Онлайн чтение книги Записки расхитителей гробниц: 9 "Волчье логово Куньлунь" 盗墓笔记续9 昆仑狼窟
43 Волчье логово Куньлунь 9-43 "Воссоединение"

盗墓笔记续9

 

В голове раздался гул. Она мгновенно опустела. Я стремительно летел вниз, от ощущения потери веса моё сердце подскочило к самому горлу, конечности обмякли, а тело падало и падало. Последнее, что я увидел, — ледяные волчьи глаза на краю нависшего обрыва.

У меня была единственная мысль: «На этот раз действительно конец».

А в следующую секунду тело грузно рухнуло в ледяную купель. Холодная вода, застав врасплох, хлынула внутрь. Лёгкие готовы были взорваться. Я никак не ожидал, что под обрывом окажется вода. Не знаю, считать ли себя везучим или просто живучим.

Падение было настолько стремительным, что я моментально ушёл на глубину. Перед глазами всё в белых пузырьках. Ледяная вода, попав в лёгкие, вызывала удушье. В смятении я забил руками и ногами, стараясь выплыть на поверхность, но продолжал идти ко дну.

Что за дела? До меня дошло, что тяжёлый рюкзак, набитый под завязку оружием и едой, всё ещё болтается на моей спине и своей тяжестью тянет на дно. Воздух в лёгких уже давно иссяк. Из-за нехватки кислорода мозг пульсировал, словно бил в барабан. Я поспешил расстегнуть рюкзак, но никогда не знаешь, где споткнёшься. Он не расстёгивался!

У этого вида рюкзака, помимо двух лямок, есть ещё два фиксатора, проходящих поперёк живота и груди, плотно прижимая его к телу. Такая конструкция отлично предотвращает соскальзывание рюкзака во время бега. И то, что изначально гарантировало надёжность, сейчас почти стоило мне жизни. Я барахтался ногами, пытаясь вынырнуть, и дёргал лямки рюкзака, но четыре прочных ремня, словно приросли к телу. В конце концов, мои руки обессилели, я не выдержал, и бесчисленные потоки воды хлынули внутрь. В тот же миг мозг пронзила острая боль, перед глазами потемнело, и я пошёл ко дну.

На уровне подсознания я считал, что на этот раз я определённо покойник. Мысли в спутанном сознании становились всё тяжелее. Не знаю, сколько прошло времени. Возле уха раздался звук человеческой речи.

Привычные для слуха звуки — речь вперемешку с матом. Я думал... думал... и вдруг осенило. Это... это, мать твою, не голос ли Толстяка? Так я действительно помер? И встретился с Толстяком в подземном мире? Иначе откуда взяться его голосу?

Мысли метались от одной к другой. Я хотел открыть рот, чтобы позвать его, но губы будто запечатаны и не в состоянии шевелиться. Опять же, захотел открыть глаза, а они словно придавлены неподъёмным грузом. Мать твою, что происходит?

Внезапно я почувствовал, что меня кто-то сгрёб в охапку и усадил, затем крепко обхватил руками, прижав спиной к тучным телесам. О чём там брюзжит у уха Толстяк, я не мог конкретно разобрать. Затем в мой рот потекла горячая вода.

Ох, обжигает!

Чёртов Толстяк, не знает, как проверять температуру? Я моментально очнулся от обжигающей боли и, как только открыл глаза, первым делом высунул язык. Чёрт, обварил насмерть!

И тут позади услышал его напыщенный голос:

— Ой-ой, очнулся.

От этого голоса едва слезы не закапали из глаз. Мать твою, наконец-то воссоединились! Этот путь воистину не уступает Великому походу. Я повернул голову и... человек позади действительно был Толстяк, только одет немного странновато. К моему удивлению, он был обёрнут в звериную шкуру чёрного цвета. Хрен знает, что за зверь такой. Я только собрался открыть рот, а Толстяк уже пронзительно заверещал:

— Ёшкин кот! Мой Наивняшечка, да ты усох на целый размер! У папочки Толстяка сердце кровью обливается. Иди-ка сюда, дай папочка тебя обнимет!

Я много чего хотел высказать, но он мгновенно выбил из меня весь пар. Я не удержался и пнул его, рявкнув:

— ****, хорош меня выворачивать наизнанку, жирдяй ты этакий! Оставил мне кусок тряпки! Какого лешего эсэмэской отделался? Свалил в эти горы, не сказав ни слова! Ладно, ты решил свое сало растрясти, но нафиг меня так изводить? Глянь, до чего я исхудал!

Толстяк аж зашипел от возмущения и отдёрнул свои протянутые лапищи:

— Ё-моё! По-моему, похудев, ты очень даже постройнел! Думаешь, я хотел этого, а? Не будь твоей тётушки Вэньцзинь, стал бы я тут, как дикарь, по горам скакать? Как же, разбежался!

Я сплюнул и набросился на него с кулаками, ругаясь:

— Ещё и оправдываешься! Забью до смерти, уб***к!

Толстяк прикрыл лицо, вопя:

— Блин, даже если мы братья, не веди себя так! Только встретились и сразу безобразничаешь! Ай, только не по лицу!

Я ослабел после воды, силы не восстановились. Ударил несколько раз кулаком и сразу выдохся, запыхавшись. Толстяк, потирая плечо, спросил:

— Достаточно намахался?

Я метнул в его сторону убийственный взгляд, и то, что подавлялось внутри, мгновенно улеглось. Нас было девятеро в разношёрстной компании — вроде бы единомышленники, но всё же у каждого свои скрытые мотивы. Меня волновали только третий дядя и Толстяк. Доверять? Ха! Я выверял каждый шаг, постоянно ждал подвоха. И в тот момент, как увидел Толстяка, чувство осаждённой крепости вмиг пропало. Перекинулся с ним парой слов, и та тоска-печаль, что грызла меня изнутри, заметно отступила.

Толстяк увидел, что я притих, ткнул в меня пальцем и отругал:

— Я оставил ту вещицу в напоминание — будь осторожен! Ты же, мать твою, просто молодчина! Радостным козликом прискакал сюда! Так и хочется надавать тебе затрещин, чтобы ты сдох.

От его слов меня зло взяло, и я сразу выпалил ответку:

— Ты, мать твою, ещё и прав! Не хочу с тобой разговаривать!

Толстяк пронзительно возопил:

— Б*я, не знал, что у мужчин есть климакс! Наивняш, а ты рано постарел!

От его вопля я опомнился. В самом деле, что я так завёлся? Я привёл дыхание в норму и буркнул:

— Рассказывай. Что случилось?

Толстяк скривил рот и сказал:

— Господин Толстяк на этот раз обложался на ровном месте. Попался твоей дорогой тётушке Вэньцзинь.

Я раздражённо сказал:

— Хорош трепаться, говори по делу и начистоту. Как сюда занесло? И ещё, что за жуткий вид? Собрался жить здесь или как?

Мы находились в ледяной пещере. Все наросты сосулек были дочиста счищены, оставив следы кропотливой ручной шлифовки. На полу расстелена чёрная, как смоль, кожа неизвестного зверя. Вход тоже затянут чёрной кожей, ограждая нас от ветра. Изначально в пещере царил полумрак, но Толстяк положил на землю включённый фонарик, и поэтому света было достаточно.

Весь его облик, кроме двух пар ботинок, которые выдавали следы цивилизации, напоминал дикаря: он был закутан в звериную шкуру, а живот обвязан неопределённого цвета верёвкой.

Как только Толстяк услышал, что я затронул эту тему, он сразу заскрежетал зубами и выпалил:

— От одного упоминания об этом зло берёт! Сначала ты скажи, как в воду угодил? Если бы папочка Толстяк не нащупал тебя, когда ловил рыбу, ты бы точно загнулся.

Его слова совершенно не внушали доверия. Оказывается, этот Жирдяй каждый день ныряет под воду и ловит рыбу? Увидев скепсис на моём лице, он цокнул языком и сказал:

— Не веришь? Снаружи проходит река. На её дне полно всякого. Если бы не это, я бы давно помер с голоду.

От одной только мысли о температуре воды у меня по коже побежали мурашки.

Толстяк вскинул подбородок, раскусив мои мысли, и махнул рукой, сказав:

— Ну как, познал мощь моего защитного божественного жира? Он и от холода защищает, и от ударов, и от ножей.

Несмотря на его браваду, я заметил, что он сбросил добрый десяток килограммов. Похоже, ему пришлось несладко. Затем я поведал, как угодил в эту передрягу. Выслушав меня, Толстяк сокрушённо покачал головой:

— Недаром говорят, что образованная молодёжь непригодна ворошить курганы. Будь я там, то как пить дать, открыв по ним огонь, распугал бы нафиг. Пусть только попробуют напасть! Ты слишком слаб, волки одурачили тебя. Когда вернёмся, не говори, что ты мой брат. Сделаем вид, что незнакомы.

Я выругался:

— Не болтай глупости. Подожди, вот столкнёшься с вожаком — больше меня сдуешься. Эти твари стали духами и очень жуткими. Но хватит об этом. Что всё-таки с тобой случилось? В этот раз ты сделал из меня дурака.

Толстяк взволнованно сказал:

— Эй, товарищ Наивняш! Что у нас за дружба? Я обдурю хоть небо, хоть землю, хоть цирковых мартышек, но тебя-то я никогда не обману! Как вспомню эту историю, так аж распирает от гнева. Мой путь был настолько тяжёлым, что едва не распрощался с жизнью. Хочешь, чтобы я всё рассказал? Да я даже не знаю, с чего начать.

Я ответил:

— Товарищ Толстяк Ван! Наступила новая эпоха! Никаких бесполезных отмазок! Мы, люди 21-го века, ценим быстрые действия, крутые позы и говорим по существу. Разве не ты в прошлый раз подбадривал меня, говоря: «Как бы ни было тяжело, вспомни Великий поход в 20 000 ли!»? Хребет Куньлуня, хоть и зовётся прародителем всех драконов, но мы лишь едва сделали шаг. Чего разнылся?!

Я заметил, что мои слова ошеломили Толстяка. Он поперхнулся и впал в изумлённый ступор. И я невольно возгордился собой. Приподнял бровь и бросил:

— Говори.

Толстяк сглотнул, побыл немного в оцепенении, затем увесисто хлопнул меня по плечу и затараторил с одухотворённым лицом:

— Ничего себе! За год, что мы не виделись, ты вырос! Даже в обычном трёпе упоминаешь Красную армию! Революционное сознание значительно возросло! Брат достойный Толстяка!

Я от его медвежьей лапы едва не растянулся ничком и, замахав руками, поспешно сказал:

— Ладно-ладно, мы уже наверстали упущенное. Давай по делу.

Мы были друзьями в жизни и смерти. После того бедствия в старинной башне семьи Чжан год назад можно сказать, что мы потеряли связь. Хотя я беспокоился о Толстяке и звонил несколько раз, но всё-таки отдалились друг от друга. Тогда его психическое состояние было крайне плохим, что заставляло меня волноваться. Сейчас, когда увиделись, обменялись шутками и болтовнёй, тотчас вернулись к прежним отношениям. Мы прервали разговор и встретились взглядом. Я чуть не прослезился.

Толстяк тоже расчувствовался. Он снова похлопал меня по плечу и спросил:

— Есть новости от братишки?

Я качнул головой и сказал:

— Всё по-старому. Не знаю, жив ли он.

Про то, что братишка отправился к Бронзовым вратам, и про наше десятилетнее обещание, я говорил только Толстяку. Даже с Цветочком и другими людьми никогда эту тему не поднимал.

Как только он упомянул об этом, мне стало нехорошо. Эти десять лет — мои. Я должен был охранять бронзовые врата, но в итоге ушёл Угрюмый Молчун. Проклятые бронзовые врата, какую тайну они скрывают? Стоило вернуться мыслями к Молчуну, и душа сразу невыносимо заныла.

Заметив моё состояние, Толстяк с отвращением посмотрел на меня и бросил:

— Ну-ну, не делай похоронное лицо. Умер — не умер, мы этого ещё не знаем. Не спеши хоронить и оплакивать. Улыбнись.

Его слова вывели меня из подавленного состояния. Я дал ему пинка и рявкнул:

— Чтоб тебя, сам ты хоронишь! Братишка живёт себе прекрасно в горах Чанбайшань. Не сглазь его своим карканьем!

Толстяк степенно закивал:

— Конечно-конечно! Братишка — личность! Короля Ванну[1] одним махом срезал. Может, сейчас он в бронзовых вратах сидит с нежитью за столом, пьёт с ними и болтает, как нефиг делать, порубив парочку птицеликих[2] на закуску. Так что не стоит переживать! А если неймётся, после Куньлуня Толстяк составит тебе компанию, и заглянем-ка на Чанбайшань, отнесём братишке одежды, еды... Скажи, может, прихватим компьютер? Установим для него игрульки и подобную хрень. Например «Plants vs Zombies»? Братишка любит рубить живых мертвяков!