Онлайн чтение книги Тень императрицы Shadow of the Empress
Глава 160

Стоя на лестничной площадке, Елена смотрела вниз, прямо на Веронику.

«Не ожидала, что встречу тебя снова при таких обстоятельствах, но…»

Несмотря на провокационные слова и выходки, полностью выходящие за рамки приличий, Елена сохраняла абсолютное спокойствие. Даже оказавшись лицом к лицу с той, кто когда-то украла у неё Иана, она не испытывала вспышки ярости или боли. Наоборот, её охватило странное чувство – почти как радость от этой встречи.

«Ты даже не представляешь, как я скучала по тебе, Вероника».

Елена мечтала об этом дне с момента возвращения. Теперь, глядя на Веронику, которая в зеркале могла бы сойти за её отражение, она осознавала: час возмездия уже не за горами. Плод мести, к которому она стремилась, наконец созревал, и ей оставалось лишь протянуть руку. Елена ощущала это так явственно, что внутренне напряглась, готовясь к решающему шагу.

Вероника была женщиной, непредсказуемой во всём. Рэн описывал её одним ёмким выражением — «сумасшедшая сука». И это определение подходило ей идеально. Её поступки не поддавались логике, их невозможно было объяснить здравым смыслом. Взять хотя бы сегодняшнюю сцену: она явилась в салон без предупреждения, открыто сняла маску и с места в карьер начала провоцировать хозяйку. В условиях, когда салон превратился в центр культурной жизни столицы, такое поведение выглядело вызывающим и неразумным.

«Не понимаю... Даже если ты хочешь мне помешать, разве подобные выходки не повредят твоей собственной репутации?»

Елена мыслила рационально. Культура салонов давно стала важной частью светской жизни, и столь откровенно грубые поступки неизбежно вызовут волну пересудов среди аристократии. Даже статус дочери великого герцога не защитит Веронику от последствий – её могут попросту исключить из высшего общества.

«Или у неё есть другая цель?»

Мысли Елены возвращались к основным правилам салона: здесь обменивались искусством и культурой, скрывали свои имена и статус за масками. Нарушая эти правила, Вероника явно стремилась чего-то добиться.

«Но я не поддамся. Этот салон – моя территория. Я использую ситуацию в свою пользу».

Л, хозяйка салона, была никем иным, как самой Еленой. И это означало, что ей вовсе не обязательно реагировать на ситуацию пассивно. Напротив, нужно было повернуть её в свою сторону.

— Если правила моего салона стали причиной Вашего неудобства, Ваше Высочество, примите мои извинения. Как хозяйка, я прошу прощения.

Елена вежливо склонила голову, сохраняя достоинство и холодный расчет. Более половины гостей сегодняшнего вечера принадлежали к аристократии. И если правильно разыграть карту, грубые слова и действия Вероники станут инструментом, позволяющим Елене упрочить свою позицию в светском обществе.

— Кроме того, я хочу выразить благодарность, — продолжила она, даже не давая Веронике возможности перебить. — Я уже получила высочайшую честь в виде титула, но Ваш визит, Ваше Высочество, делает этот вечер по-настоящему особенным.

Голос её звучал ровно и бесстрастно, но тон был предельно искусным – комплимент Веронике был лишь завуалированным способом подчеркнуть собственную значимость. Елена давно привыкла к интригам высшего света и знала, как использовать малейшую возможность в свою пользу.

Лицо Вероники дёрнулось. Она всё ещё улыбалась, но в этой улыбке уже сквозила злость. Очевидно, что тонкая игра Елены раздражала её.

— Не знала, что Л так заботится обо мне, — медленно протянула Вероника. — В таком случае, я не могу просто уйти. Думаю, я должна произнести поздравительную речь от лица аристократии — потомков основателей Империи.

— Поздравительную речь?

Брови Елены, скрытые под маской, невольно нахмурились.

— Что, не хочешь?

— Почему же… Разумеется, я не против.

Она выдавила улыбку и кивнула, хотя внутри у неё всё сжималось от беспокойства. Вести игру с Вероникой было всё равно что держать в руках змей одновременно за хвост и за голову — невозможно предсказать, с какой стороны последует укус.

«Что ты задумала?»

Тревога нарастала, ведь Вероника была человеком, чьи поступки невозможно было контролировать. Она слишком хорошо умела разрушать чужие планы.

Вероника со значительным видом сделала несколько шагов вверх по лестнице. Поднявшись выше, она обернулась и оглядела гостей салона. В её взгляде читались презрение и насмешка. Она смотрела на маски, за которыми скрывались влиятельные аристократы, так, словно видела перед собой никчёмных подданных.

— Я должна признать, что Л действительно великая женщина, — протянула она, растягивая слова, чтобы те звучали ещё более издевательски. — Как же нужно презирать установленный порядок, чтобы организовать салон, носить эти нелепые маски и публично оскорблять саму суть аристократии — статус и происхождение?

— …!

— Так вот зачем я здесь, — с лёгкой усмешкой продолжила Вероника, не отрывая взгляда от гостей. — Чтобы я разъяснила вам, насколько вы глупы.

Глухое молчание повисло в зале. Оскорбления, брошенные в лицо столь влиятельным персонам, вызвали замешательство и возмущение. Но даже несмотря на это, никто не посмел открыто возразить Леди герцогского рода. Вероника же, словно наслаждаясь напряжённой атмосферой, её поглощавшей, только сильнее растянула губы в ехидной улыбке.

— Ты, — внезапно обратилась она, лениво указывая пальцем на человека в маске быка.

— Я?.. — раздался растерянный голос мужчины.

— Да, ты. Ты ведь аристократ, не так ли?

Мужчина на мгновение замялся, явно не ожидая такого внимания к своей персоне.

— Почему… Вы вдруг…

— Разве я позволяла тебе задавать вопросы? — ледяным голосом перебила его Вероника.

Молчание.

Глухая тишина, ставшая утвердительным ответом.

Вероника довольно усмехнулась, изучая свою жертву с высоты лестницы. Всё в этом человеке — его скромный фрак, небрежная осанка, нервные движения рук — указывало на его настоящее происхождение. Он был простолюдином, осмелившимся ступить в мир, который ему не принадлежал.

— Что же ты молчишь? — вкрадчиво спросила она, начиная спускаться вниз.

Елена, наблюдавшая за этим, вдруг испытала тревожное предчувствие.

Не может быть… — пронеслось у неё в голове.

Но всё произошло так, как она боялась.

Подойдя к одной из дам, Вероника без лишних церемоний выхватила из её рук бокал шампанского. Женщина вздрогнула, но не посмела возразить. Вероника же, не обращая на неё внимания, подошла вплотную к мужчине в маске быка… и медленно вылила напиток ему на голову.

Шипение пузырьков в зале прозвучало громче, чем любой крик.

Напиток стекал по его волосам, пропитывая ткань маски, заливая глаза, капая с подбородка. Мужчина застыл, ошеломлённый, словно не веря в происходящее.

А затем раздался низкий, жутковатый смех Вероники.

— Ч-что… что ты творишь?! — наконец выдавил он, очнувшись от шока. Его голос дрожал от унижения.

— Ах, так ты ещё и злишься? — с притворным удивлением протянула Вероника, склонив голову набок.

— …

— Ну и что? Что ты можешь сделать? — её голос был полон насмешки. — Ты же всего лишь жалкий простолюдин.

Губы мужчины задрожали. Он был настолько разгневан, что, казалось, ещё немного — и он сорвёт маску, бросившись на обидчицу. Но… нет. Он стиснул зубы, пальцы сжались в кулаки, ногти впились в ладони. Потому что он знал — ничего не сможет сделать.

Потому что между ними стояла стена, невидимая, но непреодолимая.

Стена, имя которой — происхождение.

Вероника оглядела зал. Её безумные глаза сверкали торжеством.

— Видите? Стоит надеть маску, и какой-нибудь простолюдин начинает воображать, что он нам равен.

Затаённый гнев гостей, их негодование, их смятение — всё это лишь разжигало в ней азарт.

— Вы так легко отказались от своего благородного происхождения, лишь потому что вам предложили сыграть в глупую игру? Вы действительно верите, что честь дворянина можно разделить с кем угодно?

В рядах аристократов вспыхнул шёпот.

— … Если подумать, она права…

— Мы аристократы. Почему мы позволили себе участвовать в этом фарсе?

— Это унизительно.

— Да, почему мы вообще согласились?

Елена стиснула пальцы. Всё происходило так, как она опасалась.

Вероника играла на самом тонком и опасном чувстве — на гордости дворянства. Она посеяла в их сердцах сомнения, затронула болезненную точку, разожгла угли давно тлевшего недовольства.

И теперь этот огонь мог обрушиться на салон.

Слова Вероники всполошили часть аристократов. Они, привыкшие к атмосфере салона, давно перестали осознавать своё привилегированное положение, но теперь Вероника вновь разожгла в них это чувство.

Глаза Елены, наблюдавшей за триумфом Вероники с лестницы, вспыхнули холодным светом. Она видела, как та расшатывает саму основу салона — пространства, которое должно было стать местом культурного и художественного обмена, свободным от условностей происхождения. Всё, что Елена создавала, рушилось у неё на глазах.

Но оставаться в стороне и наблюдать за этим она не собиралась.

Сохраняя безупречную осанку, она начала спускаться по ступеням. При её приближении голоса аристократов, поддерживавших Веронику, заметно стихли. Это было любопытно: ещё минуту назад они рьяно негодовали и возмущались несправедливостью правил, но, встретившись взглядом с Еленой, вдруг словно сжались. Её присутствие обладало особой силой, подавлявшей их порывы.

Не удостоив Веронику даже взглядом, Елена подошла к мужчине в маске быка. Достав из рукава платок, она бережно промокнула его мокрое лицо и шею.

— Как хозяйка салона, я прошу прощения за то, что вам пришлось пережить подобное, — мягко сказала она.

— Н-нет, что вы… — мужчина поспешно замотал головой, поражённый искренностью её слов.

— Позвольте мне проводить вас в отдельное помещение, — продолжила Елена. — Там вам подготовят сухую одежду и новую маску.

Калиф, всё это время безмолвно следовавший за ней, шагнул вперёд, чтобы сопроводить пострадавшего. Мужчина с благодарностью кивнул, прежде чем покинуть зал. Елена же, как знак уважения, слегка склонила голову перед ним. Несмотря на то, что он был простолюдином, она проявляла к нему такую вежливость, будто перед ней стоял равный.

А затем она обернулась к Веронике.

Злость разгоралась внутри неё, но её лицо оставалось безмятежным. Смотреть на нее, столь похожую на неё внешне, но совершающую подобное безрассудство, было невыносимо. Вероника, напротив, выглядела совершенно довольной. Всякий раз, когда она разрушала то, что, по её мнению, принижало Сиана, её сердце наполнялось радостью.

— Ну как, вам понравилось? — усмехнулась Вероника, обводя взглядом толпу. — Разве не нелепо позволять кому попало скрываться за маской и требовать равного обращения?

Аристократы колебались, но постепенно некоторые из них начали снимать маски. Их было уже более десятка.

Вероника с торжеством посмотрела на Елену, ожидая её реакции. Однако Елена, вопреки ожиданиям, не выглядела ни обеспокоенной, ни растерянной. Напротив, её выражение стало ещё более расслабленным, как будто всё это было частью её плана.

— Ты улыбаешься? — Вероника нахмурилась.

Этот лёгкий, уверенный в себе взгляд раздражал её до глубины души.

— Это жалкое зрелище, Л, — с презрением бросила она и, развернувшись, направилась к выходу. Следом за ней двинулись аристократы, решившие поддержать её. Их было около двадцати.

— Мы ещё встретимся, — раздался за её спиной спокойный голос Елены.

Вероника замерла на месте.

Медленно повернувшись, она встретила взгляд Елена. Та всё ещё улыбалась — едва заметно, но достаточно, чтобы это подействовало ей на нервы.

— Не обольщайся, — процедила Вероника. — Это решаю я.

Последние аристократы, примкнувшие к ней, покинули зал.