**Глава 155**

Если разобраться, это был лишь второй раз, когда Юй Минсюй приходила в дом Инь Фэна. В первый раз она пришла в приподнятом настроении, а ушла разочарованной, так как застала Инь Фэна с «гнилым цветком персика»*. С тех пор и сам дом стал ей неприятен. Позднее Инь Фэн стал умнее и больше не заикался о том, чтобы пригласить её сюда. Теперь же, поразмыслив, Юй Минсюй поняла: возможно, тот Инь Фэн уже тогда начал осознавать, что же именно происходило между ними.

Ночь была тихой и глубокой.

Юй Минсюй вышла из такси и остановилась у ворот усадьбы. Раздался щелчок замка — железные ворота открылись. Её встретил уже знакомый старик, — он с подобострастной улыбкой распахнул дверь и почтительно промолвил:

— Вы пришли. Прошу, входите скорее.

— Спасибо, — сказала Юй Минсюй и вошла следом за ним. Глядя на его сгорбленную спину и слегка напряжённую, скованную реакцию тела при виде полицейского, она почувствовала лёгкую жалость и добавила: — Спасибо за труд.

Лао Цзю — человек, способный убить врага и откусить ухо тюремному заводиле, больше всего на свете боялся полицейских. Услышав, что Юй Минсюй — известная своей суровостью офицер, он внутренне трепетал от страха. И никак не ожидал, что она продемонстрирует ему такую мягкую, тёплую сторону.

В сердце лао Цзю что-то дрогнуло. Изначально, в делах Инь Фэна и Юй Минсюй, он был скорее против. Учитель Инь ведь говорил: «Кто идет разными путями, не может строить планы вместе». То, что учитель Инь вообще приютил таких, как они, — уже само по себе исключение из правил. Но теперь ему начало казаться, что эта женщина-полицейская не такая уж и ужасная, как он представлял.

Молча проводив Юй Минсюй до главного дома и проследив, как она вошла внутрь, лао Цзю развернулся и ушёл обратно. А Юй Минсюй подумала, что все люди под началом Инь Фэна, похоже, обладают необъяснимой долей упрямства. На самом деле лао Цзю ничего особенного не сделал, но Юй Минсюй просто почувствовала: в нём есть нечто общее с Туей, художником и даже с Чэнь Фэном, который ранее участвовал во всех безумных выходках своего хозяина.

Чэнь Фэн уже ждал в гостиной. Он тут же поднялся и проводил её наверх. О том, чтобы Инь Фэн сам спустился встретить Юй Минсюй, не могло быть и речи: он слишком дорожил своим достоинством. Но Чэнь Фэн за время общения успел довольно близко сойтись с ней и считал, что не встретить её — проявление неуважения, потому и взял на себя эту маленькую обязанность вместо хозяина.

Юй Минсюй, в отличие от этой компании одержимых и слегка странных мужчин, не ломала себе голову подобными мыслями. Поднявшись наверх, Чэнь Фэн дважды легко постучал в дверь кабинета, из-за которой послышался низкий хрипловатый голос:

— Войдите.

Чэнь Фэн открыл дверь, пропустил Юй Минсюй внутрь, тихо прикрыл её за ней, спустился вниз и предупредил всех домашних: сегодня ночью не беспокоить хозяина в кабинете. Даже если небо обрушится.

Войдя, Юй Минсюй на мгновение застыла.

За огромными панорамными окнами лежала густая, тёмная, безмолвная ночь, но внутри комната была ярко освещена, словно днём. Тот человек не сидел за письменным столом, а стоял к ней спиной у стеллажа с книгами. Последние пару дней, во время расследования, пробудившийся Инь Фэн был одет безупречно, но с некоторым налётом дерзости и порочности. Сегодня же дома на нём был белый свитер и простые домашние брюки. Его фигура всё так же была стройной, изящной и резко очерченной. 

Он повернулся, и на его лице, к удивлению, оказались очки с защитой от излучения и нулевыми диоптриями. Его черты, и без того прекрасные, обрели уместную интеллигентность. Он подошёл к столу, сел, снял очки и сказал:

— Присаживайся.

Они сели друг напротив друга. На столе уже стоял чайник. Он прогрел для неё чашку, слил первую заварку, налил вторую и поставил перед ней.

Юй Минсюй:

— Спасибо.

Мужчина слегка улыбнулся уголками губ:

— Не за что. Спасибо, что пришла.

Юй Минсюй:

— Не стоит благодарности. Ты вытянул из Сян Жуна имя «брат Юй», — считай, что мы в расчёте.

Инь Фэн приподнял бровь и спокойно сказал:

— Хорошо.

Юй Минсюй закинула ногу на ногу и положила обе руки на подлокотники:

— Говори, какие у тебя находки.

Инь Фэн медленно откинулся назад, невольно изучая её. Сразу было видно, что она примчалась сюда прямо с работы: уставшая, волосы снова растрепались, лицо раскраснелось от холодного ветра, на брюках виднелись брызги грязи. Во всём её облике чувствовалась простота и городская обыденность.

А вот сидела она дерзко, почти вызывающе. Если интерпретировать язык тела, то такая поза была под силу только женщине, в которой сочетаются привлекательность, уверенность и властность. Обычный человек сразу бы выдал свою неуверенность, а она сидела спокойно, словно на своём троне…

Инь Фэн отвёл взгляд, поняв, что отвлёкся.

Он взял со стола планшет, включил запись с камеры наблюдения. Затем положил перед Юй Минсюй телефон Чэнь Фэна с голосовыми и текстовыми сообщениями.

…

Юй Минсюй знала, что после возвращения рассудка Инь Фэн потерял воспоминания о прошлом. Они общались чуть больше полугода, а он забыл события более чем годичной давности. С мозгом ничего не скажешь наверняка. Тем более, что к его повреждённой голове она уже просто привыкла.

Но сейчас, выслушав его версию, она всё же изумилась.

Если предположить, что Инь Фэна давно связывало что-то с той организацией, то становилось понятно, почему тогда, в горах, Гу Тяньчэн направил подозрения именно на него.

Но Юй Минсюй смотрела на запись с камер — это без сомнений были спина, профиль и телосложение Инь Фэна. Она взглянула на него:

— Ты точно уверен, что это не ты? Всё-таки твой мозг…

Она запнулась.

Инь Фэн взглянул на нее, его взгляд был холодным и отстранённым:

— Даже если я потерял часть памяти, я всё равно чувствую, какие дела я совершал, а какие — нет.

Юй Минсюй помолчала мгновение, затем усмехнулась.

Инь Фэн вдруг понял значение этой насмешки, и тоже замолк. Изначально планшет лежал на письменном столе, и они смотрели на него вместе. Теперь же Юй Минсюй смотрела на планшет, а он — на неё. Даже пар, поднимавшийся от чашек с чаем, казался пропитанным этой гнетущей, невыразимой тишиной.

— Всё ещё злишься на меня? — тихо спросил он.

Юй Минсюй почувствовала, как где-то в глубине груди кольнула боль, но на лице её не дрогнул и мускул:

— С чего бы? Слишком много чести. Продолжай.

Затем она почувствовала, как его тёмные глаза ненадолго задержались на её лице, а затем скользнули к столу.

— Насчёт того периода в Гуйчжоу, я надеюсь, ты сможешь использовать кое-какие ресурсы, чтобы проверить для меня записи камер наблюдения в округе, въезжающие и выезжающие автомобили, перемещения населения и так далее. Может, удастся найти зацепки.

Юй Минсюй уже собралась согласиться, но вместо этого сказала:

— Ты мог бы обратиться к начальнику департамента или управления, у них полномочий больше.

Инь Фэн отхлебнул чай и произнёс:

— Для этого достаточно ресурсов следственного отдела. К тому же, я не хочу, чтобы о моих делах знало слишком много людей. Раз уж ты и так в них замешана, то, естественно, ты — мой лучший партнёр.

Юй Минсюй тоже отпила чаю, приподняла бровь и коротко ответила:

— Ладно.

— Если понадобятся финансовые, материальные или человеческие ресурсы, обращайся к Чэнь Фэну, — добавил он.

Юй Минсюй кивнула, подняла на него взгляд, как раз в тот момент, когда и он смотрел на неё. Несколько секунд они просто молча смотрели друг на друга.

Она спросила:

— Это всё?

— Угу.

Она поднялась и вышла.

Инь Фэн остался сидеть, провожая её взглядом, пока она не скрылась из виду. Затем налил себе ещё одну чашку чая, выпил, встал и по привычке убрал чайный сервиз. В её чашке остался недопитый чай. Инь Фэн взял её, собираясь поставить на поднос, но вдруг замер.

Честно говоря, он и сам не мог сказать, что это было за чувство. После пробуждения к этой женщине он испытывал только смутное, почти телесное чувство близости. Но он уже давно провёл в своём сердце черту, отделяющую их друг от друга. Однако после того, как она пришла сегодня вечером и ушла, он с удивлением почувствовал, что его мрачное настроение из-за происков той организации неожиданно рассеялось, и даже появилось некое чувство будто не всё сказано и не всё пережито. Словно смутная жажда в его душе была наконец утолена глотком нектара, получив успокоение.

Он снова уставился на чашку в своей руке. Чай в ней был прозрачным, от него ещё исходило тепло.

То, как она только что пила чай, он тоже отчётливо помнил. Прямо как воду, крошечную чашечку — одним глотком, а затем уверенно ставила на место. Не то что смаковать — она даже не обратила внимания на чудесный аромат его превосходного Лунцзина.

При этой мысли Инь Фэн усмехнулся, снова взглянул на недопитый чай и почувствовал, как в горле пересохло и запершило.

Посмотрев ещё немного, он вылил остатки чая в мусорное ведро и поставил чашку обратно на поднос.

* 烂桃花 (làn táohuā) — букв. «гнилые персиковые цветы». Выражение обозначает неблагополучные или неблагородные отношения между мужчиной и женщиной, такие как неудачные или сомнительные романы, внебрачные связи или беспорядочные половые контакты.