Онлайн чтение книги Записки расхитителей гробниц: 9 "Волчье логово Куньлунь" 盗墓笔记续9 昆仑狼窟
39 Волчье логово Куньлунь 9-39 "Голубой свет"

盗墓笔记续9

 

Вокруг простиралась бескрайняя снежная равнина. Рельеф местности был очень неровным: мгновение назад мы спускались вниз, а в следующую секунду уже карабкались вверх. Снег на земле был очень глубоким. Мои ноги сильно окоченели, а обе руки, замёрзшие до фиолетово-красного цвета, почти полностью онемели.

Но я мог только идти вперёд. Необходимые запасы еды и оружие были у немца, и у меня не было возможности сопротивляться. Впрочем, обращался он со мной сносно, по крайней мере, не урезал мой паёк, как это делал Чужак. Целый день мы брели вдвоём по бескрайней снежной равнине, пока не вышли на более-менее ровный участок. Я уже собирался сказать, что пора найти место для отдыха, как вдруг немец резко остановился и замер на месте.

Что-то явно было не так, но я не стал спрашивать. Через некоторое время он с озадаченным видом повернул голову и пробормотал себе под нос:

— Кажется, я бывал здесь.

Я вздрогнул и быстро оглядел окружающий пейзаж. Вокруг — одни крутые ледяные горы, а дальше — пелена тумана, в которой смутно вырисовывалась чёрная вершина.

По моим соображениям, это вовсе не вершина, а слишком далёкие ледяные горы порождали в туманном воздухе визуальный эффект. Эти горы ничем не примечательны и мало отличались от любого другого места, через которое мы прошли ранее. Откуда же у него чувство узнавания?

Подумав об этом, я непроизвольно приступил к подсчёту времени. И сердце невольно ёкнуло. Согласно первоначальному плану, двигаясь на запад вдоль бокового хребта, мы должны были достичь места, где находятся врата, примерно за пять-шесть дней пути. Но, подсчитав время, я обнаружил, что уже провёл восемь дней в бескрайних горах Куньлунь.

Если не считать времени, которое наша группа потеряла на горе Нима, то, по текущим подсчётам, место гробницы Небесной Бездны, возможно, где-то рядом.

Чем больше я думал, тем сильнее волновался. В голове роились вопросы: прошёл год — третий дядя всё ещё там? Чэнь Вэньцзинь тоже внутри? Как Толстяк? Что с вторым дядей и остальными?

Стоило мне разволноваться, как в тот же миг я обнаружил, что на меня холодно пялится пара леденящих зеленью глаз.

Немец сказал:

— У Се, о чём ты подумал?

Хотя он задал вопрос, но использовал утвердительный тон.

Сердце ёкнуло, мозг мгновенно переключился. Я с ходу парировал:

— А ты о чём?

Немец усмехнулся, облизнул губы и проскрежетал:

— Не выкобенивайся. Если не будешь сотрудничать, я тебя прибью и пойду дальше один.

У меня улыбка слетела с лица. Я скривился, изобразил кислую мину и обиженно проворчал:

— К чему так? Я лишь призадумался о личном. Тебе непременно так расспрашивать? Перепись, что ли, проводишь?

Немец уставился на меня и переспросил:

— Личном?

Я бросил на него испепеляющий взгляд:

— Ну и о чём я, по-твоему, думаю? Слушай, ты вообще чего? Скоро стемнеет, а мы всё без ночлега. Ночью на лютом ветру спать, что ли?

Немец нахмурился со слегка озадаченным видом. Кажется, он был сбит с толку. Я увидел шанс и немедленно прибавил усилий, дыша на обмороженные руки клубами белого пара. Мой взгляд был прикован к рукам, но уши внимательно ловили действия немца. Он, похоже, успокоился и спросил:

— Сколько ещё, по вашему плану, идти?

Я, не моргнув глазом, выпалил:

— Восемь дней, а что?

Немец махнул рукой и, демонстрируя нежелание распинаться, скупо бросил:

— Пошли.

Я последовал за ним. За эти шестьдесят лет в горах он научился многим навыкам выживания. С ним в провожатых место для привала находилось всегда быстро. Глядя на его высокую фигуру и на рюкзак за его спиной, я приступил к планированию.

Если гробница Небесной Бездны окажется в этом районе, что станет со мной, как только немец её найдёт? Скорее всего, сразу прикончит. В конце концов, я бесполезен. Не знаю других языков — ни пообщаться. Не сведущ в боевых искусствах — ни взять в соратники. Как только отыщется место, пристрелить обузу вроде меня — самое выгодное.

Если буду дальше следовать за ним, то, возможно, в любую секунду наткнёмся на гробницу, а значит, и мой смертный час тоже близок. Текущий план действий — улизнуть от этого человека до того, как найдётся гробница. И сегодняшний вечер, похоже, последний шанс.

Мы прошли совсем немного, и немец, как и ожидалось, обнаружил узкую ледяную расщелину шириной около двух-трёх метров и глубиной примерно три метра. В этом месте уже не найти скальных пещер. Поверхность — сплошной лёд.

Расщелина на высоте не меньше четырёх метров. Внизу — ледяная гладь стен без единой возможности взобраться. Мы некоторое время постояли под ней, разглядывая её и пытаясь забросить альпинистский крюк, но он не цеплялся. Поверхность была слишком гладкой. Я как раз размышлял о том, как бы подняться, когда немец обратился ко мне:

— Соорудим живую стену. Я первым полезу.

Что тут скажешь? Я встал в позу наездника, упираясь руками в ледяную стену. Немец залез сначала на бёдра, а затем на плечо. Я почувствовал, как тело оседает, плечо будто вот-вот отвалится. Мышцы нестерпимо болели.

Немец крикнул:

— Ещё чуть! Встань!

Твою мать… Ты себя китайцем, что ли, возомнил? Что ты жрал эти шестьдесят лет, раз весишь, как Небесный маршал Тянь Пэн?[1] Я сжал зубы и, опираясь руками на стену, медленно выпрямился. Вскоре я почувствовал, как груз на плече исчез — похоже, немец вскарабкался наверх.

Я растирал плечо, готовясь к тому, что он скинет верёвку, чтобы втащить меня. Но в итоге — ни шороха, ни движения. Я возликовал про себя: неужто этот прожжённый чёрт угодил в волчье логово и его там схарчили? Мысли сумбурно теснились в голове, но я не издал ни звука. Видимо, он разведывает обстановку в расщелине. Я терпеливо ждал. Прождал около четырёх-пяти минут. А немец как в воду канул[2].

Определённо что-то было не так. Я только собрался закричать, ещё и рта не раскрыл, как заметил брошенный на земле рюкзак немца. Уже вечерело, и он не опасался, что я дам деру. Как-никак рюкзак был очень тяжёлым и мне не по силам.

При виде чёрного огромного рюкзака захотелось от души врезать себе пару оплеух. Разве это не дар небес? Какого лешего орать? Ноги в руки — и ходу отсюда. Вот что важно!

Знать не знал, что способен на такую быструю реакцию. Почти одновременно с этой мыслью моя рука уже вытянулась и схватила лямки рюкзака. Швырнув свою ношу с инструментами, я взвалил на себя снаряжение немца. Мгновение назад ноги дрожали от усталости, а тут — бац! — словно допинг вколол. Рванул весьма энергично. Ей-богу, казалось, ещё чуть-чуть — и сравняюсь с любым олимпийским спринтером!

Я пробежал совсем немного, как услышал позади безысходный, душераздирающий вопль, доносившийся из расщелины, — очевидно, кричал немец. Я содрогнулся. Неужели действительно угадал, и там волчье логово?

Я мчался вперёд, то и дело оглядываясь назад. Жив ли немец или нет — кто его знает, но независимо от исхода, самое главное — чтобы он меня не настиг. И вот, обернувшись в очередной раз, я обомлел, завидев человеческий силуэт, окутанный голубым сиянием. Объект, спотыкаясь и шатаясь, догонял меня и при этом прерывисто и трагично вопил.

Неужели немец? Почему он светится?

Преследовавший меня немец вдруг рухнул на землю, протянув ко мне руки с отчаянным криком:

— Спаси меня! Спаси!..

Я содрогнулся. Что за хрень?!

Я не двигался, а он всё тянулся. В конце концов, не выдержав, он схватился за своё лицо. В тот же миг полчище существ, похожих на светлячков, взмыли вверх. Они кружились и порхали в ночном воздухе, открыв на обозрение лицо немца, сплошь покрытое месивом плоти.

Будто что-то крошечное изгрызло его. Странно то, что без крови — лишь изжеванное в фарш мясо. Тем временем более десятка голубых огоньков, которых немец стряхнул с лица, стремительно ринулись ко мне.

Аж кожа одеревенела: если эта дрянь накроет меня, что тогда? Не говоря уже о том, ядовитые они или нет, рожа как минимум будет испорчена. Хоть я и не писаный красавец, но ещё надеюсь с её помощью жениться.

Я в ужасе рванул со всех ног, а за спиной продолжали раздаваться вопли немца. И сердце малодушно дрогнуло, желая спасти его. Но, оглянувшись, я увидел целую тучу летящих ко мне голубых огней. Видно, им приелось грызть немца, и захотелось разнообразить вкусовые ощущения — попробовать китайца на вкус.

Эти твари летали причудливыми зигзагами, и несколько штук вскоре настигли меня, бросившись в атаку. К счастью, я был в плотной одежде и, не дожидаясь их укусов, отмахнулся рукой. Глядя, как их становится всё больше и больше — почти полчище голубых точек, — я едва не завопил от отчаяния:

— Не... не... Вены китайской цивилизации берут начало в Куньлуне, о почтенный Огонёк! Вы здесь, в Куньлуне, и я тоже здесь — мы одна семья!

Я мчался в панике: хоть и хотел спасти немца, но не хватало духу. Вдруг его крики оборвались. Сердце ёкнуло — мёртв? Право, не мог сказать, что чувствую. И радость удачи, и что-то похожее на «лиса скорбит по зайцу» — одновременно сочувствуя и страшась подобной участи. Непроизвольно оглянулся, и враз ноги ослабли. Еб*ть! Эти твари все до единой припустили за мной!

Тут я разглядел, что голубые огоньки — это светящиеся насекомые. Конкретно какой вид, было неясно, но пасть с парой несоразмерных с телом багряных клешней особенно бросалась в глаза.

Я испуганно отвернулся и сосредоточился на безумном беге, но ненадолго. Оголённую шею пронзила острая боль — меня укусили. Невыносимо больно. Ранка явно маленькая, но по болевым ощущениям будто ножом полоснули. Неудивительно, что немец так страшно орал.

До ушей теперь доносилось жужжание, будто ко мне неслось несметное количество пчёл. Я крутанул головой, чтобы взглянуть. Основные силы их армии находились не более чем в десяти метрах от меня! Буквально несколько секунд и облепят! На лице уже неизвестно сколько укусов. Самое прискорбное — руки. Поначалу их полностью обморозил, а теперь участки обморожения ещё и кусают. Мать твою! Я готов был разрыдаться от всего этого.

Так дело не пойдёт. Бежать не выход. Я повертел головой и мельком заметил впереди спуск. Сумерки слишком плотные, чтобы разглядеть, что внизу. Я мчался сломя голову, даже фонариком воспользоваться некогда. При слабом свечении насекомых склон был не очень крутой и весь покрыт толстым снегом. Что дальше — непонятно.

Я с громким воплем сдёрнул рюкзак со спины, обхватил его у груди и, стиснув зубы, покатился кубарем, прикрывая голову и лицо снаряжением.