**Глава 191**

Лифт прибыл.

Было легко выяснить номер квартиры, где жили те шестеро преступников. Квартира была арендована, более подробную информацию ещё предстояло выяснить.

Один из полицейских вскрыл дверь, затем несколько вооружённых сотрудников ворвались внутрь и быстро выяснили, что в квартире никого нет; никаких опасных предметов тоже не обнаружили.

Все убрали оружие и начали осматривать квартиру.

С первого взгляда невозможно было догадаться, что это жилище группы психопатов-убийц.

Гостиная была просторной, уютной и обставленной со вкусом. Да, именно такое ощущение — со вкусом оформленная и уютная. Светлые тёплые тона, диван с текстильной обивкой, чайный столик и набор для чая. Вода в чашке была ещё тёплая. В гостиной был телевизор и книжный шкаф, на полках которого стояло несколько романов, сборники эссе, книги по психологии.

Юй Минсюй даже увидела ряд книг Инь Фэна, выглядевших зачитанными. Она достала одну с полки и пролистала. Инь Фэн подошёл к ней и взял книгу. Юй Минсюй спросила:

— Они изучали тебя?

Инь Фэн бросил книгу на стол:

— Кто знает? Может, просто читали. В конце концов, мои книги очень хороши.

Юй Минсюй закатила глаза.

На стене висела каллиграфическая надпись: «Всякое добро умерло, вершим одно лишь зло».

Почерк был мощным, ровным, внушительным. Подписи не было.

Юй Минсюй и Инь Фэн какое-то время смотрели на эту каллиграфию, а затем переглянулись, не говоря ни слова.

Это была, вероятно, квартира с самой большой планировкой в этом жилом комплексе, — площадью более 200 квадратных метров. С одной стороны гостиной располагались кухня, общий санузел и комната с тренажёрами. Юй Минсюй сначала зашла на кухню и с удивлением обнаружила, что на плите ещё стоит кастрюля с супом. В раковине вымытые овощи. Открыв холодильник, она увидела, что он полон продуктов.

На стене рядом с холодильником висела таблица с крупной надписью: «График дежурств».

Ниже были перечислены имена или прозвища дежурных на каждый день недели.

Лао Гу, Цао Тоу*, Да Цзуй**, брат Вэнь…

Почерк был некрасивым, но было видно, что писавший старался писать аккуратно.

Глядя на всё это, Юй Минсюй невольно растерялась.

Инь Фэн снова незаметно оказался рядом с ней.

Юй Минсюй сказала:

— Они что, жили здесь обычной жизнью? — Кто бы мог подумать, что в «доме» группы убийц обнаружатся такие тёплые и уютные бытовые детали.

Инь Фэн ответил:

— И я не думал, что у них вообще есть жизнь.

В этих словах читался скрытый смысл. Юй Минсюй взглянула на него, почувствовав, что его лицо выглядит ещё более отрешённым, чем обычно.

В комнате для тренировок стояли беговая дорожка, несколько силовых тренажёров и висела боксёрская груша. Это соответствовало ожиданиям Юй Минсюй — отъявленные головорезы никогда не пренебрегают регулярными тренировками. Разве могли они, полицейские, не изнурять себя? Если начнёшь лениться, преступники окажутся усерднее и мгновенно тебя уничтожат.

В первой спальне цветовая гамма была холодной и строгой. В комнате стояли кровать, шкаф для одежды и письменный стол. Кровать была аккуратно застелена, в шкафу висело несколько предметов мужской одежды и стояла пара кожаных туфель. Ничего примечательного.

На столе лежало стекло, под которым были фотографии.

На всех снимках были женщина лет тридцати и девочка лет семи-восьми, похоже, мать и дочь. На нескольких фото они улыбались и выглядели счастливыми. Некоторые снимки явно были вырезаны из общих фотографий: края неровные, и можно увидеть чью-то чёрную одежду по краю.

Под стеклом один небольшой участок был пуст. На поверхности стола остался светлый отпечаток — очевидно, фотографию, что лежала там, кто-то забрал. Стекло тоже лежало немного криво — тот, кто забрал фото, сделал это в спешке.

Юй Минсюй с первого взгляда поняла: когда они бежали, кто бы ни жил в этой комнате — успел прихватить только одну фотографию.

В углу стола стояла маленькая, уже очень старая плюшевая собачка. Юй Минсюй заметила, что на одной из фотографий девочка держала такую же игрушку.

— Похоже, он потерял самое важное, — сказал Инь Фэн у неё над ухом. — Всё время жил одними воспоминаниями.

— Но это не оправдывает его злодеяний, — спокойно ответила Юй Минсюй, развернулась и вышла из комнаты.

Инь Фэн усмехнулся и последовал за ней.

Едва войдя во вторую комнату, Юй Минсюй остолбенела.

Стена была увешана фотографиями.

Её фотографиями.

Инь Фэн окинул их взглядом, и его лицо мгновенно стало ледяным.

Юй Минсюй подошла ближе и стала разглядывать снимки, подавляя холод, поднимающийся из глубины души. Она даже не знала, когда все эти фотографии были сделаны. Вот на одной она выходит из дома; на другой — стоит с Инь Фэном у машины. А вот, снятая издалека, она стоит в полицейском участке и чашкой чая в руках; ест в маленьком ресторанчике…

Всего сорок-пятьдесят штук.

Они какое-то время смотрели на снимки. Затем Юй Минсюй развернулась, чтобы уйти, но Инь Фэн встал у неё на пути. Она подняла голову. Рука Инь Фэна уже легла на её шею, слегка сжав.

Юй Минсюй:

— Что ты делаешь?

В глазах Инь Фэна, казалось, блеснул какой-то мрачный огонь; он снова слегка сжал её шею, затем опустил руку и холодно произнёс:

— Ну и умел же он мутить воду, даже мёртвый пытается нам насолить.

Под «он», конечно, подразумевался Гу Тяньчэн.

Юй Минсюй молча повернулась к столу: там была целая куча пузырьков с лекарствами, некоторые опрокинуты, крышки сняты, на столе рассыпаны таблетки — свидетельство того, как мучился и страдал тот человек во время приступов.

На столе лежала папка, Юй Минсюй открыла её и застыла.

Внутри был карандашный рисунок. Художник, явно обладающий некоторым навыком, нарисовал очень похоже, с первого взгляда было видно — это она. Она была в той самой походной одежде, что носила в Тибете; ботинки для треккинга, распущенные длинные волосы, за спиной рюкзак. Выражение лица тоже было очень живым: холодный взгляд, с намёком на улыбку и с долей высокомерия.

Рядом с ней стоял мужчина.

Тот мужчина казался Юй Минсюй одновременно знакомым и чужим.

Потому что по внешности и телосложению это был не кто иной, как Гу Тяньчэн. Но он был в костюме, а в руке держал портфель. Выражение лица тоже было другим — он улыбался, выглядел очень открытым, его глаза смотрели на женщину рядом.

Они стояли вместе.

Юй Минсюй бросила папку обратно на стол и с каменным лицом направилась к выходу. Инь Фэн обхватил её за талию, наклонился и крепко поцеловал в щёку. Юй Минсюй оттолкнула его, но увидела лишь его тёмные глаза. Он молчал, Юй Минсюй тоже не желала с ним говорить — он что, совсем забыл где находится? С ума сошёл, решившись её тут поцеловать?

Она развернулась и ушла.

Инь Фэн остался стоять на месте, провёл пальцем по губам, затем снова холодно взглянул на рисунок на столе и сдержал свой порыв разорвать его, — в конце концов, это вещественное доказательство. Припомнив нежное ощущение от прикосновения к её щеке, он почувствовал волнение. Инь Фэн невольно усмехнулся, снова взглянул на рисунок на столе — что ещё мог получить тот человек, кроме этого рисунка? Он засунул руки в карманы и тоже вышел.

Хозяин третьей комнаты, похоже, был любознательным. В комнате были только книги. Ими были завалены и стол, и даже пол. Романы, биографии, научпоп, математика, география, журналы, военное дело… чего там только не было. Даже несколько тетрадей, исписанных мелким почерком с конспектами и выписками.

Сюй Мэншань, увидев это, удивился:

— Неужели он ещё и отличник?

Юй Минсюй подумала так же. В самом деле, нормальные люди все одинаковы. А психопаты — у каждого свой извращённый образ жизни.

Стоявший рядом Инь Фэн заметил:

— Как раз наоборот, — это двоечник. Отличники так не делают.

Юй Минсюй и Сюй Мэншань взглянули на него. Тут уж ничего не скажешь, в таких вопросах Инь Фэн определённо был более компетентен, чем они.

Но именно в ящике этого псевдоотличника обнаружилась пачка фотографий. Некоторые снимки были старыми, пожелтевшими, другие — новыми. На всех фото были мужчины, и головы каждого были перечеркнуты красной ручкой крест-накрест.

Это была очень важная улика.

Юй Минсюй слегка изменилась в лице, снова позвала Сюй Мэншаня и остальных, но после просмотра фотографий никто не смог опознать этих людей, разве что некоторые показались знакомыми, поэтому пришлось забрать все снимки в участок.

Осмотр квартиры подходил к концу.

Однако, так или иначе, это место совершенно не соответствовало представлениям полицейских.

Это был их первый контакт с организацией психопатов-убийц. В их воображении логово таких людей должно быть тёмным, грязным, кровавым, наполненным извращённой атмосферой. Даже найдя там трупы или части тел, полицейские не удивились бы.

Кто бы мог подумать, что, за исключением нескольких фотографий, книг и рисунков, выдающих некоторую одержимость, это место выглядело совершенно нормально. Те люди пили чай, готовили еду, варили суп, дежурили по уборке, занимались спортом. Комнаты были чистыми и светлыми, образ жизни — упорядоченным и здоровым. Они прятали то, что любили, у себя в комнатах — и жили с этим изо дня в день.

Покидая квартиру, Юй Минсюй вышла в прихожую, но вдруг снова обернулась и посмотрела на стену в гостиной.

Эта фраза снова бросилась ей в глаза:

«Всякое добро умерло, вершим одно лишь зло».

* 曹头 (Cáo-tóu) — что-то вроде Башка Цао.

** 大嘴 (Dàzuǐ) — букв. «Большой рот», Болтун.