Онлайн чтение книги Тень императрицы Shadow of the Empress
Глава 108

Сегодня Елена собиралась исполнить свою роль хозяйки салона.

Как Калиф и Эмилио прекрасно понимали, она была не просто организатором, но и духовным стержнем этого места. Без Л. салон не смог бы завоевать столь высокий статус. Её образ был неотъемлемой частью его славы и привлекательности.

— Так и должно быть! — воскликнул Калиф. — Здесь полно людей, которые пришли именно ради тебя. Разве можно просто взять и отослать их домой с дежурными оправданиями?

Елена моргнула, уловив в его тоне не столько упрёк, сколько легкое раздражение.

— Всё настолько плохо?

— Да еще как! — Калиф вздохнул, покачав головой. — Тебя называют загадкой, таинственной личностью. Говорят, что ты намеренно создаёшь вокруг себя ореол недоступности, не показываешься на глаза.

Елена сжала губы, задумавшись.

Больше половины гостей салона приходили сюда исключительно ради встречи с Л. Чем больше она скрывалась, тем сильнее будоражила воображение публики. Кто-то был заинтригован её внешностью под маской, другие — пленены её интеллектом, проявляющимся в спорах и дебатах.

Образ загадочной Л. приобрел почти мифическое значение, превратившись в символ салона.

— Не так уж и плохо, — сказала она, немного лукаво улыбаясь. — Это значит, что даже в моё отсутствие влияние Л. только растёт.

— Эй, а ты вообще понимаешь, как мне от этого плохо? — театрально запротестовал Калиф.

Елена промолчала, но её глаза весело блеснули. Конечно, она всё понимала.

Если бы не Эмилио, который занимался внутренними делами, и Калиф, отвечавший за внешнюю деятельность, салон не достиг бы таких высот в столь короткие сроки.

Она была им искренне благодарна. Но признаваться в этом сейчас не собиралась — ей нравилось подразнить Калифа.

— Сегодня же проходит открытый диспут?

— Да, скоро начнётся. Ты собираешься его посетить?

— Хотелось бы. Можно взглянуть на список участников?

Калиф выдвинул ящик стола и достал из него сложенный лист бумаги, передав Елене.

Как только её взгляд скользнул по именам, глаза тут же вспыхнули интересом. Среди участников значилось одно имя — Жаклин.

— А Кристина сможет скоро вернуться?

— Если она в бутике, то придёт довольно быстро…

— Уточни, когда она прибудет. Я хочу присутствовать на диспуте.

Елена снова посмотрела на список, её внимание полностью сосредоточилось на одном имени.

"Жаклин — невезучий мыслитель и философ…"

Этот человек принадлежал к числу тех выдающихся умов эпохи, кого Елена некогда поддерживала. Однако помогала ему не она сама, а Мэй — именно она снабжала его едой, чтобы тот не умер с голоду.

И тем не менее эта поддержка не привела к прочной связи. Их отношения так и не развились дальше простого благодеяния.

"Я как раз собиралась разузнать, чем он занимается, и вот он сам появился."

Жаклин был одним из ключевых идеологов нового времени, сторонником Просвещения.

Он написал «Теорию управления» — труд, в котором доказывал необходимость возвращения к традициям древней Святой Империи, утверждал суверенитет народа и предлагал систему выборных представителей.

Эти идеи оказали огромное влияние на саму Елену.

Суть его концепции заключалась в том, что народ должен учиться и осознавать свою силу.

Только тогда представители простых граждан смогут противостоять единоличным решениям аристократии и императорской власти.

"Я знаю, что Жаклин вдохновлялся работами Рафаэля… Но какова сейчас его позиция? Изменились ли его взгляды? Если да, то это не слишком хорошо."

Этот вопрос вызывал у Елены лёгкую тревогу.

Жаклин был выходцем из простонародья. Он учился в Академии, но не смог смириться с высокомерием и привилегиями аристократов, окружавших его.

Теперь же он снова оказался в центре внимания — и Елена не могла упустить возможность увидеть его своими глазами.

Когда-то он бродил по улицам, терзаемый отчаянием и потерявший всякий смысл жизни. Но одна случайная встреча изменила всё.

Совершенно неожиданно Жаклин увидел одну из работ Рафаэля, и это стало для него настоящим потрясением.

Если искусство прошлого столетиями оставалось в узких рамках, неизменных техниках и однообразных формах выражения, то творчество Рафаэля напрочь разрушило этот устаревший канон.

Этот день стал для Жаклина поворотной точкой.

Впервые он осознал, что дело не в изменении аристократического общества, а в полном выходе за его границы. Речь шла не просто о реформах, а о разрыве оков, сдерживающих развитие человечества.

Он пришёл к выводу, что ключом к этому является просвещение народа — того самого, кто находится в основании социальной пирамиды.

"Не думаю, что в его участии в публичных дебатах есть что-то подозрительное... но мне всё же стоит проверить."

Елена сама когда-то повлияла на творчество Рафаэля. Теперь ей было интересно, как оригинальная история и другие произведения художника могли повлиять на Жаклина.

Она хотела прояснить этот вопрос для себя.

Как раз в этот момент вернулся Калиф.

— Кристина уже в соседней комнате. Можешь идти.

— Уже? — удивлённо переспросила Елена. Она ведь совсем недавно отправила за ней, а Кристина уже здесь.

— Она сказала, что раз её муза зовёт, то для неё естественно бросить всё и примчаться.

Елена улыбнулась, вспомнив эту женщину. Кристина была одним из тех людей, с кем всегда приятно встретиться.

— Ладно, я пойду. О, и ещё кое-что, — обратилась она к Калифу. — После дебатов организуй для меня встречу за столом с Жаклином.

— Жаклин? Это кто?

Имя показалось Калифу незнакомым. Он быстро просмотрел список участников дебатов и нахмурился.

В краткой биографии было указано, что Жаклин пользовался поддержкой простого народа и регулярно выступал в столичной площади перед собраниями горожан.

— Ах, оратор. Ты хочешь его переманить в наши ряды?

— Нет, — покачала головой Елена. — Это не крайняя мера, а всего лишь пиар. Я хочу поговорить с ним, потому что он действительно выдающийся мыслитель.

— Хм, разумно. Пообщаемся, разберёмся в его взглядах, а там и до контракта недалеко. Я всё устрою. Но сейчас Кристина ждёт тебя. Иди к ней.

Елена кивнула и поспешила в соседнюю комнату.

Как только она вошла, её встретил громкий хлопок в ладоши.

Перед ней стояла Кристина, одетая в экстравагантную маску, украшенную узором в виде павлиньих перьев.

— Л.! Сколько лет, сколько зим! — театрально воскликнула Кристина. — Я так обрадовалась, что чуть не умерла от счастья!

— Как у тебя дела? Я даже не хотела тебя беспокоить, вдруг ты занята…

Но Кристина лишь отмахнулась.

— О чём ты говоришь? Это же Л.! Всё остальное подождёт! К тому же я слышала, что тебе срочно нужно кое-что особенное. Смотри! — она указала на манекен, на котором висело новое платье. — Это твой новый наряд! Каждая деталь создана специально для тебя.

Елена внимательно осмотрела платье, её взгляд пробежался по линиям кроя, изысканным узорам и сложной отделке.

"Какое развитие! Линии, текстуры, детали — всё совершенствуется с невероятной скоростью."

Этот наряд по качеству и утончённости почти не уступал тем, что она носила, будучи императрицей.

Похоже, её покровительство сыграло свою роль. Кристина теперь могла полностью сосредоточиться на дизайне, не отвлекаясь на выживание, и это раскрыло её талант в полной мере.

— Как красиво… — восхищённо прошептала Елена. — Даже не хочется надевать.

— Даже не думай отказываться! — всплеснула руками Кристина. — Кроме тебя, этот наряд больше никто не сможет носить!

Елена почувствовала, как у неё вспыхнули щёки.

— Кажется, ты просто мастер ставить меня в неловкое положение.

— Это не неловкость, а правда! Ну же, примерь его!

С помощью Кристины Елена сменила наряд и теперь стояла перед большим зеркалом.

Новое платье оказалось более облегающим, подчёркивая изгибы её тела и изящество фигуры. В то же время узоры и детали стали ещё богаче, создавая ощущение благородства и утончённости.

— Ох, только взгляни! Как может человек быть настолько идеален? — восторженно воскликнула Кристина. — Ни единой лишней детали! О, я не могу не восхищаться этим!

— Прошу, воздержись… — Елена смущённо отвела взгляд. — Если кто-то услышит тебя…

— Разве я выдумала это?

Елена поспешила выйти из комнаты, чтобы избежать дальнейших комплиментов, от которых у неё начинали гореть щёки.

В коридоре её уже ждал Калиф, лицо которого скрывала маска орла.

— Поторопись. Дебаты в самом разгаре.

Они быстро направились к форуму.

Внутри овального зала десять человек, скрытые под масками, ожесточённо спорили.

Елена выбрала место в тени колонны, чтобы её не сразу заметили.

— Это же Л.?

— Думаю, да. Посмотри, какой изысканный наряд. Я не могу отвести глаз.

— Сегодня после дебатов будет банкет. Может, удастся поговорить с ней о добродетелях благородных дам…

Она старалась не привлекать внимания, но некоторые присутствующие её узнали и начали перешёптываться.

К счастью, это не мешало основному обсуждению.

— Вон там, в маске летучей мыши, это Жаклин, — тихо сообщил Калиф, сверяясь со списком участников.

Елена сразу же сфокусировала на нём взгляд.

Среди множества острых аргументов и эмоциональных реплик он сохранял спокойствие. Он не позволял чувствам затмить разум, выдерживая натиск оппонентов.

— Я не считаю, что Бог должен стоять выше человека. Для меня важнее счастье и надежда, которые существуют в этом мире здесь и сейчас. Спросите человека, который не ел уже четыре дня, что для него важнее.

— Без Бога не было бы людей! Прекратите эту софистику!

— Софистика? Нет, я думаю иначе. Веру и человека нужно рассматривать отдельно.

— К-какое богохульство!

Человек в маске лебедя, который явно был старше Жаклина, недовольно поморщился.

Для него, как для глубоко верующего, сама мысль о том, что теология и создание Бога — человек — могут существовать отдельно, казалась неприемлемой.

Опасно.

Елена почувствовала тревогу.

Жаклин был не слишком разговорчив, но его мысли были остры, а аргументы — безупречно выстроены.

Но у него был один существенный недостаток: как мыслитель, опередивший своё время, и оратор, способный зажечь сердца людей, он порой заходил слишком далеко.

Именно радикальность его взглядов привела к тому, что его стали называть "неудачливым философом".

С одной стороны, он внес огромный вклад в просвещение народа, но с другой — его жёсткая критика теологии, а также пропаганда гражданских прав и суверенитета личности сделали его врагом аристократии и Церкви Гайи.

"В конце концов, его объявят еретиком и сожгут на костре."

Елена сжала кулаки.

Она не могла допустить его гибели.

Его поддержка необходима для разрушения власти Великого герцогства.

Более того, его идеи могли бы стать путеводной звездой для Сиана, который стремился изменить империю.

"Я должна его спасти."

Елена долго смотрела на Жаклина, запоминая каждую деталь его движений и интонации голоса.