Онлайн чтение книги Записки расхитителей гробниц: 9 "Волчье логово Куньлунь" 盗墓笔记续9 昆仑狼窟
1 Волчье логово Куньлунь 9-1 "Исчезновение"

盗墓笔记续9

Всё уже стало ясно, и даже если что-то осталось непонятным, для меня это уже не важно.

Сейчас я не жажду раскрывать эти тайны. Единственное, чего я действительно хочу, — чтобы мои близкие наконец обрели покой.

Впереди ещё долгие десять лет, которые нужно как-то прожить.

Недавно я передал бразды правления заведением Ван Мэну. Он постепенно входит в курс дела, каждый день горит энтузиазмом. Конечно, ждать от него таких же способностей, как у Паньцзы, не стоит, но уже то, что он может разгрузить меня, — большое облегчение.

В свою лавку я взял нового продавца по имени Чжао Ван. Он попроще Ван Мэна: носит белую рубашку и джинсы, приветливый парень, открытый и любознательный.

Для посторонних третий дядя якобы отправился в экспедицию, временно оставив бизнес на мне, но я-то знаю свои силы — такие дела не по мне. К тому же третий дядя уже не вернётся: если бы мог, давно бы объявился.

Чтобы сохранить бизнес, есть только два пути: первый — попросить второго дядю взять управление на себя; только такой прожжённый лис сможет держать в узде этих отчаянных головорезов, слизывающих кровь с острия лезвия; второй — срочно легализовать дело, иначе с моими-то способностями я рано или поздно нарвусь на полицию.

Второй этаж лавки — это моя гостиная. Выходя проветриться, я забыл телефон и только открыл дверь комнаты, как кромешная тьма внутри вспыхнула пучком тускло-зелёного света. Он несколько раз мигнул во мраке и погас.

Сообразив, что это подсветка экрана мобильника, я тут же включил свет. Комната озарилась. На экране высветилось сообщение, отправитель — всего одно слово: «Толстяк».

В этом месяце я несколько раз звонил Толстяку, но приходило сообщение, что абонент заблокирован. Толстяк был в Банае, где оплачивать телефонные счета неудобно. Тогда я пополнил его счёт на двести юаней и перезвонил несколько раз, но телефон всё ещё был выключен, так что пришлось звонить на деревенский телефон в Банае и спрашивать А-Гуя о состоянии Толстяка.

А-Гуй сказал, что всё по-прежнему: Толстяк каждый день в оцепенении и большую часть времени рассеян. И хотя не видно, насколько велика его печаль, но кажется, будто душа его покинула. Похоже, он так и не смирился с потерей Юньцай. Я собирался навестить его в Банае через некоторое время, но и представить не мог, что получу от него весточку.

Время отправки показывало — SMS пришло меньше минуты назад. Сейчас 19:20, а в SMS всего три слова: «Наивняшка, смотри новости».

Толстяк не из тех, кто смотрит новости. Он и новости — это нечто далёкое, как небо и земля. К тому же, учитывая его нынешнее состояние, казалось бы, какие ему новости? Тогда что он пытается сообщить? Неужели что-то случилось?

Я тут же перезвонил, но безрезультатно. Набирал снова и снова несколько минут, пока телефон не стал горячим. Толстяк так и не ответил, и меня охватило тревожное предчувствие.

Включил телевизор. Новости только начались. Сперва показывали интервью с какими-то чиновниками. Я терпеливо смотрел минут десять, как вдруг картинка резко изменилась, и экран заполнили клубы чёрного дыма.

Это был ракурс с вертолёта: внизу, в горном лесу, бушевал пожар, и клубился чёрный дым. От слов ведущего моя спина покрылась холодным потом.

В горах Гуанси вспыхнул лесной пожар.

Камера на вертолёте двигалась очень быстро, повсюду полыхало пламя, но я сразу узнал чешуйчатый рельеф гор — как раз местность от Баная до древней башни семьи Чжан. Пожар продолжал быстро распространяться.

Сейчас лето, лесные пожары не редкость, и в этом нет ничего удивительного. Но то, что огонь вспыхнул именно здесь... поразительное совпадение.

Совпадение? Или... человеческий фактор?

Ключ — Толстяк. Он не из тех, кто ходит вокруг да около. Захотел бы рассказать о происходящем в Банае, позвонил бы напрямую, вместо того чтобы отправлять SMS и игнорировать звонки. Разве что... он просто не может ответить.

Я почувствовал, как холод пробежал по телу, смутно ощущая: плохое начало, очень плохое. Ситуация требовала немедленно ехать в Банай. В тот же вечер я собрал багаж и снова отправился в Гуанси.

Достать билеты на поезд в последний момент не так-то легко. Пришлось сделать две пересадки, потом ехать на автобусе в горы. Когда добрался до Баная, прошло уже три дня.

В деревне было людно и оживлённо. На старинной брусчатке из голубого камня раскинулись столы с угощением. Это был традиционный китайский банкет «Проточная вода» — приходи и уходи, когда вздумается. Большинство присутствующих гостей были в форме пожарных; среди них виднелись и полицейские в зелёной форме. Я не хотел связываться с этими людьми и, избегая толпы, пробрался в дом А-Гуя, но дома никого не оказалось.

Деревенские жители боролись с огнём. Повсюду сновали пожарные и полицейские. Я не осмеливался что-либо предпринимать и терпеливо ждал его возвращения. Глядя на знакомую обстановку в доме, мои мысли невольно вернулись на год назад. И моментально мозг заныл тупой болью, поэтому я просто лёг на стул и закрыл глаза, чтобы освежить разум.

Был уже вечер, когда А-Гуй вернулся домой с закопчённым лицом. Первое, что он сказал, завидев меня:

— Босс, наконец-то ты здесь!

Как-то странно. Прозвучало так, будто он заранее знал о моём возвращении.

Я спросил:

— Ты ждал меня? А где Толстяк?

А-Гуй, наливая мне воду, ответил:

— Толстый босс ушёл в горы три дня назад. Перед уходом сказал: если приедешь его искать, нужно кое-что тебе показать. А потом... той же ночью в горах вспыхнул пожар. И толстый босс так и не вернулся.

Толстяк снова в горах? И до сих пор не вернулся? Чтоб его! Он что, смерти ищет?! И тут меня осенило: Толстяк ушёл в горы, и сразу возник пожар. Неужели... это Толстяк устроил?

Чем больше я об этом думал, тем вероятнее это казалось. С характером Толстяка устроить пожар — раз плюнуть. Но зачем ему? После поджога он отправил мне SMS — что он хотел сказать?

Толстяк не из тех, кто всё усложняет. Должна быть причина так поступить. И что за причина заставила его в одиночку сунуться в горы? Сначала я подозревал, что пожар мог устроить тот поддельный «Чжан Цилин». Организация, от которой он скрывался, уже уничтожена. Может быть, он хотел этим огнём сжечь своё прошлое?

Но судя по текущей ситуации, пожар, скорее всего, — дело рук Толстяка.

Внезапно разболелась голова. Эта боль преследовала меня с тех пор, как погибли Паньцзы и остальные. Только после ухода Угрюмого Молчуна она стала постепенно утихать. Я ждал, отпустив прошлое, ждал оговоренные десять лет, однако сейчас боль вернулась.

Помассировав виски, я спросил:

— Где то, что оставил Толстяк?

А-Гуй принёс из комнаты деревянную шкатулку — квадратный ящик для украшений, какими пользуются девушки Баная. В таких обычно хранят заколки и другие безделушки. У А-Гуя только одна дочь — Юньцай, и после её смерти Толстяк поселился в её комнате, а памятные вещи Юньцай перешли к Толстяку.

Шкатулка была чёрной, грубой работы, без узоров и какой-либо резьбы, только с маленьким замком. А-Гуй взял ключ и открыл замок. Меня вдруг охватило дурное предчувствие: что в шкатулке? Если бы она не была от Толстяка, я мог бы даже вообразить, что внутри прячется трупный жук.

А-Гуй сказал:

— Словами не передать, как толстый босс относился к Юньцай. Жаль, эти проклятые...

Он проклинал убийц Юньцай, но в его глазах я уловил не только ненависть к её убийцам, но и злобу на нас, потому что наше появление изменило всё.

Я не знал, что на это ответить. Открывая шкатулку, я строил самые разнообразные предположения, но то, что внутри, всё равно поразило.

В ящике находился обрывок ткани — непонятно, от какой части одежды он был оторван. По краям торчали многочисленные нитки, показывая, что его не срезали, а грубо оторвали.

А-Гуй, стоя рядом, тоже удивился и спросил:

— Это то, что оставил толстый босс?

Я мучительно размышлял — совершенно не стиль Толстяка. Если бы он что-то предвидел и хотел передать информацию, он бы как минимум черкнул пару строк, оставил письмо или просто позвонил мне. Но он не сделал ничего из этого... если только не мог этого сделать.

Человек хочет передать информацию, но не может ни позвонить, ни написать письмо. Остаётся только одно — он арестован. Но Толстяк явно на свободе. Так почему же? Неужели... за каждым его шагом следили?

Я взял кусок ткани. В коробке больше ничего не было — похоже, этот огрызок и правда всё, что Толстяк мне оставил. На ткани виднелись стежки плотной вышивки, напоминающие узоры традиционной одежды банайцев, которые уже невозможно разобрать. Я ещё раз тщательно осмотрел коробку в поисках хоть какой-то записки от Толстяка, но тщетно.

Я спросил А-Гуя:

— В деревню в последнее время никто не приезжал?

А-Гуй покачал головой:

— Да кому сюда ехать-то, кроме вас? Глухомань же. Наши места не для туристов.

Тут А-Гуй сделал паузу и добавил:

— Хотя несколько местных парней недавно вернулись с заработков. Они пару раз зазывали толстого босса выпить. Когда он вернулся в тот день, выглядел совсем неважно.

Я напрягся. Толстяк хоть и любит прикинуться своим в доску, но на самом деле очень осторожен и осмотрителен. Он пока ещё не опустился до того, чтобы пить с незнакомцами. Да и когда я раньше говорил с А-Гуем по телефону, тот описывал Толстяка подавленным, без аппетита, похудевшим килограммов на пять. Какая уж тут выпивка?

А что, если проблема именно здесь?