**Глава 133**

В обед Юй Минсюй позвонила Чэнь Фэну, узнала, что Инь Фэн ещё не пришёл в себя, и продолжила работать. Как только прозвенел звонок об окончании рабочего дня, она, к удивлению своих коллег, ушла самой первой, поймала такси и помчалась в больницу «Сянхуэй».

Едва машина отъехала, Чэнь Фэн прислал сообщение: «Учитель Инь очнулся!»

Юй Минсюй улыбнулась и поторопила водителя: 

— Пожалуйста, поезжайте быстрее.

Водитель ответил: 

— Хорошо! Дома кто-то заболел?

Юй Минсюй, глядя в окно, ответила: 

— Мой парень, лёгкое недомогание.

Инь Фэн лежал в прежней VIP-палате. Выйдя из лифта, Юй Минсюй столкнулась с выходящим оттуда Чэнь Фэном. Они встретились взглядом, она слегка кивнула и прошла прямо в палату. И потому не заметила странное выражение лица Чэнь Фэна.

Если обычно Чэнь Фэн был спокоен и нетороплив, то сегодня он явно был взволнован. Увидев Юй Минсюй, он вздрогнул. Когда она проходила мимо, он хотел остановить её и что-то сказать, но в конце концов лишь тихо подозвал медсестру и закрыл за собой дверь.

Юй Минсюй сразу увидела его: Инь Фэн полулежал, опираясь на подушки, и медленно пил кашу из миски.

На улице уже стемнело, и палата была наполнена мягким светом ламп. 

Инь Фэн был одет в чистую и опрятную больничную пижаму. Волосы, казалось, были причёсаны перед её приходом, что делало его ещё более изящным, а черты лица — ещё чётче.

Юй Минсюй вдруг вспомнила, как на горе он почти с рыданием выкрикнул «А Сюй» и затем потерял сознание. Её сердце смягчилось. Какие бы проблемы у него ни были сейчас, выздоровеет он или нет, — всё это она возьмёт на себя.

Она взглянула на ладонь Инь Фэна, сжимающую фарфоровую миску — с длинными, худыми пальцами и чётко выраженными суставами. Даже просто глядя на руку этого человека, в её сердце возникали нежность и привязанность.

Её человек. Будь он «маленьким мужчиной» или «большим мужчиной» — в конце концов, он всё равно её человек.

Инь Фэн тоже заметил её, поднял голову. Его ясный, глубокий взгляд не изменился ни на каплю.

Но Юй Минсюй, радуясь в душе, не обратила на это внимания. Она подошла, одной рукой обняла его и, улыбаясь, сказала: 

— Ты меня до смерти напугал. Как себя чувствуешь? Голова ещё болит? 

Инь Фэн не ответил.

Только раздался тихий стук — он поставил миску на прикроватную тумбочку.

Его руки не обняли её за талию, как обычно.

Юй Минсюй замерла, лёгкое недоумение, словно росток, быстро проклюнулось в её сердце. Она отпустила его и села на край кровати.

Только что она вошла поспешно и не обратила внимания, что его больничная одежда была застёгнута не так аккуратно, как обычно — первые две пуговицы пижамы были расстёгнуты. После её объятий он, казалось, остался совершенно невозмутим: одна рука лежала на тумбочке, другая — на одеяле, средний палец слегка постукивал. Его лицо больше не было радостно обращено в её сторону. Вместо этого, подбородок был слегка опущен, отчего черты казались ещё более строгими и сдержанными. Его глаза были глубоки, словно колодец, отражающий ночную темноту, — такой отстранённый и холодный взгляд. Юй Минсюй точно не ошиблась.

Всего одного взгляда на Инь Фэна хватило, чтобы весь мир вдруг затих. Мужчина перед ней был так знаком, — она знала каждую его чёрточку, каждую часть тела. Но сейчас он явно был другим человеком. Ему даже не нужно было говорить, каждое его движение излучало ауру тридцатилетнего Инь Фэна. Совсем не того, кто мог приставать к ней, льстить ей, обожать и любить её.

Юй Минсюй почувствовала, как её сердце камнем тянет вниз. В памяти промелькнули слова, сказанные тем человеком её на ухо: «А Сюй, я люблю только тебя, обожаю тебя, я готов умереть за тебя — лишь бы ты любила меня».

Но сейчас тот же человек смотрел на неё прохладным, как вода, взглядом.

Чувство полной абсурдности происходящего захлестнуло её сердце. Нос Юй Минсюй защекотало, но она всё ещё не сдавалась и, пристально вглядываясь в его глаза, позвала: 

— Юй Инцзюнь?

И тогда мужчина перед ней очень медленно улыбнулся. Но в его глазах по-прежнему не было ни капли тепла.

— Что? У меня есть другое имя? — Тот же голос, но его речь была медленной и глубокой, без намёка на юношескую живость: — Кто это придумал? Глупее некуда, просто мерзость. Больше не называй меня так.

Юй Минсюй никогда раньше не испытывала такого чувства. Она смотрела на этого человека и её сердце беззвучно сжималось. Сжалось в комок, и затем, наконец, пришла тупая, тянущая боль.

Она что, потеряла Юй Инцзюня?

Просто так потеряла?

Она не то чтобы не думала, что однажды он может восстановить свою память. Но в худшем случае она ожидала изменения его характера, и тогда возможность продолжения отношений зависела бы от судьбы. Она даже представить не могла, что он просто не вспомнит время, которое они провели вместе.

Всего за один миг он стал смотреть на неё чужими глазами.

Она словно издалека услышала свой собственный голос: 

— Что ты помнишь о нас? Сколько ты помнишь?

Выражение лица того человека наконец изменилось. Он не ответил сразу, постукивающий средний палец остановился. Он сказал: 

— Я очнулся меньше получаса назад, мой мозг всё ещё восстанавливается. Я пока не понял, что произошло за это время. Сначала иди домой, дай мне разобраться, и если будет необходимость… — он усмехнулся, — я сам найду тебя.

Юй Минсюй помолчала немного, на её лице тоже не было никаких эмоций. Затем она встала и направилась к двери.

Позади неё Инь Фэн приподнял голову, взглянул на неё и уже собирался закрыть глаза и продолжить отдыхать, как услышал звук. Он увидел, что она не только не ушла, но и заперла дверь изнутри на замок.

Лицо Инь Фэна потемнело.

Юй Минсюй вернулась и, не садясь, одной рукой оперлась о стену позади него, наклонилась и сказала: 

— Я не привыкла ждать. Сейчас же всё проясни. Твоя раз за разом прошибленная башка хоть что-то помнит из последнего года? И даже не думай звать кого-то. Поверь, пока я здесь, никто не сможет войти.

Нынешний Инь Фэн ещё не встречал женщину, которая осмелилась бы говорить с ним в таком тоне. Да ещё и такую властную и дерзкую. Он был слегка ошеломлён.

Женщина, несомненно, была красива, но не была утончённой и почти не ухаживала за собой. От неё исходила природная дикость и энергия. Инь Фэн не мог игнорировать то, что с момента её появления в комнате в его тяжёлой голове возникло чувство чего-то знакомого. Он даже ощутил волну близости и спокойствия. Для него это было ощущение, которого за все 30 лет он никогда не испытывал.

И потому, под пристальным взглядом женщины он не отступил, а, наоборот, приблизился, поднял голову, так что их лица оказались в нескольких сантиметрах друг от друга. Он почувствовал, как их дыхание перемешивается и касается кожи, и даже уловил странное, необъяснимое волнение в своём сердце.