Онлайн чтение книги Когда я чувствую вину When I'm Guilty / When I Wake Up
1 - 33

**Глава 33**  

— Мне тоже нужен автограф, — пробормотала Фань Цзя за соседним столом.  

— И мне, — поддакнул Сюй Мэншань.  

Юй Минсюй проигнорировала их и продолжила есть. В душе она всё ещё испытывала странное, немного сюрреалистичное чувство. Этот человек, который при первой встрече выглядел беспомощным, а теперь нагло поселился у неё дома*, крутясь вокруг как цыплёнок вокруг наседки... оказался знаменитостью, чей автограф другие считали честью получить.  

— Дома распишешься мне, — небрежно бросила она.  

Инь Фэн сразу же засиял и энергично кивнул:  

— Угу! Минсюй, смотри! — Он высунул язык, демонстрируя, как ловко может свернуть его в трубочку с ростком фасоли внутри.  

— Ешь нормально! — прикрикнула она.  

Он опустил голову, но язык снова мелькнул на мгновение, прежде чем исчезнуть.  

Юй Минсюй невольно рассмеялась.  

Как опытный следователь, она обладала острым чутьём на изменения в окружающей обстановке. Сделав ещё несколько глотков, она вдруг ощутила неладное. Подняв глаза, она увидела, что многие полицейские в столовой перешёптываются и поглядывают в их сторону. На позициях условно «в час тридцать», «в три», «в девять» и «в одиннадцать» — люди как по команде уже доставали блокноты и ручки, а некоторые даже начали приближаться к ним.  

Их стол неожиданно стал центром всеобщего внимания. А её спутник продолжал беззаботно играть с едой, совершенно не замечая, что творится вокруг. 

Юй Минсюй решила, что Инь Фэн вряд ли обрадуется толпе поклонников. Она хлопнула его по руке и встала:  

— Пошли за мной.  

Он тут же поднялся. И прежде чем толпа успела окружить их, они вдвоём рванули к выходу.  

Юй Минсюй привела его в свой кабинет — большую комнату, где работала вся их команда. Сейчас там находились всего пара человек, дремавших за столами. Только теперь она осознала, что притащила с собой проблему — куда его теперь девать?  

Инь Фэн стоял перед ней, с надеждой глядя в лицо. Губы у него блестели от масла. 

Она протянула ему салфетку:  

— Вытрись.  

Он только слегка моргнул, даже не потянулся за салфеткой.  

— Что, мне самой тебе рот вытирать? — спросила она.  

— Я не знаю, где я испачкался, — серьёзно ответил он. — Мне кажется, всё чисто.  

Юй Минсюй, уже листая в телефоне контакты в поисках номера Чэнь Фэна, машинально сказала:  

— Подойди ближе.  

Она подняла руку, чтобы вытереть ему рот. Он тут же подался вперёд, подставив лицо. Её пальцы коснулись мягкой кожи — чёткий подбородок, выразительные губы, тёплое дыхание... Она провела салфеткой несколько раз, затем резко отдернула руку и швырнула бумагу в урну:  

— Всё.  

Инь Фэн потрогал свои губы и задумчиво произнёс:  

— Минсюй вытерла так хорошо. Теперь мой рот как новенький.  

Что за дурацкое выражение? Но, встретив его сияющий взгляд, она снова не смогла сдержать улыбки.  

Чэнь Фэн не отвечал на звонки — она звонила уже трижды.  

Юй Минсюй подняла взгляд на Инь Фэна:  

— Ты сам сможешь найти дорогу домой?  

Слово «дом» почему-то согрело его грудь. Но он потупился:  

— Я... не найду дорогу.  

Она с усилием помассировала виски:  

— Тогда я вызову тебе такси и скажу водителю адрес. Он отвезёт.

Он помолчал и тихо сказал:  

— Я не хочу ехать один с чужим человеком. Минсюй, а когда ты заканчиваешь работу? Давай поедем домой вместе?  

---  

Юй Минсюй погрузилась в работу. Подняв голову через некоторое время, она увидела, как Инь Фэн, словно бесформенная гусеница, развалился в кресле в соседней переговорке. Ноги он закинул на стол, сняв обувь — теперь были видны носки с Ультраменом. Ему явно было скучно, но он упорно ждал её.  

Когда Инь Фэн предложил подождать её до конца смены, Юй Минсюй не дала чёткого ответа. Не потому что собиралась согласиться, а потому что его фраза — «не хочу ехать с чужим человеком» — задела в ней что-то профессиональное. Как полицейский, она понимала: его страх перед незнакомцами был оправдан после пережитого в Тибете. Это было естественно.

Но работа не ждёт. Пришлось временно оставить его в пустой переговорке — к счастью, с его пропуском высокого уровня формально это не нарушало правил.  

Так она проработала до самого заката.  

Инь Фэн время от времени прилипал к стеклянной стене, и с мольбой смотрел на неё, но Юй Минсюй была слишком занята, чтобы отвлекаться. Фань Цзя и Сюй Мэншань, наблюдая за этой сценой, были в восторге.  

— Сестра Юй, завтра ребёнка с собой на работу не бери, — сказал Сюй Мэншань. — Жалко смотреть.  

— Бедняга, — вздохнула Фань Цзя. — Великий писатель, ради расположения холодной полицейской, стал ручной птичкой в клетке...  

— Вам больше нечем заняться? — огрызнулась Юй Минсюй. — Проваливайте.  

Когда лучи заходящего солнца залили коридор, а офис почти опустел, она наконец потянулась и оглянулась.  

Инь Фэн свернулся калачиком в кресле и спал.  

Большое чёрное кожаное кресло было тесным для его высокого роста, но он втиснулся туда целиком, поджав ноги и обхватив их руками, положив голову на колени. Его лицо, утопая в тени, казалось особенно бледным и спокойным. А в уголке губ блестела тоненькая дорожка слюны.

Как можно так спать? — мелькнуло у неё в голове.  

Быстро собрав вещи, она подошла к нему и легонько потрясла за плечо:  

— Инь Фэн... Проснись.  

Он открыл глаза, по-детски растерянно огляделся и уставился на неё. А затем протянул к ней руки.  

Юй Минсюй на секунду остолбенела, затем дёрнула бровью:  

— Опусти. Я не буду тебя обнимать.  

Он беззвучно опустил руки.  

— Обувайся.  

Он нагнулся и послушно надел кроссовки.  

Юй Минсюй взглянула на эту чистенькую, красивую белую обувь — и сердце у неё немного оттаяло. Тоном помягче сказала: 

— Ладно, поехали домой.  

— Угу! — с воодушевлением кивнул Инь Фэн и радостно улыбнулся.  

— Минсюй, — вдруг сказал он, — этот подозреваемый, возможно, лжёт.  

Юй Минсюй опешила и проследила за его взглядом. На стене переговорки висели материалы по делам и фотографии, включая дело о проникновении в дом и изнасиловании, которое вёл другой следователь. Преступление произошло ночью, и жертва была в шоковом состоянии, так что не смогла дать внятного описания нападавшего.  

Юй Минсюй бегло окинула глазами материалы и спросила:

— Что ты имеешь в виду?  

Инь Фэн не отрываясь смотрел на стену:  

— Преступление произошло вчера около десяти вечера. В прогнозе говорили про дождь. Подозреваемый живёт этажом ниже. Когда приехала полиция, его обувь и куртка были мокрыми и в грязи. Он утверждает, что весь вечер гулял и ничего не знает.   

Он ткнул пальцем в фото:  

— В прихожей идеальный порядок, ни пылинки. Обувь и куртка лежат на виду. Но на других фотографиях из его квартиры — в гардеробной, гостиной, спальне — везде царит бардак, всё разбросано. Сразу видно: давно не убирался. Это многое говорит о его привычках и образе жизни. Люди часто хотят представить «сфальсифицированные» доказательства как можно более идеально — сделать на них акцент. Но при этом легко упускают из виду мелкие поведенческие детали и повседневные привычки.   

Он говорил быстро и уверенно:  

— А я считаю: если человек по жизни неряха, то вероятность того, что он вдруг среди ночи — не ожидая гостей — внезапно решит прибраться только в прихожей и довести её до блеска, крайне мала и противоречит здравому смыслу. Пусть у вас пока нет вещественных улик — но это уже очень чёткое поведенческое доказательство.

Закончив, он сам замер в недоумении.  

Юй Минсюй несколько секунд смотрела на него, затем набрала номер ответственного за дело. Коротко переговорив, она повесила трубку.  

Инь Фэн стоял, почёсывая затылок, как будто уже забыл, что только что сказал.  

В её душе шевельнулось что-то похожее на грусть.  

— Пошли домой, — сказала она.  

Он, казалось, уже полностью стёр из памяти этот эпизод и бодро зашагал за ней, засунув руки в карманы.  

* 死乞白赖 (sǐ qǐ bái lài) — буквально — «умрёт, но будет выпрашивать и навязываться». Устойчивое разговорное выражение, которое используется для описания человека, который всеми силами и без малейшего стыда добивается своего, нагло и навязчиво просит, умоляет или лезет, не унимается ни при каких обстоятельствах. Есть свидетельства употребления этой идиомы в произведениях народной литературы и театра (например, в пекинской опере и городском фольклоре времён поздней династии Цин). Там оно описывало, например, назойливого свата, нищего или неугомонного поклонника, который упорно не уходит даже после отказа.