от тревоги.

— Ваше Высочество так жестоки…

После долгого молчания Хюрельбард поднял глаза и посмотрел прямо на неё. Его взгляд был глубже, чем когда-либо, и Елена смутилась.

— Почему вы не сказали мне честно? Что хотите, чтобы я остался рядом?

Она растерялась на мгновение. Никогда бы не подумала, что Хюрельбард скажет что-то подобное, да ещё и с таким пылом.

— Чтобы уважать ваш выбор…

— Эгоистично. Это всё, что у вас есть?

— Я… я всего лишь подделка.

— И что с того? Какое это имеет значение?

Елена не могла отвести взгляд от мужчины, который смотрел на неё с возмущением. Её сердце сжалось от его слов, наполненных неподдельной горячностью. Был ли этот человек перед ней тем самым ледяным рыцарем?

— Честь рыцаря? Пусть её пожирают псы.

— …

— Даже если меня будут презирать и проклинать, я всё вынесу.

Сердце Елены болезненно сжалось, словно от удара. Она не ненавидела его страсть. Она была благодарна за то, что он злится ради неё.

— Пусть хоть грязь зальёт мне глаза и я ослепну, мой господин — тот, кто сейчас передо мной.

— Сэр…

Его единственный господин. Елена почувствовала, как глаза щиплет от слёз, но сдержала эмоции. Она протянула руку и взяла ладонь Хюрельбарда. Тот вздрогнул от неожиданного прикосновения, но она, не обращая внимания, легко похлопала его по перчатке.

— Вы помните букву, которую я вышила здесь?

Хюрельбард кивнул.

L. Он никогда не забывал. Когда-то она вышила древнюю букву на внутренней стороне его перчатки и велела всегда помнить её.

— Помните, что я тогда сказала?

— Как я могу забыть? С первой нашей встречи и до сих пор вы всегда были честны со мной… Неужели…

Его глаза расширились, словно он только сейчас понял нечто важное. Всю жизнь эта буква была на его руке, но она никогда не объясняла её значение. И только теперь, вспомнив её слова, он осознал возможную связь.

— Это то, о чём вы думаете.

— L… Хозяйка салона…

— Да, это я.

— …!

Елена улыбнулась. Хюрельбард был ошеломлён. Он никогда бы не подумал, что L — хозяйка того самого салона, потрясшего столицу, — и Елена были одним и тем же человеком.

Имя L весило слишком много. Она была владелицей салона, той самой «современной женщиной», которую все боготворили и завидовали ей.

— Сэр, я осмелюсь дать вам обещание.

— …

— Я защищу честь, которую вы готовы были потерять ради меня. А все упрёки и насмешки, что вы вынесете, я превращу… в уважение.

Хюрельбард замер, проникаясь глубоким благоговением к её словам.

Теперь не имело значения, кто она на самом деле. Это была та самая Елена, которая первой увидела его, выбрала его. Она была благороднее любого дворянина, кого он знал, и никогда не показывала ни капли разочарования.

Он восхищался ею. Ни на мгновение не сомневался в том, что служить ей — высшая честь.

— Поэтому, прошу вас, продолжайте следить за мной.

Хюрельбард медленно склонил голову перед её улыбкой.

— Именно этого я и хотел.

— Кхх… —

Худощавый мужчина умер, так и не сумев даже закричать. Его последняя попытка сопротивления оказалась тщетной — подземное помещение не оставляло ему шансов на побег.

— Обезврежен, — раздался отчет графа Линдона, облаченного в черный плащ.

Сиан кивнул, его взгляд скользнул по неподвижному телу.

— Я потрясен. Создать и беспрепятственно управлять производством опиума в самой столице… Какая наглость.

Выявить подпольную лабораторию удалось по чистой случайности. Во время налета на аукционный дом рабов, за которым стоял герцог Рейнхардт, они сумели взять живым одного из поставщиков, сбывавшего крупные партии опиума.

Сиан позволил ему скрыться, намеренно дав возможность действовать дальше, чтобы проследить за его перемещениями. Так он выяснил, что этот человек был не просто очередным звеном, а главой организации, занимавшейся распространением наркотика. Их дальнейший анализ связей привел к обнаружению целой сети подпольных лабораторий, спрятанных в недрах столицы.

— На колени.

По знаку графа Линдона подчиненные насильно опустили на пол мужчину средних лет — владельца этой лаборатории. Осознав, что сопротивление бесполезно, тот безропотно подчинился.

Сиан, не сводя глаз с распустившихся цветов в котле, лениво провел пальцами по их тонким лепесткам и обратился к пленнику:

— Это все опиум?

Мужчина промолчал.

— Кто стоит за этим?

Снова тишина.

Граф Линдон нахмурился, а затем, не выдержав, кивнул своим людям. Несколько ударов, рывок за волосы — но даже под пытками пленник не произнес ни слова.

— Тьфу!

Резкий всплеск крови запятнал пол.

— Он… он откусил себе язык!

— Чего застынете?! Остановите кровотечение!

Но было поздно. Мужчина захлебнулся собственной кровью, его тело обмякло.

Граф Линдон выругался, глядя на мертвого пленника.

— Чертов фанатик. Даже под страхом смерти не сдал заказчиков.

Сиан молча сжал кулак. Этот человек был ключевой фигурой в производстве. Большинство из оставшихся работников были лишь низшими исполнителями, которые вряд ли обладали полезной информацией.

— Паниковать не стоит. Они еще не знают, что мы разгромили это место. Кто-то обязательно придет за товаром, — произнес Сиан, внимательно разглядывая котел с недоваренным опиумом. Суммарно здесь было не меньше пяти килограммов наркотика. А раз есть такое количество, значит, есть и покупатели.

"Нужно найти голову, а не хвост."

Сиан думал не столько о самих подпольных лабораториях, сколько о тех, кто позволял им работать. Распространение столь большого объема опиума в столице невозможно без серьезной поддержки. Вероятно, за этим стоит кто-то из знатных семей, возможно, даже равный по влиянию герцогу Рейнхардту.

— Дворянство, похоже, совсем совесть потеряло. Работорговля им уже не по вкусу, так они за наркотики взялись, — скривился Сиан.

— Иногда мне кажется… — Граф Линдон поколебался, но затем все же договорил: — Нужны ли вообще империи дворяне?

Сиан взглянул на него с любопытством.

— Ты не можешь поставить всех в один ряд. Среди знати есть те, кто чтит свой долг, кто живет по принципу noblesse oblige (благородное происхождение обязывает).

— Ты в это веришь?

— …

— Я не знаю, сколько еще таких лабораторий разбросано по столице. Но очевидно одно: если есть спрос, будет и предложение. А кто основной потребитель опиума?

Линдон молчал. Ответ был очевиден.

— Дворяне.

Он стиснул зубы. Опиум был не по карману простолюдинам. Доступ к нему имели лишь аристократы и богатые купцы.

— Чем больше я размышляю, тем сильнее поражаюсь. Как далеко вперед ты смотришь…

Сиан вспомнил Елену.

Она всегда говорила, что перемены начинаются с основ. Ее идеи касались не только освобождения народа, но и полного реформирования системы. Она говорила о том, что власть не должна принадлежать только дворянам и императору.

Император. Дворянство. Представители народа.

Елена предлагала новую модель управления — разделение власти и создание республиканской системы. Это был единственный путь для «разрушенной империи». Именно благодаря ей Сиан начал смотреть на мир иначе.

— Скоро рассвет. Уходим.

Граф Линдон кивнул.

— Согласен.

Они направились к выходу, когда Сиан внезапно спросил:

— Новости были?

— О чем ты?.. А, ты об этом… Нет, ничего.

— …

Сиан впился в него взглядом.

— Думаешь, я что-то скрываю?

— Просто смотрю.

— Я действительно ничего не слышал.

Он повторил это твердо, и Сиан заставил себя отвести взгляд.

"Я подожду. Я смогу терпеть… Мы уже договорились, что я выдержу…"

Но сердце, казалось, не разделяло этих убеждений.