Онлайн чтение книги Тень императрицы Shadow of the Empress
Глава 178

Ситуация резко изменилась, когда настал последний день. На Ноблесс-стрит, которая ещё недавно была настолько переполнена, что невозможно было даже ступить, людей заметно поубавилось. В отличие от предыдущих дней, улица теперь казалась почти пустынной. В то же время салон и базилика переживали невиданный наплыв гостей — за весь период работы здесь ещё не бывало таких толп. Особенно выделялись аристократы, которые днём ранее посещали Ноблесс-стрит.

— Здесь совсем другая атмосфера, — заметил один из посетителей, оглядываясь вокруг. — Там было мило и даже немного легкомысленно, а здесь… величественно, даже подавляюще.

— Зато всё устроено очень практично. Кажется, пространство идеально приспособлено для покупок.

— Ой, вы же знаете, что показ мод вот-вот начнётся? Нам надо поспешить! Если опоздаем, нас просто не пустят.

— Правда? Я сюда именно ради него пришла, ни за что не пропущу! Давайте быстрее!

Среди множества мероприятий, организованных салоном, именно показ мод стал его визитной карточкой. Он превратился в знаковое событие, которое не пропускали ни столичная знать, ни те аристократы, что приезжали из дальних провинций. Для многих, кто редко бывал в столице, посещение показа стало обязательным пунктом программы.

— Посмотрите, какой эффектный шарф на модели! С первого взгляда кажется, что это шелк, но у ткани совершенно особенная текстура… Интересно, его можно купить в базилике?

— А что нужно, чтобы стать моделью? Я бы тоже хотела пройтись по подиуму…

— Ого, не ожидала! Этот аксессуар совсем не выделяется отдельно, но зато идеально сочетается с платьем!

Аристократы, с увлечением наблюдавшие за новыми трендами, после показа направлялись в базилику. Модели, которые только что дефилировали по подиуму, не раздумывая расставались с деньгами, скупая наряды, аксессуары и обувь, в которых они только что выступали. Желание соответствовать последним модным тенденциям и видеть в зеркале отражение идеального образа вздымало волну потребления.

И именно этого и добивалась Елена.

Её план заключался не просто в продаже товаров — она создавала среду, в которой человек сначала прикасался к культуре, затем проникался ею и в итоге естественным образом приходил к покупке.

Но этим дело не ограничивалось. В пристройке салона продолжался ещё один грандиозный проект. Музыкальный спектакль «Песня любви», поставленный знаменитым, но редким драматургом и режиссёром Обермансом, должен был стать кульминацией всей программы. Сюжет, рассказывающий о любви юноши и девушки, столкнувшихся с непримиримым сопротивлением родителей, вызывал сильнейший эмоциональный отклик. Великолепная сценография, продуманный сценарий, проникновенная музыка и талантливая игра актёров — всё это доводило публику до глубочайшего эмоционального насыщения.

Именно такие впечатления и формировали правильный образ салона в глазах аристократии.

— Я обязательно вернусь сюда ещё!

— Завтра концерт, жду с нетерпением!

— Почему я раньше здесь не бывал? Это место потрясающее!

— Когда прихожу в салон, чувствую себя счастливым… Это как глоток свежего воздуха для души!

Культура пробуждала в аристократах чувственность и утончённость, а эти качества естественным образом подталкивали их к расходам. Резкий рост продаж служил прямым тому доказательством. По сравнению с первым днём работы базилики, прибыль выросла в 17 раз. Конечно, основной поток покупателей всё ещё составляли купцы, мелкопоместные дворяне и зажиточные горожане, но даже среди высшей знати базилика постепенно приобретала популярность.

В то же время Ноблесс-стрит, переживающая резкое падение посещаемости, столкнулась с настоящей катастрофой. Даже в лучшие дни её продажи были ниже ожидаемых, а теперь, когда число гостей сократилось в разы, убытки стали просто катастрофическими.

Однако, несмотря на столь очевидную разницу в результатах, Елена не расслаблялась.

Да, пока что всё складывалось в её пользу, но решающий день ещё впереди. Аристократы, успевшие побывать и на Ноблесс-стрит, и в салоне, в последний день должны были выбрать только одно место. Их выбор зависел от их предпочтений, вкуса и уровня удовлетворённости.

Но даже не заглядывая в будущее, Елена знала, каким будет итог.

Она была уверена в своём подходе: там, где есть культура, там есть и потребление. Огромные продажи и наваливающиеся заказы показывали, что многие клиенты планировали вернуться.

Более того, у посетителей был ещё один веский повод снова прийти в салон.

Завтра…

Наступит день великого откровения.

День, когда загадочная хозяйка салона наконец снимет маску и предстанет перед публикой.

День, когда вся империя увидит лицо «Л» — женщины, чьё имя уже стало легендой.

— Уже завтра, наконец-то.

— Говорят, это правда? Что Л снимет маску?

— Правда. Я специально уточнил у организаторов, и они подтвердили.

— Вот это да… Наконец-то мы увидим её лицо. Ходит столько слухов — одни говорят, что она святая, другие, что ведьма. Интересно, какой она окажется на самом деле.

— Мне обязательно нужно прийти. Вдруг Л влюбится в меня? Ха-ха.

— Разве ты не слышал, что Л — любовница его высочества кронпринца?

— Это правда?

Любопытство к Л разгоралось с каждым днём, подогреваемое ореолом таинственности. Её личность стала главной темой для обсуждений в светском обществе. Слухи множились: одни утверждали, что за маской скрывается уродливый шрам или ожоги, на которые невозможно смотреть без содрогания, другие — что её красота настолько ослепительна, что её пришлось спрятать. Теперь, когда сама Л объявила, что снимет маску и покажет своё лицо, пропустить это событие стало немыслимо.

Возможно, именно поэтому шансы герцога Фридриха на победу в негласном соревновании таяли с каждым днём. За исключением факта, что за Ноблесс-стрит стоял сам герцог, у него не было ни одного преимущества — ни в плане конкурентоспособности, ни культурного влияния, ни общественного резонанса.

Особенно показательным был тот факт, что даже время проведения закрывающего банкета подстроили так, чтобы оно не пересекалось с мероприятиями салона. Если это была попытка контратаки, то скорее выглядело так, будто он просто хочет избежать полного разгрома, который стал бы очевидным при прямом сравнении.

Однако Елене было непонятно столь пассивное поведение герцога. Она загнала его в ловушку и прижала к стенке, а Ноблесс-стрит, в который были вложены астрономические суммы, с самого открытия терпел неудачи. Но даже несмотря на это, Фридрих почти не предпринимал никаких активных действий. Хотя делать окончательные выводы было рано, создавалось впечатление, будто он уже смирился и бросил свою затею.

— Только что поступило подтверждение: Вероника покинула великогерцогский дворец, — сообщил Мел, когда Елена зашла к Рену перед тем, как отправиться на банкет.

— Всё идёт по плану, — спокойно ответила она.

— Нужно быть начеку. Раз уж Вероника здесь, она не оставит всё просто так.

— Я готова. Она обязательно попытается устроить мне ловушку.

Елена знала: визит Вероники не сулит ничего хорошего. Эта женщина была способна на всё — отравленный бокал, покушение на убийство. Раз уж она пришла на чужой праздник, значит, у неё был на это веский повод.

— Но это салон, моя территория. Что бы ни задумала Вероника, я не позволю повторения прошлого, — уверенно произнесла она.

В прошлый раз внезапное появление Вероники застало её врасплох, но это длилось недолго. Елена не была из тех, кто дважды наступает на одни и те же грабли.

Кризис — это возможность.

Она предвидела, что Вероника перегнёт палку на сегодняшнем банкете. И если разыграть ситуацию правильно, это станет прекрасным шансом, чтобы окончательно загнать её в угол. Более того, если всё пойдёт как надо, можно будет получить официальное основание для нанесения удара по самому герцогу.

— Рен.

Она окликнула его, но тот не отреагировал.

— Ты слышишь меня?

Её голос стал мягче, взгляд — задумчивее.

— Очнись. Разве ты не хочешь увидеть выражение лица Вероники, когда её планы рухнут?

Елена протянула руку и осторожно убрала волосы с его лица. Рен выглядел осунувшимся, слишком истощённым. Глядя на него, Елена испытывала невыносимую боль.

— Хотя бы немного… Проснись. Так нельзя.

— …

— Я должна тебе кое в чём признаться. Я сама пустила слух в столице, что ты мёртв.

— Л…

Мел посмотрел на неё с грустью. Он знал, что это было необходимо, чтобы ударить по амбициям герцога Фридриха. Но в словах Елены звучала не только холодная расчётливость — она действительно хотела, чтобы Рен очнулся.

— Ты жив, но для всех ты мёртв. Я плохая. Поэтому открой глаза скорее. Я уже готовлюсь возненавидеть их за всё, что они сделали.

Елена подтянула одеяло к его груди и медленно поднялась. Она хотела остаться с ним ещё немного, но, к сожалению, не могла себе этого позволить.

— Присмотри за ним, Мел.

— Хорошо.

Несмотря на его спокойный ответ, Елена ещё несколько раз обернулась, бросая полный сожаления взгляд на Рена, прежде чем окончательно покинуть спальню.

Теперь она испытывает меньше жалости к нему…

Размышляя над этими словами, она глубоко вдохнула, отодвинув в сторону свои противоречивые чувства, и направилась к флигелю. Мэй шла за ней молча.

Проходя по коридору, Елена бросила взгляд в окно, откуда открывался вид на гостей. Глядя, как сотни людей приходят в её салон и базилику, она ощущала разительный контраст с тем, кем была до возвращения. Некогда лишь замена, теперь она стояла на вершине, о которой даже не мечтала. Её статус изменился настолько кардинально, что иногда это всё ещё казалось нереальным.

— Вероника…

Её имя слетело с губ Елены холодным, словно лезвие, голосом.

Она помнила всё слишком ясно. Отвращение в глазах Вероники, когда та смотрела на неё, как на ничтожное насекомое. Дьявольскую ухмылку женщины, которая забрала ее сына Иана, пока Елена, обезумевшая от боли, не могла даже дотянуться до неё.

Эти ужасные воспоминания всплывали всякий раз, стоило ей закрыть глаза. Глубокие раны, которые казались незаживающими…

Но теперь, после стольких лет подготовки, она могла в любой момент схватить Веронику за горло. Настало время развеять призраки прошлого и уничтожить остатки этой боли.

Закрывающий банкет салона был организован не в главном здании, а в флигеле, поскольку количество посетителей с момента открытия превысило все ожидания. Одна лишь бальная зала не могла вместить всех, поэтому в качестве площадок использовались театр и концертные залы.

Несмотря на огромные пространства, в три раза превышающие размеры основного здания, зал и коридоры были переполнены — сюда стеклось почти пятьсот гостей.

Елена остановилась перед массивными мраморными дверями, ведущими в главный зал. Оттуда доносились приглушённые голоса гостей.

Среди них находилась и Вероника. Ощущение того, что они вот-вот встретятся лицом к лицу, наполняло Елену странной смесью волнения и напряжения.

— Не нервничай, хорошо?

— Ты отлично справляешься, не сделай ошибку.

— Держи осанку. Спокойно иди вперёд. Открывайте двери.

К-и-и-ик.

Маскированный Халиф с силой распахнул двери, и зал озарился светом сверкающих люстр. Сотни гостей, скрытые под изысканными масками, разом обернулись в её сторону.

Единственным звуком, нарушающим тишину, были её шаги — звон каблуков, эхом разносившийся по залу, пока не раздались аплодисменты.

Гром оваций был куда сильнее, чем в день открытия основного здания. Сердце Елены забилось быстрее.

Она элегантно положила руку на грудь, приветствуя гостей. Этот новый жест, вдохновлённый популярностью платьев с силуэтами русалки, быстро прижился среди дам высшего света.

Когда шум постепенно стих, она подняла голову.

— Добрый вечер, уважаемые гости. Я — Л.

Её голос звучал мягко, но властно. А улыбка, соблазнительная и одновременно благородная, завораживала каждого, кто смотрел на неё.

Но взгляд Елены уже был прикован к одной-единственной женщине среди сотен гостей. Единственной, кто был без маски.

Вероника Фридрих.

Она выделялась даже среди роскошно одетых дам. Её тело сковывало узкое платье с силуэтом русалки, макияж был слишком тёмным, вызывающим, а аура властности граничила с вульгарностью.

И всё же, несмотря на свою надменность, Вероника не осмеливалась встретиться с Еленой взглядом.