Онлайн чтение книги Тень императрицы Shadow of the Empress
Глава 173

Великий герцог Фридрих, привыкший начинать утро со стейка или сочного мяса, неожиданно замер, прервав трапезу. Его лицо оставалось бесстрастным, но он без лишних движений отложил нож и вилку, затем неспешно промокнул губы салфеткой.

Артиль, стоявший перед ним, даже не осмеливался поднять голову.

— Повтори ещё раз.

Голос Великого герцога звучал холоднее, чем когда-либо. Артиль заговорил дрожащим голосом, стараясь избегать прямого взгляда.

— Лорд Штайн… погиб. Ему отрубили руку и он разбился насмерть упав с крыши.

— Хм!

Лорд Штайн… Его преданный рыцарь, оставшийся с ним даже спустя двадцать лет после войны с кочевниками. Лучший стрелок континента, человек, которому он доверял. И теперь он мёртв?

— Кто виновен?

— …Мы выясняем.

— Вина.

Одного этого слова хватило, чтобы служанка, дежурившая в дальнем углу зала, тут же поспешила к нему с бокалом красного вина.

Великий герцог Фридрих пил вино, словно воду. На фоне его привычки даже выражение «любитель вина» звучало слишком слабо.

— Продолжай.

— Поджог в салоне также провалился. В здании оказалась встроенная система пожаротушения. Как только начался пожар, с потолка хлынула вода…

Артиль сгорбился ещё сильнее, чувствуя, как по его спине стекает холодный пот. Это было первое здание в его жизни, оснащённое такой системой.

— А стрельба по Л?

— Также провалилась. В последний момент вмешался посторонний.

— Вмешался?

— Лорд Рен из рода Басташ. Он заслонил её собой и принял стрелу вместо Л.

В глазах Великого герцога мелькнуло удивление.

То, что всплыло имя Рена, было неожиданно само по себе. Но то, что он бросился защищать Л…

— Рен был с Л? Они настолько близки, чтобы он рисковал ради неё жизнью?

— Думаю, да…

Артиль сам был ошеломлён, когда впервые услышал об этом. Рен всегда был чужаком в аристократическом обществе, человеком, которого никто не принимал, одиночкой, неспособным ужиться ни с кем. И вот теперь он не просто оказался рядом с Л, но и пожертвовал собой ради неё?

Великий герцог на мгновение задумался, потом медленно произнёс:

— И не только Рен. Наследный принц тоже даровал ей титул, верно?

— Да, милорд.

— Это абсурд.

Он с силой поставил бокал на стол.

— Поджог провалился. Покушение тоже. Штайн мёртв… Это катастрофа.

— Простите…

Артиль склонил голову ещё ниже. В этот момент он не нашёл бы оправданий, даже если бы у него было десять ртов.

Великий герцог покрутил в пальцах бокал, снова наполненный вином.

— Л… Чем больше я о ней узнаю, тем больше восхищаюсь.

— …

— Она приручила волка и растопила лёд. Она унизила Веронику, и у неё есть мужчина, который сумел одолеть Штайна. Ах! Можно ли считать её причастной и к падению Лиабрик?

Он сделал несколько шагов по залу, обводя взглядом пустое пространство.

Его глаза, в которых всегда читалась скука, вдруг наполнились новым интересом.

До этого момента он был уверен, что может избавиться от неё в любой момент. Но он ошибался.

"Она станет центром всего этого хаоса, направленного против меня."

Великий герцог цокнул языком и криво усмехнулся.

— Тск, тск… Жаль, что такие таланты рождаются не в Великом доме, а приходят со стороны.

Великий герцог Фридрих без колебаний указал Артилю на его некомпетентность. Слова напрямую не касались Ацелас, но даже без упоминания было очевидно, что его недовольство распространялось и на него, ведь именно он стоял за планом поджога салона.

Артиль, до боли закусив губу, всё же осмелился заговорить:

— Если дать мне немного времени, я приму меры…

— Оставь.

Герцог произнёс это безразличным тоном, словно обсуждал чужие проблемы.

— Н-но, милорд! Улица Ноблесс вот-вот откроется досрочно. Если оставить всё как есть, ущерб будет слишком велик!

— И?

Великий герцог взглянул на него холодно.

— Что мы можем сделать сейчас? Ты думаешь, Л пойдёт на провокацию, когда все махинации раскрыты?

— Но…

— Ветер изменил направление. Жди, пока он снова подует в нашу сторону.

Несмотря на уверенность Фридриха, Артиль никак не мог согласиться с таким решением. Положение дома Великого Герцога не было таким прочным, как могло казаться со стороны. Если проект Ноблесс-стрит провалится, все накопленные проблемы взорвутся разом.

Герцог заметил его сомнения и усмехнулся:

— Ты выглядишь так, будто ничего не понимаешь. Что ж, неудивительно. Так ведут себя все, кто считает себя умными.

— …

— Предупреждаю тебя, если осмелишься действовать без моего приказа, прощения не жди.

Герцог связал ему руки и ноги. Этим он ясно дал понять: никаких самостоятельных решений, пока не будет его распоряжения.

"Что у него на уме?" — подумал Артиль.

Может быть, Фридрих не осознаёт, насколько шатко положение дома? Нет, такого быть не могло. Несмотря на кажущееся бездействие, он получал подробные доклады. Он знал всё — потому что сам играл в эту игру.

— Передай то же самое Веронике. Пусть не совершает глупостей.

— Понял.

Артиль нехотя склонил голову в знак повиновения.

— И ещё. Узнал, насколько тяжело ранен мой племянник?

— Два удара в спину… По словам его правой руки, шансов выжить у него почти нет…

Фридрих медленно отпил вина, и, будто приняв окончательное решение, тихо произнёс:

— Немногие сумели выжить после удара лука Штайна. Передай Спенсеру Басташ, что я хочу с ним встретиться.

Елена действовала быстро.

Она немедленно связалась с гильдией и по рекомендации Хурельбарда наняла надёжных наёмников. Их разместили в салоне и базилике, организовав сменный караул. Никто не знал, какие ещё уловки может использовать Великий герцог, чтобы не сорвалось досрочное открытие улицы Ноблесс.

Параллельно с этим она вложила все силы в восстановление главного здания салона, разрушенного пожаром. Хоть пристройка и была намного больше и внушительнее, значение главного здания нельзя было игнорировать.

К счастью, восстановительные работы шли быстрее, чем опасались. Основная конструкция здания была каменной, а дерево использовалось только для отделки и утепления, поэтому замена повреждённых элементов не вызывала трудностей. Конечно, предстояло устранить следы гари на мраморе, заменить статуи, искажённые пламенем, но с этим помогал Рандол.

Чтобы ускорить процесс, он работал в паре с Диасом — мастером, который строил базилику под руководством Халифа. Их методы и архитектурные идеалы были разными, но скорость работы Диаса оказалась незаменимой для быстрого восстановления сгоревшего здания.

Усилия этих двоих дали плоды — реставрация шла стремительно.

Елена стояла в своей спальне на верхнем этаже пристройки и смотрела вниз.

С одной стороны здания велись восстановительные работы, с другой — внутренняя отделка базилики подходила к финальной стадии перед открытием.

Она повернулась и подошла к кровати.

Намочив полотенце, осторожно отжала его и начала промакивать лоб Рена.

— Уже четыре дня… Разве ты не спишь слишком долго?

Её голос звучал тихо, но в нём сквозила тревога.

В глазах Елены отражались тревога и беспокойство, хотя её голос звучал с оттенком упрёка. Гениальный хирург Невилл предупреждал: чем дольше Рен остаётся без сознания, тем выше вероятность серьёзного поражения мозга. С каждым днём, что он не приходил в себя, тень в глазах Елены становилась глубже.

Она неотступно оставалась рядом с Реном. Покидала его лишь на короткие мгновения, если возникали неотложные дела, но каждую ночь проводила у его постели, задремав на диване. Это было единственное, что она могла сделать для Рена, который сейчас балансировал на грани между жизнью и смертью.

— Ты знаешь… — голос её был тихим, но наполненным теплотой. — Мы так давно знакомы.

Елена не переставала говорить с ним, даже несмотря на его бессознательное состояние. Она надеялась, что её голос сможет пробиться сквозь темноту, в которой он плутал.

— Я так сильно тебя ненавидела… Но в какой-то момент начала жалеть, а теперь… теперь я чувствую благодарность и вину.

Горькая улыбка скользнула по её губам. Как же странны человеческие отношения… Раньше она думала, что между ними с Реном нет ничего, кроме ненависти.

Её взгляд помутнел. В движении руки, аккуратно отводящей с его лба кудрявые пряди, сквозила печаль.

— Пожалуйста… не умирай.

Всё, чего она хотела, — чтобы он просто жил. Этого было бы достаточно.

Но в ответ — лишь тишина. Только размеренное дыхание.

— Я отправила приглашение Веронике.

Елена нарочно назначила открытие улицы Ноблесс на один день с открытием базилики. А ещё она открыто дразнила Веронику, прислав ей приглашение — тонкую, но язвительную месть за всё, что та сделала.

— Может, она даже явится. Как говорил Рен, она сумасшедшая.

…

— Ты бы не простил себя, пропусти ты этот момент. Лицо Вероники, перекошенное от злобы… Я покажу его тебе. Так что проснись до тех пор, хорошо?

После этого она говорила без остановки. Будто молитва, её голос стремился пробиться сквозь безмолвие, достучаться до сознания Рена.

И, возможно, её отчаяние коснулось небес…

Слабое движение. Пальцы Рена едва заметно дёрнулись.

Но Елена этого не увидела.

— Чёрт…

Вероника была на грани взрыва от раздражения и злобы.

Её тщательно спланированный пожар в салоне обернулся провалом. Конечно, нанесён ущерб, но его оказалось недостаточно — здание вполне можно было восстановить. А главное, Л не получила даже царапины! Всё пошло не так, как она хотела.

— Мне тоже это не по душе, но это воля Великого герцога, и я ничего не могу с этим поделать.

Вероника резко подняла глаза, и взгляд её буквально пронзил Ацелас. В этих глазах пылало столько ненависти, что казалось, она сейчас вгрызется ему в горло.

— Этого бы не случилось, если бы ты сделала всё, как следует.

— П-простите… Я… я не думал, что в салоне окажется спрятанная система пожаротушения…

Ацелас поспешно склонил голову в знак раскаяния. Он прекрасно понимал, что если бы не распоряжение Великого герцога, Вероника уже разорвала бы её в клочья. Или же нашла способ уничтожить её семью под предлогом неудавшегося поджога.

Злость Вероники росла с каждой секундой. С самого рождения она никогда не сталкивалась с отказами, никогда не терпела поражений. Она всегда получала всё, чего желала.

Но в последнее время всё шло не так.

И именно в этот момент перед ней положили изящный конверт с приглашением.

— Эта низкорождённая тварь решила меня унизить?!

Её рука дрожала, сжимая бумагу.

Елена специально отправила ей это приглашение, прекрасно зная, что в тот же день откроется улица Ноблесс. Это было насмешкой. Оскорблением.

Но в самом акте отправки приглашения скрывался и другой смысл: Елена, похоже, была уверена, что улица Ноблесс не будет процветать…