Онлайн чтение книги В этой жизни я буду твоим верным псом In This Life, I Will Be Your Dog
1 - 125

На этот раз Кайлус, который редко был потрясен, облизнул пересохшие губы.

Даже тот, кто в большинстве случаев сохранял самообладание, на этот раз не смог справиться с выражением своего лица.

Что он услышал и от кого?

«Откуда этот ублюдок об этом знает?»

- Ваша Светлость!

По зову Эйкона Кайлус пришел в себя, и взгляд его мгновенно стал холодным.

Откуда Импес это знал, не имело значения.

Он все равно был близок к смерти.

Бросив на Импеса пронзительный взгляд, он вскоре усмехнулся.

Затем внезапно сошел с платформы и большими шагами поднялся на помост для казни.

В напряженной тишине толпа с нервными лицами наблюдала за двумя мужчинами.

Кайлус посмотрел на самодовольно ухмыляющегося Импеса, который вел себя так, словно хранил некую великую тайну.

Он опустился на одно колено и встретился с ним взглядом.

При этом Импес насмешливо усмехнулся.

- Испугался?

- Как будто.

- Подожди, я скоро вернусь.

- Приходи, когда захочешь. Хотя мне интересно, знаешь ли ты, как вернуться.

При этих словах брови Импеса слегка нахмурились.

- Надо было его беречь. Ты действительно мог вернуться.

- О чем ты говоришь?

Слабо улыбнувшись, Кайлус вытащил что-то из своего камзола.

Затем он протянул руку к лицу Импеса и по одному разжал пальцы.

В поле зрения появилось ожерелье, звенящее в воздухе, с загадочным драгоценным камнем, сверкающим на свету.

- Путь назад.

- ……!

- Узнаешь это?

- П-почему оно у тебя!

Нахмурившись, Кайлус ответил:

- Мона дала его мне. Но где ты его взял?

- Отдай его мне!

- Скажите мне, где ты его нашел, и я подумаю.

Стиснув зубы, Импес помедлил, прежде чем пробормотать что-то странное:

- Оно было у меня в кармане парадной формы.

- Это ожерелье?

- Нет, только камень. Не знаю, кто его туда положил. Я заметил его во внутреннем кармане, только когда оделся.

На мгновение глаза Кайлуса сузились.

- Я сказал тебе. А теперь отдавай его.

- Ты действительно так сильно хочешь вернуться?

- Конечно. Я больше так не проиграю. В следующий раз я тоже сделаю Беллону своей.

Услышав заявление Импеса, Кайлус презрительно усмехнулся:

- Ты уже упустил свой шанс.

- Что?

- Я не знаю, кто и что тебе нашептал, но поскольку ты, кажется, уловил суть, я открою тебе одну правду.

Приблизившись к Импесу, Кайлус высказал ему единственную правду, которой готов был поделиться.

- В прошлом ты убил её. Вот почему Беллона ненавидит тебя больше, чем кого бы то ни было.

- ……!

- Так что если вернёшься, молись Богу, чтобы он стер ей память. Иначе, сколько бы жизней ты ни повторял, ты никогда не завоюешь её сердца. Даже жалости.

Неторопливо отступив назад, Кайлус выпрямился.

- Прощай, Импес.

С легкой улыбкой Кайлус обратил свой холодный взгляд на заключенных.

Затем строгим, но полным достоинства голосом он объявил:

- Виолентия Орго настоящим лишается титула Императрицы и разжалуется в простолюдинку. Хотя она уже скончалась, за посягательство на жизнь Его Величества, тело преступницы будет выброшено за городские ворота на съедение зверям.

- Кайлус! Ты смеешь…!

- Более того! Импес Ортус также лишается титула наследного принца. Преступник будет обезглавлен, а его голова повешена рядом с матерью, чтобы он мог наблюдать, как её тело пожирают звери!

Пока Импес извивался и кричал, Эйкон приказал рыцарям заткнуть ему рот и прижать к земле.

Его багровые глаза, безумные от ярости, дико сверкали. Налитые кровью до самых краев, он сверлил Кайлуса взглядом, словно хотел убить.

Даже не слыша, было ясно, какие проклятия он изрыгает.

Но это ничего не изменит.

В этой жизни его судьба была предрешена.

- Все оставшиеся преступники будут обезглавлены, а их тела возвращены семьям.

На площади воцарился хаос.

Отвернувшись, Кайлус взглянул на потрясенную толпу и добавил еще одно последнее заявление.

- От имени Его Величества Императора, я, Кайлус, обещаю гражданам Империи следующее: никогда больше подобный позор не постигнет императорскую семью. Вместе с дворянами я сделаю всё, что в моих силах, чтобы обеспечить вам лучшую жизнь. Поэтому прошу вас сейчас: проживите эту жизнь счастливо.

Услышав проникновенные слова Кайлуса, площадь затихла. Впервые член императорской семьи произнес такие слова напрямую.

Все собравшиеся на площади лишились дара речи. Но в глазах тех, кто смотрел на Кайлуса, вспыхнули те же эмоции.

Тронутые сердца, радость, глубокое доверие и уважение.

И тут кто-то громко крикнул.

- Да здравствует принц Кайлус!

- Да здравствует Его Величество Император!

После внезапного всплеска восторга раздались громовые возгласы.

Некоторые плакали, другие сияли широкими улыбками, все поднимали руки, скандируя имя Кайлуса.

Увидев людей такими, на лице Кайлуса появилась слабая улыбка.

Это было искренне.

Он искренне желал, чтобы каждый прожил эту жизнь - возможно, единственную - счастливо.

Вскоре после этого за радостью и празднеством прокрался смрад смерти. Теперь народ Империи устремил свои холодные взоры на осужденных.

Преступники с лезвиями у горла крепко зажмурили глаза. Даже тогда один только Импес держал глаза широко открытыми, бормоча невнятные слова.

Когда Эйкон поднял руку, дрожащие зрачки Импеса застыли.

Все затаили дыхание; тишина была леденящей.

- Казнить их!

Когда гулкий голос Эйкона затих, на сухую деревянную платформу, на которую смотрел Импес, упала одинокая слеза.

В тот же миг раздался глухой удар, сотрясший землю. Со всех сторон раздались крики. Запах крови быстро рассеялся.

Вороны, сидевшие на помосте для казни, взмыли в небо, а затем сделали круг, расправив крылья и зависнув в воздухе, словно выслеживая добычу.

Отрубленная голова покатилась по полу, все еще с открытыми глазами, и остановилась перед Кайлусом.

Из кроваво-красных глаз по переносице текли еще не пролитые слезы.

Кайлус наблюдал за концом Импеса до самого последнего момента - в том числе и от имени Беллоны.

Наконец все закончилось, и все же необъяснимая пустота сохранялась, пока он продолжал смотреть в эти безжизненные, багровые глаза.

И он повторил про себя:

«Всё кончено. Эта гнусная месть… действительно подошла к концу».

 

***

 

- Как ваше здоровье? Всё хорошо?

- Да, Ваше Величество.

Пока Кайлус руководил казнью, Беллона была вызвана Императором на личную аудиенцию.

Он по-прежнему выглядел слабым, но гораздо лучше, чем прежде, и это приносило некоторое облегчение.

Хотя это была неловкая встреча, Беллона твердо посмотрела на Императора. Это был ее способ утешить себя за то, что она не смогла защитить его в прошлом.

Это был единственный способ разорвать карму прошлого и все сохранившиеся связи, которые были с ним связаны.

Теперь, когда месть свершилась, нужно было начинать новую жизнь.

Спросив о её здоровье, Император замолчал, а затем вдруг коротко вздохнул и произнёс:

- Значит, кровь действительно не обманешь. Кажется, даже его вкусы в отношении женщин похожи на мои.

- Мне жаль.

Это все, что Беллона могла сказать, поэтому по привычке склонила голову.

Император, слегка нахмурившись, вскоре беспомощно рассмеялся.

- В этом вы тоже похожи. Она всегда опускала голову и просила прощения, даже когда не сделала ничего плохого.

Беллона прекрасно понимала, кого он имеет в виду.

Вглядываясь в воздух, словно вспоминая далекие события, взгляд Целиоса становился все более отстраненным.

Затем вздохи, похожие на жалобы, один за другим вырвались из его уст.

- Я ничего не смог защитить. Ни эту страну, ни женщину, которую любил, ни даже своего драгоценного сына. Я даже своё тело защитить не смог. Насколько же я некомпетентен.

- ……

Беллоне нечего было сказать, поэтому она молча слушала причитания Императора.

Затем, после минуты молчания, он внезапно сменил тему.

- Я слышал, вы неплохо владеете мечом. Говорят, вас все называют «Богиней меча».

- Это преувеличение. Это просто раздутый до невероятных размеров слух.

- Наверняка не каждый рыцарь становится причиной такой истории. Так вы собираетесь и дальше владеть мечом?

При этих словах её прежде спокойное выражение лица дрогнуло. Заметив это, Целиос слабо улыбнулся.

- Значит, вы все-таки планируете продолжать?

- Мне жаль…

- Не нужно извиняться. Нет такого правила, согласно которому Императрица не должна владеть мечом.

Беллона, опустившая голову, внезапно широко раскрыла глаза.