Онлайн чтение книги Когда я чувствую вину When I'm Guilty
1 - 72

**Глава 72**  

В прихожей он переобулся, нарочно создавая шум. Затем посмотрел на её дверь и, шлёпая тапочками, направился к ней.  

— А Сюй.  

— Что?  

— Я хочу войти.  

— Я уже сплю. Если что-то нужно — говори через дверь.  

— Не хочу.  

Из комнаты не последовало ответа. Инь Фэн провёл пальцами по узору на двери, затем сказал:  

— Я только на секундочку.  

Достал из кармана тонкую проволоку, пару раз ковырнул в замке — щёлк.  

Юй Минсюй, лежавшая на кровати с телефоном, даже не подняла головы. «Великий писатель и взломщик — мастер на все руки*». 

Краем глаза она видела, как он медленно подошёл и сел у изножья кровати, прямо возле её ног.  

— Когда я проснулся утром, тебя уже не было, — сказал он. — Почему не разбудила? Оставила меня одного.  

Юй Минсюй медленно подняла голову.  

Он слегка надул губы, голова опущена, обнажая стройную линию шеи.  

«Значит, он ничего не помнит о той ночи?» 

В конце концов, тогда он был под действием лекарства, с помутнённым сознанием.

Глядя на этот «маленький белый цветочек», что вчера ночью так буйно распустился, а теперь снова с невинным лицом сидел у её ног, сердце Юй Минсюй дрогнуло, как вода, колыхнувшаяся в бутылке. Не то чтобы облегчение, не то чтобы раздражение.  

— В участке были дела. Пришлось уйти пораньше, — ответила она, снова уткнувшись в телефон.  

Краем глаза заметила, как он пододвинулся поближе, будто пытался незаметно «захватить территорию», и занял позицию у её колен.  

— А Сюй, я видел тебя на автограф-сессии. Но почему ты пряталась? Ты что, избегаешь меня?  

В ушах Юй Минсюй будто струна зазвенела — кто-то дёрнул её и отпустил. «Когда этот паршивец стал таким сообразительным?» 

Но его голос звучал ясно, взгляд был спокойным — в нём просто читалось недоумение.  

— Проходила мимо, — равнодушно сказала она. — Следила за подозреваемым, была в маскировке. Потом лень было переодеваться. Пришла уже под конец, так что не стала вас отвлекать.  

Краем глаза увидела, что он по-прежнему сидел прямо и неподвижно.  

— А, понятно... — протянул он.  

Внезапное раздражение кольнуло её. В воздухе витало что-то странное. Но, подняв взгляд, она увидела, как он сидит, играя с поясом шорт. И ей вдруг показалось, что она просто чересчур мнительна. 

— Ладно, я отдыхаю. Если всё — выходи.  

Он помолчал, затем посмотрел на неё.  

Совсем не похожий на ту звезду, какой выглядел днём: футболка и шорты, взъерошенные волосы, на ногах — тапки, из-под шорт видны волосатые ноги.  

Но его взгляд был твёрдым и ясным. В этот момент в нём не было ни капли ребячества — это был взгляд мужчины на женщину. Сейчас он — просто случайно, невольно — показал это. 

Юй Минсюй почувствовала досаду, взяла себя в руки и отвела взгляд:  

— Если будешь постоянно выпрашивать «награды» просто так, ничего не делая, — отменяю их. Начиная с сегодняшнего дня. Понял? Я тебе ничего не должна.  

Он молчал, не отрывая взгляда.  

Юй Минсюй внутри вскипела, вскочила с кровати и направилась к двери. Но он схватил её за руку:  

— Понял! Понял, А Сюй, не злись! Больше не буду просить! Только если ты сама захочешь. Пожалуйста, не отменяй совсем, ладно? А вдруг я очень хорошо себя проявлю?  

Юй Минсюй подумала: «Да что это, чёрт возьми, вообще за ситуация?»  

Его пальцы крепко сжимали её руку — длинные, сильные. Она не решалась поднять глаза.  

А те слова, что должна была сказать — холодные и беспощадные — так и не смогли сорваться с её губ. Он был таким жалким, он что-то понимал, а что-то нет, но при этом вся эта ситуация буквально перехватывала ей дыхание.  

Он сжал её руку ещё крепче — и вдруг это напомнило ей, как она когда-то привезла его из Тибета.

— Посмотрим на твоё поведение, — услышала она свой собственный голос.  

Он вздохнул с облегчением:  

— Хорошо.  

Внезапно стало душно. Ей снова захотелось курить. Высвободив руку, она взяла сигареты и вышла на балкон.  

Не обращая на него внимания, она докурила половину, прежде чем осознала, что вышла в пижаме — было прохладно.  

Собиралась затушить сигарету, когда услышала шаги. Знакомое присутствие, затем ей на плечи легла куртка. Его руки слегка коснулись её плеч. Они стояли близко, и в этот короткий момент она ощутила, как его грудь почти касается её спины, словно он заключает её в объятия. Но — только на миг, и тут же отступает.  

— А Сюй, не простудись, — любой мог бы услышать, сколько в этом голосе было тревоги и подавленности.  

— Угу.  

Он медленно ушёл обратно.  

Странно, но после его внезапного визита её внутреннее раздражение немного отступило. Она подумала, что, может быть, жить с ним под одной крышей и сохранять мир — не такая уж и сложная задача. Ей просто нужно быть твёрже. Он ведь тогда сам станет послушным, разве нет?  

А ещё через пару дней, может, его внимание и интерес уже переключатся на что-то другое — и всё, что между ними происходило, он, возможно, даже и не вспомнит.  

Или, восстановив память, вообще не придаст значения всей этой истории.  

* 鸡鸣狗盗 (jī míng gǒu dào) — ченъюй, букв. «петух поёт, а собака крадёт». Происхождение выражения связано с известной историей из «Ши цзи» — «Исторических записок» историографа империи Хань Сыма Цяня:

Мэн Чанцзюнь был одним из четырёх знаменитых князей эпохи Сражающихся царств. Он содержал большое количество советников, часто людей с необычными способностями. Когда он оказался в плену у царя Ци, один из его советников под видом повара вошёл во дворец и сумел выкрасть печать, необходимую для бегства из города. Ночью группа людей пыталась покинуть город, но ворота открывались только с первыми петухами — чтобы обойти это ограничение, один из соратников Мэн Чанцзюня издал кукарекающий звук, и охранники открыли ворота, подумав, что наступил рассвет. Таким образом, благодаря мелким хитростям этих людей Мэн Чанцзюнь сумел сбежать из Ци и вернуться в родное царство.

——  

Ясный осенний день.  

Выходной. Юй Минсюй позавтракала и устроилась на диване перед телевизором. Солнечный свет лился с балкона, а она, как обычно, смотрела очередной сериал.  

Закончив серию, она взглянула на закрытую дверь. Этот тип снова валяется, как соня — совсем не как взрослый мужчина!  

В середине следующей серии дверь наконец открылась. Инь Фэн предстал перед ней с взъерошенными волосами, в помятой футболке, босой и сонный.  

Он подошёл и плюхнулся рядом на диван, поджав ноги.  

— Сначала умыться, обуться, — приказала она. — Позавтракай на кухне, потом возвращайся.  

— Я хочу немного отдохнуть... — пробормотал он.  

— Ты только что проснулся! Марш!  

Он послушно поплёлся в ванную.  

Звук льющейся воды нарушил тишину. Настроение у Юй Минсюй сразу стало отличное. Она потянулась на диване, и даже сериал вдруг стал казаться куда интереснее. 

После их разговора Инь Фэн, казалось, действительно испугался — больше не просил «наград» и не делал попыток «наивно домогаться». Они словно снова вернулись к прежнему формату «хозяйка и щенок». 

«Так гораздо лучше», — думала она. «Он ещё не созрел, я вовремя пресекла это в зародыше. Он и сам, похоже, ничего не понял». 

А не то, если бы всё продолжалось в том же духе — страсти разгорелись бы, и в какой-то момент они бы действительно переспали, а тогда ей и в глаза было бы стыдно смотреть начальнику управления и всей толпе младших коллег.

Инь Фэн тщательно почистил зубы, умылся. Из гостиной не доносилось звуков.  

Подняв голову, он увидел живую картину:  

Юй Минсюй, развалившаяся на диване, закинула ноги на кофейный столик, босые ступни белые и изящные. На её лице — редкая детская беззаботность. Увидев что-то смешное, она улыбнулась.  

«Хочу её. Так сильно хочу», — уныло подумал Инь Фэн.  

В последние дни, словно под действием заклятья, эта мысль не давала ему покоя. С той ночи, когда она сказала «Я знаю, чего ты хочешь», и он полез искать в интернете...  

Но даже просто признаться в чувствах он не смел — она могла рассердиться и выгнать его.  

Оставалось только быть её послушным щенком. И ждать, когда её каменное сердце наконец растает.