**Глава 127**

Юй Минсюй сидела в офисе, перелистывая добавленные за эти дни материалы дела, и чувствовала, как внутри пробегает холодок. Когда у следователя тяжело на душе, хочется курить. Только она достала одну сигарету, как её кто-то забрал.

Инь Фэн в чёрном костюме и серебристо-серой рубашке без галстука прислонился к столу — эту одежду она сама выбрала ему утром. Он с неодобрением бросил сигарету в мусорное ведро:

— А Сюй, твои раны ещё не полностью зажили, как ты можешь курить?

— Эй-эй… — Юй Минсюй не успела спасти сигарету, с болью глядя на потерю. Это же был «Lan Furongwang», который только что дал лао Тан.

Он протянул ей пачку жвачки. Юй Минсюй скривилась от отвращения, проигнорировала, но в итоге Инь Фэн сам сунул пластинку ей в рот, и его пальцы коснулись её губ. Юй Минсюй стало немного неловко, она оглядела коллег — к счастью, никто не заметил.

Но тут этот паршивец наклонился, оперся рукой на спинку её стула и сказал:

— А Сюй, может, бросишь курить?

Юй Минсюй бросила на него сердитый взгляд. Потом всё же усмехнулась и тихим голосом сказала:

— Всего несколько дней вместе, и уже пытаешься мной командовать?

Сердце Инь Фэна горячо забилось, он наклонился и быстро поцеловал её в щёку. Юй Минсюй остолбенела, готовая рассердиться — они же в офисе. Но он ответил:

— Впредь, каждый раз, когда ты закуришь, я буду тебя целовать. Где бы ты ни была, кто бы ни был рядом.

Юй Минсюй скрипнула зубами. Она была так ошарашена, что не нашлась что сказать, лишь фыркнула и продолжила читать дело. Краем глаза она заметила, что его глаза полны смеха. К тому же, сегодня он был одет так, как ей нравится, и выглядел очень красиво, и Юй Минсюй внезапно почувствовала, что злость как-то поубавилась.

Потом она подумала: «Нет, так не годится. Я ведь думала, что раз мы вместе, я всегда буду главной — буду помыкать им как захочу. Но теперь из-за травмы он оказался сверху в постели. А теперь он ещё и хитрит, командует мной, даже курить не даёт».

«Хм-хм…» — мысленно усмехнулась Юй Минсюй. — Её раны уже почти зажили. Пора напомнить Юй Инцзюню, кто в этом доме хозяин.

В этот момент в кабинет вошёл Хань Фэн и сказал им:

— Вы можете идти к Дэн Яо.

Несколько дней его не видели, и Дэн Яо, казалось, совсем не изменился, всё так же напоминал молчаливую чёрную башню. Только теперь он был в тюремной одежде, наручниках и кандалах, а лицо было мрачным. Он поднял голову, увидел Юй Минсюй, и его выражение лица стало сложным.

Юй Минсюй отодвинула стул, села, медленно откинулась на спинку, приподняла подбородок с некоторым пренебрежением.

Дэн Яо почувствовал её презрение, и в нём вспыхнула ярость. Он поднял взгляд, похожий на дикого быка, и уставился на неё. Но женщина была спокойна и невозмутима, её глаза были ледяными, с каким-то необъяснимым намёком на усмешку. Дэн Яо вдруг вспомнил ту ночь, когда она яростно избивала его. Его ещё никогда не били так жестоко и больно, и внезапно в его сердце зародился намёк на страх. Этот страх был точно таким же, как когда он прятался в мясной лавке и смотрел на проносящиеся мимо полицейские машины через щель в двери; или как чувство, когда он оглядывался по сторонам во время своего первого преступления.

Рядом с ней сидел человек, чей взгляд также был прикован к Дэн Яо. Он заметил, что это был очень красивый, элитный на вид мужчина. Один из таких, с которыми он с детства не мог сравниться. Взгляд мужчины был холодным, сквозь него явственно проступали ненависть и гнев.

И тогда Дэн Яо ощутил своё бессилие, ощутил свою ничтожность. Переполненный яростью, с покрасневшей шеей он опустил голову.

— Всё рассказал? — спросила Юй Минсюй.

Дэн Яо:

— Угу.

Но тут он услышал её насмешливый голос:

— По-моему, не совсем.

Дэн Яо медленно поднял голову и увидел, что взгляд женщины острый, как лезвие, и направлен прямо на него.

— Говорят, ты ни в какую не признаёшь, что был ещё один сообщник? — сказала Юй Минсюй.

Дэн Яо промямлил что-то и замолчал. Но она холодно усмехнулась и продолжила: 

— А он устроил хороший спектакль, пытаясь выйти сухим из воды и отвести от себя подозрения. Жаль, что упущение всё же есть. Чем тщательнее всё обставляешь, тем легче проявляются слабые места. Разве самый большой изъян не во дворе твоего дома? Мне нужно напомнить?