**Глава 151**

Когда Юй Минсюй ушла и поблизости никого больше не было, Инь Фэн первым делом снял пальто, затем пиджак и бросил их только что поднявшемуся наверх Туя. Затем расстегнул ещё и пуговицу на воротнике рубашки. Повернувшись к нему с улыбкой, он спросил:

— Похоже?

Туя подумал мгновение, потом, опустив голову, рассмеялся и сказал:

— Растяните рот пошире… Нужно, чтобы выглядело совсем по-идиотски.

Тонкие губы Инь Фэна сомкнулись, но в итоге он последовал совету и выдавил улыбку, точь-в-точь как «Юй Инцзюнь».

Туя кивнул:

— Теперь уже почти то.

— Жди здесь. Зайди, когда позову. Времени будет очень мало, не церемонься.

— Есть.

Инь Фэн постоял у двери, немного подумал, затем встал на цыпочки и осторожно толкнул дверь.

Как и предполагала Юй Минсюй, Ло Юй в последнее время действительно не уделял ей внимания и, естественно, не был в курсе последних событий в жизни Инь Фэна. Подняв голову, он увидел, что у порога стоит тот придурок, вытянув шею и опасливо озираясь. Во взгляде его читались и ненависть, и страх. Это выражение лица позабавило Ло Юя. Он усмехнулся и сказал сидящему рядом адвокату:

— Похоже, в прошлый раз мы его не до конца запугали.

Они оба величаво игнорировали Инь Фэна, словно того вовсе не существовало. А Инь Фэн, будто ничего не понимая, надул губы и, указывая за дверь, проговорил:

— Плохой человек! Юй Минсюй велела твоему адвокату спуститься вниз для оформления документов.

Адвокат взглянул на Ло Юя. Тот, ни о чём не подозревая, кивнул.

Адвокат вышел. Инь Фэн вошёл внутрь и сел напротив Ло Юя. Ло Юй никогда не воспринимал его всерьёз, но при мысли о том, что этот дурак целыми днями неразлучен с Юй Минсюй, в его сердце всё же поднялось негодование. Он ехидно усмехнулся и спросил:

— Дурачок, как у тебя в последнее время… обстоят дела с Юй Минсюй?

Инь Фэн сердито вскинул голову:

— Хорошо! Очень хорошо!

Вид его привёл Ло Юя в ярость. С неискренней улыбкой он произнёс:

— Да? Жаль только, что она тебе от меня осталась. Знаешь, что значит «осталась от меня»? Это значит, что я наигрался с ней, пресытился и выбросил. А ты её как сокровище подобрал, ха-ха!

Ло Юй не заметил, как взгляд Инь Фэна, опущенный вниз, на мгновение потемнел. Но, подняв голову, тот с неизменной решительностью на лице заявил:

— Нет же! Юй… Юй сказала, что это она тебя бросила, а ты ведёшь себя как навязчивая мошка, всё пристаёшь. Я и сам видел, как ты вечно за ней бегаешь. Так что это она наигралась тобой, это она тебя выкинула! Сюй Мэншань, Дин Сюнвэй и многие другие полицейские об этом знают.

У Ло Юя на мгновение сдавило в груди. Он мрачно уставился на сидящего напротив и холодно бросил:

— И кто ты такой, чтобы соперничать со мной за женщину?

Инь Фэн ответил:

— А зачем мне с тобой соперничать? Она и так моя. Она сказала, что хочет быть только со мной, и ещё сказала, что ты — подонок, а подонков она ненавидит больше всего и мечтает всех вас за решётку упрятать. Это ты пытаешься отобрать её у меня? Жаль, но не сможешь. И женщина моя, и сердце её моё. Тебе одно остаётся — тюремная камера.

Подонок… да?

Хотя он и был морально готов к такому, у  этого дурачка, должно быть, не хватило бы ума лгать. Услышав, что Юй Минсюй так отозвалась о нём, сердце Ло Юя будто жалом пронзила оса, а на лице застыла ещё более мрачная улыбка.

А «дурачок», словно не замечая, что ещё больше разозлил этого черствого человека, расплылся в ослепительной улыбке, точь-в-точь такой, какой только что научился Инь Фэн за дверью.

Ло Юя, в конце концов, лишь пригласили в участок для содействия в расследовании, к тому же рядом находился адвокат, поэтому на нём не было наручников, он просто сидел в этой комнате. Медленно наклонившись вперёд к столу, за которым сидел Инь Фэн, он с улыбкой произнёс:

— Открою тебе секрет…

Инь Фэн последовал его примеру и тоже медленно наклонился.

Ло Юй, годами занимавшийся саньда, двинулся стремительно: ногой он отшвырнул стоящую рядом камеру — так последующие события не будут записаны — и тут же ладонью рванулся к горлу Инь Фэна. Но неожиданно бестолковый на вид Инь Фэн, застывший в ожидании «секрета», будто предвидев это, уклонился, и рука прошла мимо.

Ло Юй на мгновение опешил, но, собравшись снова схватить его, увидел, как Инь Фэн резко отодвинулся, небрежно откинулся на спинку стула и крикнул:

— Туя.

В комнату ворвался здоровенный детина, захлопнул дверь и закрыл замок изнутри.

Ло Юй замер, и у него возникло дурное предчувствие.

Затем он увидел, как сидящий напротив дурак вдруг словно переродился: положил руки на подлокотники, медленно откинул голову назад, а в его глазах тот дурацкий огонёк бесследно исчез, сменившись тяжёлым, тёмным светом.

У Ло Юя внутри всё похолодело.

В одно мгновение Туя скрутил Ло Юя. Тот был довольно ловок, но всё же оставался адвокатом, и для настоящего головореза схватить его было проще, чем цыплёнка. Туя прижал Ло Юя к столу, заставив того уткнуться лицом в столешницу; он то краснел, то бледнел. А затем почувствовал, как чья-то холодная рука пару раз легко похлопала его по щеке.

— И кто ты такой, чтобы бросать мне вызов? — прозвучал голос, спокойный, как вода. — Всего лишь жалкий шут. Ты и представления не имеешь, как выглядят настоящие чудовища.

Ло Юй, слыша его леденящие душу слова, испытывал и ярость, и страх, но на его лице, напротив, проступила гримаса яростной борьбы.

— Главное — не оставляй заметных следов, — спокойно сказал Инь Фэн. — Как бы наша Юйюй на меня не рассердилась.

Туя усмехнулся:

— Есть. — В таких делах он был настоящим асом.

Услышав это, Ло Юй изо всех сил попытался вырваться, вытянув шею:

— Ты посмел применить самосуд в полицейском участке? Веришь, я упрячу тебя за решётку до конца твоих дней?

В ответ Инь Фэн снова похлопал его по голове, словно собаку.

— Камеру ты перевернул намеренно, и это движение попало в запись. В комнате для допросов ты, охваченный раскаянием, попытался покончить с собой, а мой водитель спас тебя, вступив с тобой в ожесточённую схватку. Не благодари.

Ло Юя чуть удар не хватил. Но, как и говорил Инь Фэн, когда он опрокидывал камеру, то лишь хотел как следует отдубасить этого дурака, полагая, что свидетелей не будет. Теперь же, когда собирались избить его самого, а камеру перевернул он, оправдываться было бесполезно.

— Чудовище! — яростно выругался Ло Юй. В ответ Туя нанёс ему глухой удар в незаметное место под правыми рёбрами, и Ло Юй тут же лишился голоса.

Инь Фэн с предельным равнодушием в глазах смотрел, как того избивают, и уголок его рта дёрнулся:

— Хорошо сказано.

Посмотрев ещё немного, он почувствовал, что интерес угас, и, оставив Туя разбираться с последствиями, вышел из комнаты.

Постояв немного у двери, он уставился на плывущие по небу облака, лёгкие и невесомые, то сходящиеся, то рассеивающиеся, словно сама жизнь. На несколько мгновений его сознание опустело, а затем он услышал приближающиеся шаги. По звуку он уже определил, что это та самая женщина.

Поэтому он не стал оборачиваться, а так и продолжал смотреть вдаль.

Юй Минсюй же на мгновение замерла.

В этот момент на Инь Фэне был лишь пиджак, даже не застёгнутый, а пальто висело на перилах. Во всей его позе сквозили некоторая расслабленность и непринуждённость. Он смотрел вдаль, погружённый в свои мысли, и на его лице не было ни намёка на мрачность и холод последних дней. Его глубокие, ясные глаза, напротив, излучали нечто, родственное прежнему Юй Инцзюню.

Глухие звуки из комнаты для допросов уже стихли.

Юй Минсюй взглянула на закрытую дверь и с подозрением спросила:

— Что ты задумал? Зачем отослал ко мне адвоката Ло Юя? — Едва задав вопрос, она вздрогнула и рванула было в комнату для допросов.

Инь Фэн рывком удержал её, сказав:

— На твоём месте я бы сейчас туда не входил.

Юй Минсюй гневно воскликнула:

— Ты не можешь вершить самосуд в полицейском участке!

— Нет, — усмехнулся Инь Фэн. — На самом деле это он первый начал, перевернул камеру и попытался меня ударить. Я всего лишь защищался.

Сколько в этих словах было правды, а сколько лжи, Юй Минсюй не знала, но она была хорошо осведомлена о повадках Ло Юя, и то, что он мог напасть на Инь Фэна, было неудивительно. Но всё же…

В этот момент дверь комнаты для допросов распахнулась, Туя взглянул на двоих у двери, опустил голову и отошёл в сторону.

Юй Минсюй одним взглядом оценила состояние Ло Юя — тот был избит до полусмерти. Хотя зрелище это, надо признать, было приятным, — ведь этот тип совершил немало бесчеловечных поступков, — но всё же это было совсем неуместно.

— Только не вздумай жалеть бывшего, — раздался холодный голос Инь Фэна. — Он однажды измывался надо мной, и я просто вернул долг. И то легко отделался. Не верю, что сейчас ему хуже, чем было тогда мне.

В сознании Юй Минсюй внезапно всплыл образ того Юй Инцзюня, который когда-то дрожал в её объятиях, оцепеневший, измученный до состояния живого мертвеца. Она невольно замолчала, но, подумав, вспомнила: она ведь уже однажды отомстила за Инь Фэна. А он снова взялся в драку.

Юй Минсюй:

— Разве ты не мог подождать, пока он уйдёт из участка, чтобы свести счёты? Обязательно было устраивать разборку на моей территории?

Инь Фэн взглянул на неё:

— Когда мстишь, нельзя медлить ни дня*.

Юй Минсюй: 

— …

В этот момент к ним с мрачным лицом подбежал Сюй Мэншань:

— Произошло ЧП!

Юй Минсюй:

— Что такое?

— Сян Жун только что умер в изоляторе!

Лица Юй Минсюй и Инь Фэна переменились. Инь Фэн спросил:

— Как он умер?

Сюй Мэншань ответил:

— Предположительно, отравили медленно действующим ядом, который внезапно подействовал. Когда надзиратели заметили, он уже был мёртв!

* Тут Инь Фэн переиначивает классическую пословицу 君子报仇，十年不晚 (jūn zǐ bào chóu, shí nián bù wǎn) — «благородный человек мстит — и через десять лет не поздно», т.е. благородный человек не торопится с местью и способен ждать подходящего момента, даже если пройдут годы. Он же говорит: 君子报仇，一天都晚 — «благородный человек мстит — и день промедления уже поздно». Поэтому «Юйюй» и лишилась дара речи