**Глава 136**

Увидев, что Юй Минсюй ушла, Чэнь Фэн с совершенно обычным выражением лица вошёл внутрь. Он знал, что у Инь Фэна накопилось много вопросов.

Честно говоря, Чэнь Фэн в какой-то мере был психологически готов к тому, что Инь Фэн восстановится, потому что гематома в его мозге постепенно рассасывалась, и до этого он уже несколько раз приходил в сознание, вспоминая отдельные фрагменты. Однако Чэнь Фэн всегда думал, что ждёт этого момента, ведь прежний Инь Фэн был для него подобен божеству. А вот Юй Инцзюнь вначале больше походил на шутку.

Но незаметно пролетел год. Чэнь Фэн много раз смеялся над простодушием и наивностью Юй Инцзюня; переживал, глядя на его безответную влюблённость в Юй Минсюй, и втайне пытался помочь советом. Чэнь Фэн даже привык к тому, что семь дней в неделю Инь Фэн расхаживает перед ним, одетый во все цвета радуги, и это уже стало казаться ему вполне нормальным.

А теперь Инь Фэн вернулся. Конечно, камень с души Чэнь Фэна упал. Но чувства его были довольно противоречивы. Особенно сейчас, когда он видел, что Юй Минсюй и Инь Фэн, похоже, разошлись не на лучшей ноте, и у него защемило сердце, предчувствуя беду. Насколько гордой была Юй Минсюй! Раньше Юй Инцзюнь уговаривал её, умолял, во всём от неё зависел, унижался и с обожанием смотрел снизу вверх, и только так смог растопить сердце этой красавицы-полицейской. А кем был изначальный Инь Фэн? Ещё более высокомерным и властным, чем она, к тому же с налётом порочности, действующий по принципу «кто следует за мной — процветает, кто идёт против — погибает». Теперь Инь Фэн вообще ничего не помнит. Разве смогут они снова быть вместе, как прежде?

До сих пор Чэнь Фэн воспринимал Юй Минсюй лишь как одну из потребностей Юй Инцзюня, подобно тому, как ему хотелось игрушек или красивой одежды. Главное — удовлетворить. Но за прошедший год Чэнь Фэн, находясь рядом, стал свидетелем того, как эти двое шли плечом к плечу, делили радости и тяготы, и их чувства крепли. В конце концов, они даже достигли стадии готовности отдать друг за друга жизнь. Он помнил, как в тот день, когда Юй Минсюй согласилась быть с Юй Инцзюнем, тот улыбался и днём, и ночью, и в целом выглядел немного одуревшим от счастья. Но если сейчас они поссорятся, и всё — конец, расставание… Это будет настоящая насмешка судьбы.

Чэнь Фэн мог лишь убеждать себя, что прежний Юй Инцзюнь на самом деле был проявлением детской сущности Инь Фэна в период его слабоумия. И если это разные периоды жизни одного человека, то их природа в основе своей едина. Возможно, ещё не всё потеряно.

Войдя, он увидел Инь Фэна, полусидящего на кровати, с одной рукой, опирающейся на колено, голова была слегка опущена, а взгляд — тёмный и глубокий. В голове у Чэнь Фэна промелькнули другие образы, когда тот лежал на кровати в позе «морской звёзды» или спал, раскинувшись как лягушка. Но на лице Чэнь Фэна не дрогнул и мускул, он лишь улыбнулся: 

— Как самочувствие?

Инь Фэн смотрел на него, не говоря ни слова.

Гибкий ум Чэнь Фэна постепенно сбавил обороты, а лицо стало спокойным. Он не знал, был ли в этом взгляде Инь Фэна оттенок недоверия; или же он был недоволен тем, что Чэнь Фэн впустил Юй Минсюй? Так что его собственное лицо тоже слегка окаменело.

Только тогда Инь Фэн наконец заговорил: 

— Пока со мной это происходило, ты много трудился. Только тебе я могу доверять на все сто процентов.

В груди Чэнь Фэна потеплело, и он подумал, что такой учитель Инь, безусловно, лучше. Он всегда чётко знал, чего хочет, и без лишних слов понимал, чего хотят другие. Твёрдый, чёткий, умеющий держать ситуацию под контролем. Даже если это всего лишь обычный разговор.

— Мне было не трудно, это моя обязанность, — голос Чэнь Фэна слегка дрогнул. То знакомое чувство — быть оценённым, быть ведомым, с готовностью и неустанно служить — вернулось.

Инь Фэн улыбнулся: 

— Я знаю, что значит заботиться о десятилетке. В подростковом возрасте я доставлял родителям и учителям много головной боли. Просто сейчас об этом мало кто знает.

Чэнь Фэн сказал: 

— На самом деле всё было не так уж трудно. Хотя за последний год вы и потеряли память и эмоциональный интеллект, но в основном с вами было легко иметь дело. Да и большую часть времени о вас заботилась Юй Минсюй…

Не успел он договорить, как Инь Фэн взглянул на него, и взгляд его был тёмен и неясен.

Чэнь Фэн благоразумно замолчал.

— Рассказывай, начиная с того, как я закончил пресс-конференцию, — сказал Инь Фэн.

По словам Чэнь Фэна, несколько месяцев до того, как с Инь Фэном случилось несчастье в Тибете, прошли довольно обыденно. Если уж и говорить о чём-то необычном, так это о том, что Инь Фэн тогда внезапно забрался в горы в Гуйчжоу, снял дом, чтобы уединиться и писать книгу, и не позволил Чэнь Фэну сопровождать себя. Весь его быт, включая питание, организовывался удалённо из Пекина.

Но подобное случалось уже два или три раза, так что это можно было считать обычным делом.

— То есть… — Инь Фэн взвешивал слова, — получается, за четыре месяца до происшествия я практически не выходил на связь с внешним миром? Включая тебя?

Чэнь Фэн ответил: 

— Не совсем так. Мы регулярно общались по телефону, и в доме, где вы тогда жили, были установлены камеры видеонаблюдения, чтобы я и другие могли присматривать за вами и реагировать на ваши потребности.

Инь Фэн задумчиво кивнул, затем снова спросил: 

— Что именно произошло со мной в Тибете?

Чэнь Фэн рассказал: 

— Вы полетели туда прямо из Гуйчжоу. Я помню, это было восьмого июня прошлого года. Вы не позволили нам сопровождать себя. Я только заказал вам билеты и арендовал машину. Позже вы пропали без вести, пока… — Пока не встретились с Юй Минсюй и Гу Тяньчэном. — На этот раз Чэнь Фэн благоразумно проглотил оставшиеся слова.

— Все материалы по делу Гу Тяньчэна, любые, подробные или краткие, которые ты сможешь достать всеми доступными способами, принеси их мне, — распорядился Инь Фэн.

— Слушаюсь.

Инь Фэн снова ненадолго замолчал. Он уловил исходящий от кровати лёгкий запах табака, хотя сам он не курил. Значит, он остался от той женщины. Инь Фэн всю жизнь терпеть не мог курящих женщин, на таких он даже не смотрел. Он уставился на смятые простыни и пододеяльник. И первым, что всплыло в его сознании, был силуэт женщины, которая в конце концов спрыгнула с кровати и, не оглянувшись, ушла прочь. 

Подавив внезапно накатившее непонятное раздражение, он сказал: 

— Рассказывай, что было после того, как я потерял рассудок.

Чэнь Фэн немного замешкался, снова взглянул на нынешнего зрелого и решительного учителя Иня. И действительно, не знал, с чего начать. В конце концов, его взгляд упал на принесённый вчера пакет с разноцветной одеждой. Пожалуй, можно начать отсюда.

———

После того как Юй Минсюй вышла из больницы, на улице снова заморосил дождь. Она прошла довольно длинный отрезок пути, прежде чем осознала, что промокла до нитки, и что она, оказывается, шла в направлении, противоположном тому, где был её дом.

На душе было пусто и тревожно, будто там всё поросло бурьяном. Она поймала такси. Доехав до дома, она вспомнила, что сразу после работы помчалась в больницу, так и не поужинав. Уже стемнело, а она целый день работала, и живот сводило от голода. Поэтому она зашла в небольшую забегаловку и заказала жареный рис.

Обычно Юй Минсюй была способна проглотить что угодно, даже свиной корм, но сейчас, хотя и ела горячую еду зимним вечером, чувствовала себя так, будто бы жевала воск. Она съела лишь немного и поняла, что аппетита совсем нет. Затем расплатилась и пошла домой.

Она приняла душ, смыла усталость, переоделась в пижаму, устроилась на диване и начала смотреть сериал. Но стоило поднять голову — и в соседней комнате всё так же стояла двухъярусная кровать «Замок принца» синего цвета. А ещё полный шкаф одежды, футбольный мяч, несколько пар белых кроссовок. И, конечно, несколько мужских курток, пиджаков и рубашек, которые она позже приказала ему носить, когда он сопровождал её на заданиях.

Юй Минсюй какое-то время пристально смотрела туда, а затем перевела взгляд на телевизор.

Спустя некоторое время она опустила голову и уткнулась лицом в руки. «Всё, конец, — подумала она. — Он всё-таки ушёл».