Онлайн чтение книги В этой жизни я буду твоим верным псом In This Life, I Will Be Your Dog
1 - 97

Словно не боясь быть услышанным, Кайлус продолжал говорить с явной решимостью:

- Разве это не идеальная возможность? Разум Его Величества и так нестабилен - если я сейчас устраню этих двоих и займу трон, всё встанет на свои места.

- Ваша Светлость, пожалуйста, говорите тише.

Кайлус молча посмотрел на старика, который, казалось, был искренне огорчен, затем тихонько рассмеялся и подошел ближе.

Затем, словно желая успокоить его, он тихо пробормотал:

- Вот почему я спрашиваю - не поможете ли вы мне, камергер? Если я взойду на престол, я исполню всё, что вы пожелаете.

- Ваша Светлость, я понимаю ваше недовольство больше, чем кто-либо другой. Но если вы устраните их без причины, и об этом станет известно, не только знать, но и вся Империя осудит вас как аморального человека. В таком случае даже безопасность Его Величества…

- Аморального, говорите…

Губы камергера дрогнули, он не смог продолжать. Он не мог не заметить внезапного похолодания в поведении Кайлуса.

Огромная тень нависла над хрупким телом пожилого человека. Большая, мозолистая рука крепко сжала его плечо.

После короткого момента неловкого молчания над головой камергера раздался ледяной голос.

- Тогда как насчёт убийства того, кого я считал отцом? Это тоже будет аморально?

- ……!

- Нет, вот что я действительно хочу знать. На каком основании вы причинили зло Его Величеству? Какую причину и награду предложила эта женщина, что заставило вас предать господина, которому вы так долго служили как другу?

Плечи человека напряглись, настолько хрупкие, что могли сломаться от малейшего давления. Однако, словно он давно ждал этого момента, лицо старика оставалось спокойным.

Когда Кайлус сжал еще крепче, камергер слегка нахмурился, а затем издал пустой смешок.

С горечью на лице он отстраненно посмотрел на Кайлуса - человека, которого он когда-то лелеял как сына.

- Итак, вы услышали это от Ее Светлости.

- Ответьте мне.

Услышав холодный приказ, старик на мгновение замер, а затем осторожно похлопал по тыльной стороне руки Кайлуса, все еще сжимавшего его плечо, словно желая утешить.

Когда напряжение в мышцах руки Кайлуса постепенно спало, камергер убрал ее.

Затем, словно ища наказания, он опустился на колени и низко склонился.

- Что бы я ни сказал, это будет звучать как оправдание. Я всего лишь грешник. Пожалуйста, не проявляйте милосердия и поразите меня.

Даже это было похоже на его характер.

Человек, который никогда не защищался и не оправдывался.

Даже увидев своими глазами, как он предал отца, Кайлус не мог в это поверить.

Он не только чувствовал себя преданным, но и злился на этого человека за то, что тот не произнес ни слова объяснения. Сгорбленная спина старика почему-то выглядела невыносимо жалкой, и это вызвало в Кайлусе всплеск раздражения.

- Почему!?

После рева, эхом разнесшегося по императорскому саду, раздался печальный голос.

- Зачем вы это сделали? Что вас так соблазнило, что вы предали моего отца и стали собакой Виолентии? Я спрашиваю вас!

- …Убейте меня.

Голос его, хотя и казался спокойным, дрожал, а земля под его склоненной головой постепенно становилась влажной.

Это были слёзы сожаления? Или крокодильи слёзы?

Это не было такой уж неожиданностью.

Было нелогично, что ближайший помощник Императора, камергер, не знал о состоянии своего господина.

Тем не менее, Кайлус надеялся на обратное. Возможно, он хотел закрыть глаза на грехи этого человека.

Возможно, он ждал, надеясь, что старик раскается и образумится прежде, чем станет слишком поздно.

Но теперь, когда он признал это, перед лицом правды разум Кайлуса опустел.

Даже его некогда яркие золотистые глаза потускнели от влаги. Предательство человека, которому он доверял больше всех, разрывало ему сердце.

Пытаясь утихомирить бурю эмоций, он вдруг подумал о Беллоне.

«Ты, наверное, тоже это чувствовала. Может быть, даже хуже, чем я сейчас».

Он уже догадывался, почему она была особенно жестока к Моне и Этеру. Её отношение к Эшиль и Нэту, которые тоже были подчинёнными, было совершенно иным.

Она была настолько сострадательной женщиной, что даже простила рыцарей, которые напали на нее, и привела их в великое герцогство, но безжалостной она была только к этим двоим.

Предательство.

Этер когда-то был её заместителем. Предательство со стороны человека, которому она доверяла больше всего, который прикрывал её спину, могло свести с ума кого угодно.

Он не знал, какие именно ужасы ей пришлось пережить после предательства Этера, но одно было ясно.

Этер и Мона также были собаками Императрицы.

В отличие от них, усилия, которые она сейчас прилагала, чтобы справиться с Императрицей и Импесом, ясно давали понять, что она умерла с невообразимой обидой.

У него вырвался пустой смех.

«Возможно, было лучше умереть от твоей руки».

Только теперь он смог принять истину, которую так и не мог признать, даже вернувшись к жизни.

Если бы он не погиб от ее руки, его уверенность в том, что он вернет себе свое место, была бы всего лишь высокомерием.

Он не знал, кто были предатели и в какой ситуации оказался его отец, но верил, что, найдет обоснование, сможет вернуть себе положение. Теперь он понял, насколько это было глупо.

Если бы он не погиб от ее руки, он, возможно, пережил бы еще больший позор и унижение, прежде чем испустить последний вздох.

Возможно, даже не произошло бы чуда возвращения к жизни.

Погруженные в раздумья, золотистые глаза вскоре обрели самообладание.

«У тебя должно быть была веская причина вернуться со мной».

Его взгляд, теперь уже холодный и спокойный, был устремлён на предателя. Размышляя о том, как бы поступила Беллона, он наконец заговорил.

- Бамиль.

- …Да, Ваша Светлость.

Услышав холод в его голосе, камергер, словно предчувствуя свою судьбу, вытянул шею и прижался лбом к земле.

Видя, как этот человек так легко готов потерять голову, Кайлус слабо усмехнулся.

- У вас нет стыда. Предатель, посмевший предать своего господина, но надеющийся умереть так легко.

- Пожалуйста, обезглавьте меня и покажите мою голову в качестве предостережения.

- Таково было моё намерение. И вашим детям, и их детям тоже - я велю отрубить головы и выставить напоказ.

Наблюдая, как мужчина дрожит, вцепившись обеими руками в землю, Кайлус отстраненным голосом произнес приговор.

- Преступнику Бамилю я приказываю: защитить Его Величество.

- ……!

Камергер, застыв на месте, медленно поднял голову.

- Это не прощение и не второй шанс. Это всего лишь отсрочка казни. И всё же вы должны охранять Его Величество ценой своей жизни, до конца раскаиваясь в том, что предали того, кто доверял вам всю свою жизнь.

- В-Ваша Светлость…

- Я больше не доверяю вам, как прежде, так что не беспокойтесь. У меня для вас приготовлены отдельные оковы.

По внезапному жесту Кайлуса появился и преклонил колено рыцарь, которого прежде никто не замечал.

- Немедленно отправляйся в дом виконта Хирта и приведи младшего ребёнка. Скажи, что он некоторое время пробудет во дворце, и отправляйся с ребенком прямиком в великое герцогство.

Рыцарь быстро удалился.

Опустившись на колени перед бледным человеком, Кайлус, с самым беспощадным выражением лица, отдал приказ камергеру.

- Я дам вам противоядие. Используйте любые средства, чтобы подменить лекарство Императрицы и восстановить Его Величество. Но если с Его Величеством что-нибудь случится до моего возвращения… я разорву этого ребёнка на части и скормлю зверям.

 

***

 

Разобравшись в ситуации и немного придя в себя во дворце Минелии, Кайлус вернулся во дворец принца только с заходом солнца.

Но когда он остановился перед дверью в комнату, где была Беллона, эмоции снова начали нарастать.

Сердце, однажды потрясенное, отказывалось успокоиться, постоянно пробуждая бесполезные чувства.

В один момент все казалось опустошенным и бессмысленным; в следующий момент ярость и гнев выплескивались наружу.

Он резко протёр рукой сухое лицо и глубоко вздохнул. Он не мог позволить ей видеть его таким.

Чтобы выйти из этого состояния, он с силой похлопал себя по щекам и поправил растрепанные волосы.

Теперь, полностью успокоившись, Кайлус осторожно открыл дверь и вошел в комнату.

- Беллона?

Он предполагал, что она спит, но она стояла и смотрела в окно.

Она, должно быть, знала, что он здесь, но даже не обернулась. Он быстро подошёл.

- Беллона, почему ты...

Но в тот момент, когда она обернулась, Кайлус не смог закончить предложение.

Что-то, должно быть, произошло, пока его не было. Её изумрудные глаза, всегда ярко сиявшие, теперь казались запавшими, словно бездонная морская пучина.

- Беллона. Что случилось…

- Пожалуйста, вернитесь в великое герцогство раньше меня.

- Что?

От холода в её голосе у него по коже побежали мурашки. Он не слышал подобного тона даже во время их последней дуэли в прошлом.

Его охватило дурное предчувствие, когда она снова обратилась к нему:

- Уезжайте и найдите противоядие для Императора. Я же пока останусь и буду защищать Его Величество.

- …Почему такое внезапное решение?

- Мы не можем бросить Его Величество. Так что, Ваша Светлость, не о чем беспокоиться…

- Что ты теперь от меня скрываешь?

Его голос, ставший ледяным, оборвал ее.

Столкнувшись с резким вопросом, Беллона заставила себя сохранить спокойное выражение лица.

- Я ничего не скрываю.

- Значит, ты действительно принимаешь меня за дурака. Ты хоть понимаешь, как сейчас выглядит твоё лицо?

- ……

- Ты выглядишь так, будто готова в одиночку вторгнуться на вражескую территорию и обезглавить вражеского командира. Ты выглядишь так, словно решила умереть.

Вздрогнув, она инстинктивно прикрыла рукой свой плоский живот.