Онлайн чтение книги В этой жизни я буду твоим верным псом In This Life, I Will Be Your Dog
1 - 101

Он знал, что не следует этого делать, но как только эмоции вырвались наружу, они вышли из-под контроля.

В тот момент, когда Кайлус произнёс слова, которые не мог взять обратно, его мысли ещё больше двинулись в дурном направлении.

Увидев ее смущенное выражение лица, он ощутил злобное удовлетворение.

Хотя он и не собирался ее отпускать, в нем зародилась упрямая решимость удержать ее рядом с собой, даже если придется ее к этому принудить.

Перед ней, которая смотрела на него слезящимися глазами, не в силах вымолвить ни слова, он опустился на одно колено.

Его сердце болело так, словно гнило, но его безумный рот открылся сам по себе.

- Как ты смеешь говорить, что хочешь положить конец этим отношениям? Насколько долго, по-твоему, я буду терпеть твоё высокомерное поведение?

- …

- Ты спросила, месть ли это? Ладно, назови это местью. Я буду мстить тебе всю оставшуюся жизнь, так что оставайся рядом со мной до самой смерти, раскаиваясь. Это будет ценой, которую ты заплатишь за моё убийство.

С невыносимо холодным, ледяным взглядом Беллона прикусила плоть во рту. Его слова словно разрывали ей сердце, и она боялась, что расплачется.

Внезапно он схватил ее за запястье и потянул к кровати.

- Ложись.

- ……!

- Отныне, что бы ни случилось, мы не будем жить в разных комнатах. Запомни хорошенько: где бы я ни был, это твоя комната.

Словно желая показать, что не лжёт, он с силой повалил её и лёг рядом. Уставившись в потолок, он крепко зажмурил широко раскрытые глаза.

Пораженная внезапной ситуацией, Беллона тем не менее молча повиновалась.

Она знала, что эта перемена в нем произошла из-за нее.

Как ни странно, она почувствовала облегчение. Возможно, если бы он таким образом дал волю своему гневу, он смог бы освободиться хотя бы от части обиды.

Если обида, которую он питал из-за мимолетных эмоций, которые возникали и исчезали, как ветер, останется неразрешенной, гноящаяся рана может когда-нибудь вернуться, но уже с еще большей болью.

Лежа спокойно, Беллона инстинктивно погладила себя по животу, успокаивая сердце.

Она опасалась, что бурный спор мог напрячь ребенка.

Она отрегулировала свое дыхание, зная, что ее душевное спокойствие успокоит и ребенка в утробе.

В наступившей тишине она на мгновение закрыла глаза.

Их отношения стали неловкими и некомфортными, но, по иронии судьбы, на сердце у нее стало легче, чем когда-либо.

Может быть, это потому, что теперь у нее есть с кем поделиться секретом, который она не могла рассказать никому?

Проблема была в том, что это был Кайлус. И всё же, как ни парадоксально, именно потому, что это был он, она чувствовала себя спокойнее.

Прежде всего, она чувствовала облегчение от уверенности, что он не прогонит ее немедленно. Даже если их супружеским отношениям пришел конец, ее эгоистичное желание заставляло ее оставаться рядом с ним в качестве одного из его вассалов.

Подумав об этом, она почувствовала, как ей повезло, что сейчас все всплыло наружу.

Больше не было необходимости ходить вокруг да около или жить в страхе, что он узнает.

Хотя между ними все еще лежало множество препятствий, по крайней мере, когда речь зашла о мести императорской семье, теперь они могли говорить открыто.

В конце концов, их цель не изменилась, и, скорее всего, все пройдет более гладко, чем прежде.

Чтобы это произошло… он должен был знать всё.

Медленно открыв глаза, она погладила низ живота, словно набираясь храбрости.

Беллона решила произнести слова, которые едва могла заставить себя произнести.

- В тот день на моем мече был яд.

При ее внезапном признании его плотно закрытые веки дрогнули.

Кайлус, все еще держа глаза закрытыми, слушал ее голос.

- Из-за этого яда вы... умерли так бессмысленно.

- Если ты так говоришь, значит тоже не знала об этом.

- …Даже если я не знала, это не значит, что я невиновна. Неумение должным образом заботиться о своем мече и неспособность распознать предателя - и то, и другое было моими ошибками как командира.

Подавляя нарастающие эмоции, она спокойным голосом продолжила рассказывать правду о том дне.

- Несмотря на это, я всё равно обнажила меч с искренним намерением убить вас. Если бы я не умерла, я бы точно убила вас. Это был… приказ, который я получила.

- Теперь, когда я об этом думаю я действительно рад. Если бы мы поменялись ролями, я бы не смог так тебя заставить.

Мужчина насмешливо усмехнулся и ответил так, словно это не было чем-то особенным.

- Это все дело рук этого ублюдка, не так ли?

Когда он возобновил разговор этим вопросом, Беллона ответила тяжелым тоном.

- Да. Вероятно, это был приказ Этера. Конечно, Этер, должно быть, действовал по приказу Императрицы или Импеса.

- Расскажи мне, что произошло потом.

Услышав его неожиданно спокойный голос, Беллона глубоко вздохнула и вспомнила, что произошло дальше.

Даже сейчас воспоминания о том дне заставляли ее стиснуть зубы, но она говорила ровным голосом.

 

***

 

Кайлус всю ночь смотрел на лицо спящей женщины.

Черты её лица, более юные, чем прежде, казались мягче. Лицо у неё всегда было безразличным и бесстрастным, но во сне её невинный вид казался весьма милым.

Такая женщина, пройдя через подобные испытания, не могла не почувствовать себя эмоционально опустошенной.

Он ожидал этого, но история, которую она рассказала о том день, оказалась более ужасающей, чем он мог себе представить.

В тот момент, когда ее без всякой причины предал подчиненный, которого она лелеяла, и императорская семья, которой она отдала все, он даже представить себе не мог, что чувствовала Беллона.

Он лучше, чем кто-либо другой, знал, насколько глубоко она была предана императорской семье, и это делало все это еще более болезненным и возмутительным.

И все же он был глубоко благодарен ей за то, что она оплакивала его смерть и пыталась спасти Императора.

Он давно уже отбросил все свои недопонимания по поводу Беллоны. Её отношение к мечу всегда было одинаковым, и тогда, и сейчас.

Она была женщиной настолько твёрдой в своих убеждениях, что её можно было назвать глупой. Она скорее бы умерла, чем опустилась до столь постыдных методов.

Тем не менее, подтверждение того, что его доверие к ней не было напрасным, принесло ему чувство облегчения.

Строго говоря, она даже не была тем, кто его убил.

Беллона просто боролась в честном поединке, насколько это было в ее силах; это другие плели интриги в тени.

Поэтому она не совершила никакого преступления и не нуждалась ни в каком прощении.

- И всё же, тебе следовало что-то сказать. Хотя бы умирающему - как ты могла промолчать? Конечно, я неправильно понял. Если бы ты тогда всё рассказала, мы бы не зашли так далеко.

Его тихий шепот, полный упрека, был полон сожаления и горечи.

Кривая улыбка на лице Кайлуса вновь сменилась мрачным выражением.

Что ему было делать с такой упрямой женщиной?

Ранее, в порыве ярости, он навязывался ей, но вовсе не хотел этого.

Конечно, если она снова начнет упрямиться, он, скорее всего, снова принудит ее.

Но все равно ему было жаль.

Он сказал такие жестокие вещи.

Ему это было не по душе, словно он вонзил клинок в сердце женщины, и без того истерзанное.

«Даже если я извинюсь, ты этого не примешь. Даже если я попрошу прощения, ты не отпустишь эту проклятую гордость. Тогда мне ничего не останется, кроме как сломать тебе крылья. Поэтому, пожалуйста…»

- Верь в меня, Беллона.

Кайлус поцеловал тыльную сторону ее руки, нежно покоившейся на плоском животе, словно молясь Богу.

 

***

 

Хрупкая фигурка, лежащая лицом вниз, сильно дрожала. Мона не могла даже поднять голову, затаив дыхание.

- Я всю ночь думал… как разорвать и убить тебя и Импеса.

- Я была неправа. П-пожалуйста… пожалуйста, хотя бы один раз, сжальтесь, Ваша Светлость.

Вспомнив, что произошло вчера ночью, Мона прижалась лбом к полу.

Она никогда не предполагала, что великий герцог, которого она считала таким достойным, может иметь столь ужасающую сторону.

Она наслаждалась общением с Импесом, когда он внезапно ворвался в комнату.

От одного его взгляда у нее по коже побежали мурашки, словно ее жизни угрожала опасность.

Его глаза, широко раскрытые и дикие, были совершенно безумны. Казалось, он готов в любой момент выхватить меч и взмахнуть им.

Но затем он нахмурил брови и издал пустой смешок.

В тусклом свете ее рыжие волосы, должно быть, на мгновение заставили его принять ее за Беллону, но потом он понял, что это не так.

В этот момент его большая рука грубо схватила ее за волосы и безжалостно швырнула на пол.

Все ее тело болело так сильно, что она даже не могла кричать, но его внимание уже переключилось на дергающего Импеса.

В этот момент Моне удалось сбежать, схватив с пола лишь тонкое одеяло, на ней даже не было одежды.

И вот, увидев его сегодня снова, она подумала:

«Теперь я действительно умру».

В этот момент она услышала, как что-то звякнуло и упало перед ней.

Мона инстинктивно осторожно подняла голову и широко раскрыла глаза, глядя на то, что предстало перед ней.

- Ты знаешь, что это такое, не так ли?

В руке Кайлуса было ожерелье, которое вчера подарил ей Импес.

Она предположила, что оно находится в спальне Импеса, когда не смогла его найти сегодня утром, но, похоже, Кайлус поднял его, когда оно упало во время потасовки.

- Э-это…

- Я спрошу тебя только один раз. Где ты его взяла?

Ожерелье из драгоценных камней таинственно мерцало на свету, покачиваясь, словно призывая ее к ответу.