Онлайн чтение книги Записки расхитителей гробниц: 9 "Волчье логово Куньлунь" Grave Robbers' Chronicles
9 Волчье логово Куньлунь 9-9 "Карма"

盗墓笔记续9

Не прошло и часа, как я сел в машину, а лицо уже стало чёрным. Не знаю, сколько лет эксплуатировалась эта машина, нельзя даже понять, какой она марки — наружная краска вся облупилась. Туристов собралось немного. Дорога петляла над пропастью без всякого ограждения, и моё испуганное сердце то уходило в пятки, то подскакивало к горлу. Раньше у меня был крепкий желудок, но из-за подобной тряски я несколько раз блеванул.

Я подумал, что если так тошнит всего за час езды на этой машине, то, пожалуй, я умру, когда мы доберёмся до Ганьчи. Боюсь, что с характером "Болтливого Цветочка" он даже не захочет забрать мои останки. Я поспешно выпил несколько глотков воды, но вскоре опять всё вырвалось наружу. Другие пассажиры в автомобиле все до единого были бледными и несчастными. Паренёк, который был дружелюбным и приветливым, когда зазывал их, просто ни на что не обращал внимания и, закрыв глаза, дремал.

Сейчас мы находимся на высоте примерно свыше 2500 метров над уровнем моря, но у меня нет высотной болезни, вероятно, потому что я уже адаптировался на Чанбайшане. В машине находился маленький мальчик с непереносимостью высоты в довольно серьёзной форме. Его встревоженные родители срочно попросили водителя повернуть обратно.

Парень-зазывала без обиняков сунул упаковку лекарств, похлопал мальчика по руке и, произведя поверхностный осмотр, сказал:

— Ничего серьёзного. Съешь лекарство, и постепенно пройдёт. Мы не можем развернуться на этой дороге и вернуться, да и другие пассажиры не согласятся.

У меня нестерпимо мутилось в голове. В полуобморочном состоянии я слышал разноголосый гомон, то звуки ругани, то плач маленького ребёнка, и так волна за волной — шума больше, чем на продовольственном рынке.

Не знаю, сколько времени прошло, кто-то похлопал меня по плечу и сказал:

— Проснись, приехали.

Я потёр распухший от боли лоб и посмотрел в окно — уже было черным-черно. Я взял свой багаж и вышел из машины. Парень-зазывала тоже устал и произнёс короткую речь:

— Я помогу с отелем для ночлега. Пожалуйста, следуйте за мной, не отставайте. Сейчас слишком поздно, сложно отыскать гостиницу.

Место для парковки оказалось чем-то вроде уездной стоянки — ни малейшего ремонта, просто голая земля, утоптанная машинами до состояния жёлтого грунта. Лишь кое-где из-под земли упрямо пробивались редкие травинки. Я еле тащил ноги, ощущая дискомфорт будто налитого свинцом тела — высота над уровнем моря здесь, похоже, была ещё больше.

— А что за место такое — Карма? — спросил я у парня.

Он сказал:

— Тебе до Кармы? Нам туда, следуй за мной.

Я кивнул и поплёлся в конце группы. Под ногами мягкая трава, в завывающем ночном ветре витал запах травы. Хоть и лето, но здесь было чертовски холодно. Все туристы, как на подбор, оказались подготовленными — кутались в тёплые куртки, и только я на высоте трёх тысяч метров щеголял с коротким рукавом. В спешке перед выходом я как-то не подумал о таких мелочах, и теперь ночной высокогорный ветер морозил до костей, а из носа текли прозрачные сопли.

Вскоре мы добрались до Кармы. Это типичное здание тибетской архитектуры с белыми стенами, с красными колоннами и с широкими коричневыми крышами из традиционных тибетских черепичных плит. Оно имеет примерно три этажа, каждый из которых опоясан по периметру галереей. В это время большинство туристов уже спит, набираясь сил для посещения озера Цинхай на следующий день, поэтому Карма была очень тихой. Лишь виднелось несколько огней.

Парень-зазывала, не знаю, как его зовут, поговорил на тибетском языке с хозяйкой, которая ждала нас в здании, а затем без какой-либо регистрации женщина позвала подростков, чтобы проводить туристов наверх.

Я вытащил свой телефон и позвонил Се Юйхуа. Он долго не брал трубку. Его голос был хриплый и низкий и звучал достаточно раздражённо:

— Ты не смотришь на время? Будить людей во время сна и мешать им выспаться, бесстыжесть зашкаливает?

Серьёзно? Я тут наизнанку себя выворачиваю, до сих пор даже крошки во рту не было, а этот тип преспокойно дрыхнет и ещё претензии предъявляет? Немедленно отринув церемонии, я заявил:

— Я уже в Карме, завтра найду тебя и рассчитаемся!

Я повесил трубку, не дав ему ответить, и потопал за людьми на второй этаж.

Меня проводила девочка лет двенадцати-тринадцати. Её смоляные волосы были заплетены в множество маленьких косичек. Я невольно принялся считать их, но не успел досчитать, как она отодвинула плотную занавеску и сказала:

— Дядя, ты будешь жить здесь.

Все этажи выше второго были из дерева, в комнатах нет дверей, только свисающие до пола массивные портьеры и деревянные бруски внутри, которые плотно прижимали портьеры к полу, надёжно предотвращая проникновение обычного ветра.

Не ожидал, что такая юная тибетская девчушка говорит по-китайски, поэтому спросил:

— Где можно умыться?

Она ответила, что сейчас уже поздно, горячая вода закончилась. Мне только и осталось, что смириться и, укутанному с ног до головы зловонным запахом высохшего пота, лечь в постель. Засыпая, я смутно подумал: если завтра Се Юйхуа не даст мне хорошего объяснения, я обязательно придушу его!

Неожиданно для себя, я продрых до часу дня! Проснулся — все кости в теле как ватные. В один присест собрался и направился вниз, готовясь позвонить Се Юйхуа и договориться о месте, чтобы хорошенько поговорить, но не ожидал, что как только спущусь на первый этаж, внизу уже будет полно народу.

Прошлую ночь все произошло так быстро, что я не успел даже хорошо рассмотреть окрестности. А теперь заметно, что гостиница Карма - типичный образец семейного бизнеса, сочетающего в себе черты тибетской и китайской культуры, но с преобладанием тибетского элемента. Хотя уже более часа дня, это время для обеда по тибетскому обычаю, и множество людей сидят поджав ноги вокруг длинного стола, на толстых кошмах, готовясь к чаепитию, на столе уже множество закусок.

Я раньше путешествовал по Тибету и знаю немного о жизненных обычаях тибетцев. Сидя на главном месте, хозяйка сложила руки вместе и поклонилась мне, а молодая девушка, сидящая рядом с ней, предоставила мне приборы для еды. Можно отличить замужнюю тибетскую женщину от незамужней по ее украшениям, но я очень мало знаком с тибетской культурой, кроме как короткого посещения Тибета, и опыта в области повседневной жизни маловато, поэтому не знаю, является ли девушка, которая добавила мне приборы и подала масляный чай, дочерью или невесткой амы.

Я ответил хозяйке на ее поклон учтивым приветствием, взял чашку чая со сливочным маслом, пригубил глоток и случайно поднял взгляд. И от этого взгляда чуть не выплюнул глоток чая наружу. Кто бы, вы думали, сидел передо мной в розовой рубашке с открытым воротничком и в розовом пуховике из первосортного хлопка, если не Се Юйхуа? Он сидел, низко склонив голову, и играл в телефоне. Вдруг он поднял голову, усмехнулся мне, показав ослепительно белые зубы, и сказал:

— Третий младший господин, вы достаточно отдохнули, а?

И, не обращая внимания на мое ошарашенное лицо, снова опустил голову и продолжил играть в своем старомодном телефоне-раскладушке, в котором, по моему глубокому убеждению, не может быть ничего интересного.

Но меня повергло в изумление не только присутствие Се Юйхуа, но и сидящий рядом с ним хорошо знакомый человек из семьи Хо — Хо Сюсю. Возможно, Сюсю чувствовала себя немного неловко и только кивнула мне в знак приветствия, затем опустила голову и начала пить чай. Рядом с Сюсю сидел молодой человек в белой пуховой куртке. Я специально упоминаю его, потому что он тоже носил чёрные очки, но не такие, как у "Чёрного слепца", а такие, которые полностью покрывали верхнюю часть лица в форме буквы "W", оставляя только губы и подбородок. Кожа на открытых участках лица была белоснежной и нежной. Он, похоже, был молод — вероятно, не старше меня.

Я помню, что видел такие очки в научном журнале. Они, по словам статьи, имели сверхтонкий дизайн и включали множество разных функций. В журнале написали об этом много, но я запомнил только одно: их стоимость больше пятидесяти тысяч.

Я, конечно, не беден, но тратить пятьдесят тысяч на солнцезащитные очки даже под страхом смерти не стану. Этот человек в очках определенно не походил на Чёрного слепца. Не потому что пытался скрыть свои глаза, а потому что скрывал своё лицо. Неужели его лицо никто не должен видеть? Может, богатый человек, который не хочет быть узнанным? Я не уверен, в одной ли он компании с Цветочком. С самого начала он сидел со скрещенными руками и не прикасался к еде перед собой, к тому же не разговаривал ни с Се Юйхуа, ни с Сюсю. По-видимому, он, скорее всего, турист-одиночка.

Именно в тот момент, когда я так предположил, его лицо внезапно повернулись ко мне. Из-за его особенных W-очков я не мог быть уверен, смотрит ли он на меня, но явно увидел, как изогнулись уголки его рта.   Кажется, он улыбался.

И тут я почувствовал, что надо мной насмехаются, будто он видел меня насквозь. Это было неприятно, словно ходить по улице без трусов и думать, что никто не знает, а затем осознать, что взоры всех людей устремлены на твой зад. Не знаю, почему подумал о таком странном сравнении, но это неприятное чувство быстро исчезло, потому что он опустил голову и начал пить масляный чай с таким подобающим аристократу изяществом, будто не на коврике пьёт чайсуму, а восседал на драконьем троне, попивая красный чай.

Я покачал головой, избавившись от странных мыслей, и решил не обращать внимания на этого чужака. Сейчас самое главное — выяснить всё, что знает Се Юйхуа. Он не настолько безнадёжен, чтобы заставить меня бесцельно ехать из Ханчжоу в Цинхай.

Но когда я посмотрел на этих двоих — один играл в телефоне, а другая усердно ела — казалось, они полностью игнорировали меня и не имели никакого намерения выйти и поговорить. В данный момент за столом было около десяти туристов, мне было неловко заводить разговор, поэтому я счёл разумным опустить голову и приступить к еде.

Голодный и обессиленный после целого дня и ночи без еды, я остервенело глотал сухой кунбин, а мой желудок сопротивлялся ему. Небольшое облегчение наступило лишь после того, как я выпил глоток сливочного чая. Только начал наслаждаться вкусом, как господин Се внезапно встал, бросил рюкзак на плечо, искоса глянул на меня и сказал:

— Если хочешь узнать, что произошло, следуй за мной.

Я чуть не подавился кунбином, быстро вскочил и поспешил за ним, заметив, что и тот незнакомец тоже идёт с нами, скрестив руки на груди. Меня охватил ужас — кажется, они одна шайка.