Онлайн чтение книги Записки расхитителей гробниц: 9 "Волчье логово Куньлунь" Grave Robbers' Chronicles
7 Волчье логово Куньлунь 9-7 "Место"

盗墓笔记续9

 

На следующее утро, когда я проснулся, Чжао Ван уже пришёл на работу. Как только увидел, что я спускаюсь по лестнице, сразу тепло поприветствовал меня и спросил:

— Брат Се, ты завтракал? Я как раз собираюсь купить.

Он только-только закончил университет, ему немного за двадцать. Со свойственной молодёжи энергией он не называет меня боссом, а обращается ко мне и Ван Мэну "брат".

Я размышлял всю ночь и все же решил проверить адрес третьего дяди.  Но после беспокойного ночного бдения, действительно проголодался, поэтому позволил Чжао Вану купить завтрак.  Он принёс две миски тёплых вонтонов, упакованных в пластиковую коробку. Сейчас было всего восемь утра, и на улицах практически безлюдно. Мы сидели за деревянным столом и с наслаждением поедали вонтоны. Вдруг он сказал:

— Брат Се, брат Ван звонил прошлой ночью и сказал, что твой телефон постоянно выключен. Наказал сообщить, что всё, о чём ты его просил, прошло хорошо.

Я достал свой телефон и увидел, что у него села батарея и он уже давно автоматически выключился.

Минуло более года интенсивного обучения, и Ван Мэн приступил к сделкам на рынке. Оставшийся рядом человек был со мной дольше всех, поэтому я мог доверять только ему. Из-за бизнеса он постоянно в разъездах и отчитывается передо мной каждые полмесяца, так что вчера был день отчёта.

Я кивнул, надкусил последний вонтон и обнаружил, что сидящий напротив Чжао Ван даже суповую основу выпил. И впрямь, у молодости хороший аппетит. Я заметил, что он пристально смотрит на меня, поэтому сказал:

— Есть что сказать? Сразу уговор: повышение зарплаты не обсуждается.

Чжао Ван с усмешкой хихикнул:

— Нет, я не об этом, взгляни на себя. Твои тёмные круги слишком бросаются в глаза. Босс, плохо спалось прошлой ночью? Может, духи одолели?

Я посмотрел на этого паренька, чья смелость в последнее время растет с каждым днем, поэтому с мрачным выражением изрек:

— Мне имя У Се[1], зря что ли? Пока я здесь, никаких призраков-демонов и рядом не будет!

Чжао Ван сглотнул:

— Но я слышал, что такие места, как антикварные магазины, легче всего привлекают призраков.

Что-то с этим пацаном сегодня не так. Я никогда раньше не замечал, чтобы он обсуждал подобные темы. Сегодня же пошёл вразнос, и я с невольным изумлением поинтересовался:

— Ты спятил?

Чжао Ван взъерошил рваную чёлку на своём лбу, причмокнул и сказал:

— Брат Се, в ту ночь, когда ты ушёл несколько дней назад, я закрыл дверь и пошёл домой. На полпути вспомнил, что забыл мобильник, поэтому вернулся, взял трубку и тут услышал грохот на втором этаже, как будто кто-то что-то переворачивал...

Он нервно сглотнул. Моё сердце испуганно замерло, но я, не подавая вида, постучал по столу и спокойно спросил:

— А потом?

Чжао Ван, увидев, что я не впечатлён, продолжил:

— Я тут же решил, что случайно застукал вора, поэтому взял железный прут, которым запирал дверь, прокрался наверх, но, когда зажёг свет — никого не оказалось. Все вещи были на своих местах. Я испугался до дрожи. У меня волосы встали дыбом. Брат Се, ты когда-нибудь сталкивался с такой ситуацией?

Я сделал глоток супа, стукнул Чжао Вана по макушке, одарил его пустым взглядом и сказал:

— Чёрт возьми, сталкивался. Во сне.

Чжао Ван потёр голову и пробормотал:

— Я говорю правду, хочешь верь, хочешь не верь.

Я, естественно, верю в то, что он сказал, но не думаю, что это привидение. Кажется, всё сложнее, чем я себе представлял. Как только я ушёл, в дом проник "вор", к тому же этот вор смог мгновенно бесследно исчезнуть, причём ничего не взяв. Всё-таки, что он хотел найти?

Я внезапно вздрогнул, и рука, держащая ложку, не могла сдержать короткую дрожь. Я подумал об одной вещи — призрачной печати! Не знаю, заметил ли Чжао Ван, что со мной неладно. В былые времена я бы сломя голову бросился наверх, но теперь не мог себе этого позволить. Дело не в том, что я не доверяю Чжао Вану, а в том, что испытания последних лет заставили меня понять: никогда не позволяй другим людям видеть тебя насквозь, иначе чем больше хочешь защитить, тем быстрее потеряешь.

Выпив последний глоток супа, я вытер рот, щурясь зевнул, и направился наверх. Позади раздался голос Чжао Вана:

— Брат Се, ты разве не хотел выйти?

Я адресовал ему презрительный взгляд:

— Такая рань, мне что, птичку выгулять? [2]

Чжао Ван не нашелся что сказать, и к тому времени, когда он смог отреагировать, я уже поднялся наверх.

Как только я добрался до второго этажа, мою сонливость как рукой сняло. Я бросился в комнату, запер дверь, задёрнул шторы. Сразу стало темно.

На книжной полке у стены стояла подставка с кистями разных моделей. Среди них была украшенная узором маленькая кисть с тонким и длинным ворсом, которая использовалась для письма мелких линий или деталей. Я снял её и раздвинул книги верхнего яруса. За книгами на полке открылось маленькое отверстие, в которое я вставил конец кисти. Едва заслышав щелчок, раздался звук работающего механизма, и книжный шкаф отъехал в сторону, открывая потайной отсек в стене.

Собственно, магазин я получил от третьего дяди, и эта потайная ниша уже была заложена на стадии проекта. Все годы я хранил в ней ценные вещи, а теперь там была единственная вещь, завёрнутая в жёлтый кусок ткани. Увидев, что она на месте, я облегчённо выдохнул. Если бы она пропала, я бы сразу бросился в озеро Сиху. Не говоря о том, что она стоит сотни миллионов, к тому же через десять лет я должен открыть ею дверь. Эту вещицу ни за что нельзя потерять.

Я вновь тщательно закрыл секретный отсек, спустился вниз, мысленно возвращаясь к адресу в письме: Комната 303, Корпус 1, общежитие для преподавателей, Южный переулок. Как только шагнул за дверь, Чжао Ван изумленно спросил:

— Брат Се, так ты уходишь?

Я оглянулся на него и небрежно бросил:

— Погуляю с птичкой.

Чжао Ван вдруг подскочил ко мне:

— Брат Се, возьми меня с собой.

Я отругал его:

— Взять с собой? Мой магазин незачем больше открывать?

Чжао Ван ухмыльнулся и сказал:

— Уже полмесяца не работаем, ещё один день — какая разница.

Я подумал о том, что дом, который арендовал Чжао Ван, был как раз в том районе. Взяв его с собой, смогу избежать ненужных хлопот, поэтому велел закрыть магазин и назвал ему адрес.

Было около двенадцати часов, когда мы вдвоём добрались до Южной улицы. Это старый район, и большинство людей, живущих там, — рабочие-мигранты. Чжао Ван спросил:

— Брат Се, не зайдёшь ко мне в гости?

Я сказал:

— К тебе домой? Зачем? Глазеть друг на друга? Живо ищи дорогу.

Он сказал, что знает дорогу. Я шёл за ним битый час. Дорога становилась всё более заброшенной и неприглядной, и мне стало немного любопытно: не пытается ли этот негодник нажиться, убив меня? Поэтому я спросил:

— Ещё долго?

Чжао Ван остановился и сказал:

— Пришли.

Перед нами были сплошные развалины, повсюду сломанные цементные плиты, и единственное, что высилось среди руин, — это старое здание, стены которого уже потрескались и разошлись по швам. Я недоверчиво ткнул пальцем в здание:

— Это?

Чжао Ван кивнул и сказал:

— Припозднись на несколько дней, оно ничем бы не отличалось от того, что под твоими ногами.

Покачав головой, я велел Чжао Вану ждать внизу, а сам в одиночку вошёл в старое здание.

Лестница под ногами старая, серо-белая, свет в коридоре тусклый. Жильцы давно съехали, и теперь осталось только пустующее здание. Я поднялся на третий этаж и пересчитал номера комнат, нарисованные на стене зелёной краской. Наконец остановился перед дверью 303.

Дверь была не железной, а старомодной деревянной, с пятнистыми следами облезшей обшивки. Я протянул руку и толкнул её. Заперта. Эти старые деревянные двери имели лишь один замок, предназначенный оградить порядочных граждан от антисоциальных типов. Я немедля вытянул ногу и пнул несколько раз, да так, что ступни онемели. С третьего пинка дверь распахнулась, и в лицо ударил затхлый запах.

Электричество в коридоре полностью отключено. Весь коридор — сплошная темень, а в комнате напротив такой непроглядный мрак, что и пальцев не увидишь. Нахлынули плохие воспоминания о пребывании в санатории Голмуд, и я подсознательно отступил назад. Невольно побежали мурашки по коже.

Ещё не вошёл, а уже сам себя запугал! Чем больше я думал об этом, тем больше трусил. Я молча выругал себя, зажёг зажигалку и вошёл в комнату, невольно поглядывая на потолок. К счастью, никаких проклятых, совершенно ничего.

Обнаружив на противоположной стороне тяжелые шторы, я сразу же раздвинул их. Солнечный свет за окном ворвался в комнату, и полуденное солнце согрело мрачную обстановку.

Тревога в моём сердце улеглась, и тогда я приступил к осмотру квартиры. Всего одна комната с книжными полками у стены возле двери. Перед ними стол, а с противоположной стороны — железная кровать. Вся мебель — бесполезный хлам. Я совершенно не мог представить, чтобы третий дядя когда-то жил в подобном месте.

После я приступил к обыску. Планировка комнаты просматривалась с первого взгляда. Вещи спрятать негде. Я обыскал все ящики и книжные шкафы, испачкался с головы до ног пылью и ничего не нашёл.

Прошёлся по комнате, оглядываясь. Я немного пал духом, обнаружив, что здесь не осталось никаких зацепок. Мой взгляд упал на стол. На нём располагалась запылённая карта Китая, покрытая какой-то плёнкой. Хотя поверхность была вся в пыли, но если очистить, то разглядеть можно.

Я взял книгу, вырвал первые две пустые страницы и протёр ими карту. На этот раз действительно кое-что обнаружил — нарисованную кем-то линию.

Линия брала начало в Сычуане и образовывала дугу, простиравшуюся через провинции Цинхай и Синьцзян. Я был поражён. Направление линии — явно грубый контур горного хребта Куньлунь. Разве я ошибаюсь? Третий дядя изучал карту рельефа Куньлуня перед своим отъездом?

Сдерживая потрясение, я ещё раз внимательно просмотрел карту. Она имела относительно большое соотношение сторон и эффект трёхмерности. Довольно профессиональная топографическая карта. Обычно такие покупают только опытные туристы, и стоимость их довольно высока.

Вся карта была шириной более одного метра. Помимо обозначения гор и рек, рядом с этой нарисованной линией были пометки. Из-за покрытия карты плёнкой чернила на ней плохо сохранились, и после того, как я протёр её, уже невозможно разобрать первоначальные записи. Можно только различить остатки символов. Я поспешно открыл ящик, чтобы посмотреть, смогу ли найти карандаш и переписать запись. Но едва выпрямился, затылок внезапно взорвался острой болью. В голове помутилось и, падая, я увидел облаченного в танчжуан второго дядю, хмуро смотрящего на меня.