Онлайн чтение книги Записки расхитителей гробниц: 9 "Волчье логово Куньлунь" 盗墓笔记续9 昆仑狼窟
31 Волчье логово Куньлунь 9-31 "Сундалажэнь"

盗墓笔记续9

Санба кивнул. Его китайский был неплох, но сейчас он застопорился, словно собирался с мыслями. Через некоторое время он сказал:

— На самом деле, это не такая уж и особенная история. Я слышал её от старших.

В легендах Тибета о Кулажице есть такая история. Говорят, это произошло приблизительно во времена Западной Чжоу, точной даты неизвестно. Но именно в то время все восточнее Цинхай называлось дикими землями, хотя там было много разных этнических групп, но население было невелико. На востоке, у Кунлунских гор, находился центр священной земли тибетцев.

Тогда не только на внутренних землях Центрального Китая полыхало пламя войны, но и в далёких пограничных районах разные силы устанавливали свою власть. Сегодня, под предводительством воеводы, ты бьёшь меня, а завтра он же уничтожит тебя. Жизнь тибетцев была полна невзгод.

В то время было два могущественных лидера: один — воевода Ганьцзаньба, а другой — воевода Сундалажэнь. Между группировками велась ожесточённая борьба. Отец Ганьцзаньба, бывший вождь тибетцев, обладал значительным влиянием, но Ганьзаньба не считался с людьми, да к тому же ценил жестокие пытки, и тибетцы тайно поддерживали великодушного Сундалажэня. Но последний тем не менее потерпел поражение. Его армии не хватило сил, и ему пришлось отступить вглубь снежных гор, то есть туда, куда собрались мы.

В тибетских легендах те места были местом господства Кулажице. Там тысячелетние ледниковые залежи, животный мир вымер, от растительности не осталось ни следа. Никому не выжить, кроме тех, кого он признал. Не имело значения, человек ли, животное ли — их участь одна: умереть от холода или голода во владениях Кулажице, на южном хребте Куньлуня.

Людей Сундалажэня оттеснили вглубь гор. Чтобы не дать им сбежать, Ганьзаньба организовал охрану пути у подножья, готовясь к тому, что армия Сундалажэня не вынесет тягот и погибнет.

Так они охраняли гору примерно десять дней. Некоторые тибетцы не могли сидеть сложа руки. Будучи приверженцами Сундалажэня, они отнюдь не желали, чтобы ими правил тиран Ганьзаньба. Поэтому тайком собрались вместе, чтобы обсудить ситуацию, и решили подготовить немного продовольствия с фуражом, найти самых крепких парней в своих племенах, сформировать секретный конвой и доставить провиант заблокированной армии Сундалажэня.

В ночь отъезда девять канбских[1] парней в темноте почтительно подняли чарки с ячменным вином в направлении, где находился Кулажице, в надежде на его понимание и позволение войти в горы.

Конечно же, Кулажице остался безмолвным. Завершив церемонию, они тайно двинулись в горы, однако на подступах повсюду была охрана, и их обнаружили. В ходе схватки все получили ранения, с ног до головы обагрившись кровью. И тибетцы ринулись им на подмогу. Будь то молодые и сильные воины или слабые старики, женщины и дети — они устремились из мрака и бросились в схватку с охранным гарнизоном.

А те девять парней, таща на окровавленных спинах провиант, направились вглубь дремучих гор и больше не вернулись.

Все считали, что они не справились с заданием, потому что их ранения были слишком серьёзными — в некоторых местах глубокие до костей, а в некоторых ранах смутно проглядывали внутренности. Как выжить с такими ранениями во льдах и снегах?

Но история на этом отнюдь не остановилась. В ту ночь почти все восставшие были истреблены, лишь немногие смогли укрыться на пустынном плато и тайком выжить. В следующие несколько лет тибетцы жили в водовороте ада. Деспотическое правление Ганцанбы привело к тому, что повсюду гремели восстания, но его армия очень безжалостно подавила их все.

Однако, когда люди дошли до полного отчаяния…

В глубокой ночи объявилась рать, внезапно явившись из глубин снежных гор. Они были хорошо вооружены, их тела облачали доспехи, а лица скрывались под шлемами. Этот отряд вели за собой девять военачальников, а их лидером был никто иной, как Сундалажэнь!

Вот только когда Сундалажэнь вошёл в горы, минуло целых десять лет!

В этом отряде не было ни одного, кто бы произнёс хоть слово, ни одного, кто бы сделал хоть одно лишнее движение. Облачённые в доспехи, вздымая в руках копья, они беззвучно возникли на снежной равнине, будто отряд призрачных душ.

Затем Сундалажэнь с девятью его подчинёнными и с этим отрядом призраков полностью разгромил Ганьзаньбу.

Тибетцы посчитали это божественным проявлением. Если это не чудо Кулажице, то как Сундалажэнь смог выжить среди бескрайних снежных вершин? И как появилась эта непобедимая армия?

В последующие дни Сундалажэнь стал владыкой Тибета, и под его правлением жизнь народа постепенно наладилась. Но он был весьма странным: всегда носил демоническую маску призрака, никогда не показывал свой истинный облик.

Минуло несколько десятилетий, на всей территории Тибета разразилась странная эпидемия. Может быть, её следовало бы называть не эпидемией, а небесной карой, потому что на груди у людей появлялся загадочный узор. Какой точно узор, Санба не мог описать, ведь эта легенда слишком древняя. Версий множество, и никому доподлинно неизвестно.

Но в конечном итоге те, на чьем теле был этот рисунок, непостижимым образом исчезали.

Среди тибетцев расползалась невиданная паника. Группа, остаток сторонников Ганьзаньбы, разносила слухи о том, что Сундалажэнь давно должен был умереть, но он заключил тёмную сделку с Кулажице, пожертвовав жизнями тибетцев в обмен на свои способности. Единственный способ разрушить это — снять маску с лица Сундалажэня.

Слухи росли и ширились. Людская молва плавит металл, и под её давлением Сундалажэнь и его девять стражей вновь были вынуждены предстать перед горами. Один тибетский старец взмолился со слезами на глазах:

— Уважаемый Сундалажэнь, нам достаточно взглянуть на ваше лицо, снимите маску и докажите свою невиновность.

Сундалажэнь медленно прикоснулся к маске, и она была снята. Тибетцы увидели… лицо Кулажице.

Кулажице — человек с головой волка.

На этом моменте истории Санба сказал:

— Некоторые тибетцы утверждают, что Кулажице услышал мольбы Сундалажэня и явился в святую землю со своей армией, чтобы помочь тибетцам. Однако, если простой смертный увидит его истинное лицо, то божество должно вернуться в горы.

В тот момент, когда Сундалажэнь снял маску, он упал на землю и скончался. Однако перед смертью он успел наказать девяти стражам вернуть его на родину, а также изложил о пережитом в горах.

Это послание в народе называется сутра «Восхваления жизни».

Тогда на месте были и другие тибетцы, по их словам, в «Восхвалении жизни» описан дворец, где Сундалажэнь увидел Кулажице и обменялся с ним, получив его способности.

Говорят, что вход в этот дворец — это огромные врата, и только тот, кого признает Кулажице, может пройти сквозь них. Санба, указывая на врата на карте, предупредил:

— Если хотите попасть туда, я настоятельно советую отказаться от этой идеи. Кулажице — божественный защитник тибетцев и не позволит китайцам проникнуть внутрь. Если пройдете насильно, то точно никогда не выберитесь. Там нет животных, нет растений, нет ничего. Человеку внутри не выжить.

Я не обращал внимания на слова Санбы, а размышлял о Кулажице.

В культуре тибетцев есть четыре великих горных бога, самый известный из них — Ньенчен-Тангла, почитаемый как бог степей. Говорят, что он управляет вселенной: «у» — это время, «из» — это пространство. Ньенчен-Тангла — это божество времени и пространства.

А Кулажице как раз один из четырёх божеств и почитаем как бог Цзаньшен, который управляет бессмертием.

Неужели упомянутая способность Кулажице означает бессмертие? Я объединил эти пункты воедино и вдруг почувствовал, что поездка в Цинхай того стоила. В легенде Санбы о Сундалажэне появилась загадочная и странная армия, и эта легенда случайно напоминает легенду о короле Лушане[2], который призывал воинов-призраков. Тогда возможно ли, что Сундалажэнь в то время владел печатью призрака?

Откуда взялась эта печать и куда она сгинула?

Согласно записям старушки Хо, в Куньлунских горах находится гробница Небесной Бездны, в которой захоронена призрачная печать. Быть может, та самая печать, которой обладал Сундалажэнь?

При мысли об этом я невольно испугался. Временные рамки этой истории и период записей старушки Хо неизвестны. Таким образом, если Сундалажэнь заполучил печать только после входа в горы, то это не могло ли означать, что призрачной печати в Небесной Бездне уже не существует? Тогда возможно ли, что третий дядя и Чэнь Вэньцзинь ищут то, чего уже нет?

Если призрачная печать существует и после Сундалажэня, то неужели так называемый гроб Небесной Бездны — его усыпальница?

Мы трое молчали, и было очевидно, что Цветочек тоже подумал об этом. Слегка прищурив глаза, он посмотрел на карту и сказал нам:

— Думать бессмысленно, доберемся до места и узнаем.

Чужак, обхватив себя руками, неторопливо вошел в пещеру. Снаружи падал снег. Было жутко холодно. Я заметил, что Санба немного растерян, поэтому похлопал его по плечу и сказал:

— Давай зайдем в пещеру, болезнь — скверная штука.

Санба понуро пошел за мной. В пещере было множество людей. Мао Дэгуй свирепо зыркнул на меня. Его взгляд был весьма угрожающий, но я, У Се, не лёгкая мишень, и сразу же гневно вернул взгляд обратно. Он злобно усмехнулся и что-то сказал своим четырём подельникам.

У нас в группе все очень спокойные, лишь эти парни со мной не очень-то дружелюбны. Они сгрудились, шушукаясь едва ли не на ухо, что заставило меня подозревать, а не собираются ли они при случае убить меня во сне? Чужак молчит, он разве что со Цветочком немного близок, даже с Сюсю неразговорчив, что уж говорить обо мне. И пока я так думал, внутри пещеры вдруг раздался голос:

— Черепаха, подойди.

Я обомлел от неожиданности, но затем отреагировал, недружелюбно ругнувшись:

— Сам ты ублюдочная черепаха.

Уголки рта Чужака шевельнулись, и он холодно выплюнул два слова:

— Катись сюда.

Мне было лень реагировать. Я положил руки под голову и на манер Угрюмого Молчуна принялся общаться с пещерным сводом. Где-то на середине нашего разговора что-то со свистом пролетело мимо уха. Я моментально испуганно подскочил, быстро обернулся и увидел сверкающий нож, воткнутый в скалу возле уха.