Онлайн чтение книги
Умоляй меня
Pray To Me
Глава 204
Глава 204
Преклонив колено, Леон оказался на одном уровне с вопрошающими бирюзовыми глазами девочки. Затем он протянул руку и коснулся детской щечки.
Она не рассыпалась. Он ощутил тепло и мягкость кожи. Значит, это не сон.
Пытаясь унять дрожь в руках, Леон кончиками пальцев провел по лицу, в точности повторяющему его собственное. Он собирался так много сказать своей дочери при встрече, но стоило ему увидеть ее воочию, как все слова испарились и ничего не осталось. Лишь иногда из его рта вырывался то ли стон, то ли смех.
- Дядя, а вы чего лыдаете?
Глядя на него, девочка нахмурилась и, протянув свою ручонку, погладила по щеке. В тот самый миг, когда малышка вытерла его слезы, Леон почувствовал, будто вернул себе потерянные три года жизни. И лишь тогда он прочистил горло и озвучил вопрос, который уже так долго задавал в своих снах:
- Привет, дочь моя. Как зовут тебя?
Девчушка озадаченно посмотрела на него и односложно ответила:
- Элли.
Элли… Элли…
Он крутил имя на кончике языка, смакуя его. Элли. Как только оно вылетело изо рта его дочери, совершенно обычное имя приобрело для него такую же значимость, как и “Грейс”.
Пока Леон практиковался про себя в произношении самого трудного на свете слова из двух слогов, малышка, продолжая жевать печенье, опять подняла голову и насупилась.
- Но я не ваша дочь, дядя.
- Я не дядя.
Дрожащими руками Леон обнял дочку, которая была такой маленькой, что, казалось, сожми он крепче, может сломать ее, но которая успела так сильно вырасти, будто совершенно не нуждаясь в нем. А затем он прошептал ей на ухо слова, которые репетировал уже долгое время.
- Приятно познакомиться, Элли. Я твой папа.
- Вовсе нет.
Девочка встала и, скрестив на груди руки, решительно замотала головой.
- Мама сказала мне с чужими дядями никуда не ходить.
- Говорю тебе, какой же я чужой?
Майор взял на себя труд убедить двухлетнюю девочку, которая росточком даже по пояс ему не была. Такой поворот изумил Кэмпбелла, ожидавшего, что он просто заберет ребенка и силой запрет в отеле.
От цвета волос до формы глаз, носа и рта. Даже при беглом взгляде невозможно было отрицать, что их связывает кровное родство, но девчонка ни в какую не верила, что майор - ее отец.
- Тогда давай спросим, что скажет вот этот дядя?
Когда майор указал на Кэмпбелла, девочка с недоверием покосилась на него. Лейтенанту разом стало не по себе, поскольку возникло ощущение, будто бы с майорского лица на него таращатся глаза той революционерки.
- Да, кто угодно сразу скажет, что вы - отец и дочь.
- Слышала? Мы с тобой одно лицо.
Леон простыми словами пояснил озадаченной малышке, что именно выдавало в них отца с дочерью, а затем указал на ребятню, окружившую их.
- Это папа Элли? Вот бы да.
- Да ладно. Такой высоченный! Влаки!
- Ух ты, они же копия длуг длуга.
- Сама погляди. Твои друзья тоже считают, что мы похожи.
- Да нет же!
С сердцах девочка топнула ножкой.
- Элли похожа на свою маму!
- Вот уж да, упрямство - это у тебя от матери.
В конце концов, Леон завел кроху внутрь и поставил рядом с собой перед зеркалом в полный рост, висящем на стене.
- Посмотри внимательно своими глазами. Разве ты не видишь, насколько мы похожи?
“Похожая на свою маму” девчушка, сперва была непреклонна, но, миновав стадию активного отрицания, вскоре начала колебаться и от криков “Элли похожа на свою маму!” перешла к неуверенному “Ну нет… Элли же похожа на свою маму…”.
Касаясь волос, точь-в-точь таких же, как у него, она пробормотала:
- Но мама сказала, что папочка на Небесах, и поэтому не может к нам плийти…
Нет, дочка. Папочка горел в аду без тебя. Ты спасла его из этого пекла.
Леон посмотрел в детские глаза и спросил.
- Элли, ты когда-нибудь скучала по своему папе?
К счастью, девочка кивнула.
- Бог направил твоего папу к тебе, потому что ты скучала по нему.
- … Точно?
Когда малышка сдалась, Леон улыбнулся и взял ее за руку.
- Идем с папой искать маму.
- Холосо.
В качестве приманки была упомянута ее мать, и девчоночка, отбросив свое прежнее упрямство, послушно пошла с ним.
- Вы кто такой? Ребенка без разрешения, ах…
В коридоре детского сада их остановила пожилая воспитательница и онемела, когда он снял вновь надетые темные очки, демонстрируя свое лицо. Некоторое время она ошарашенно пялилась на него, прежде чем снова заговорить.
- Вы ее отец? Но мама Элли определенно…
Грейс, вероятно, солгала работникам сада о смерти отца девочки.
- Понятия не имею, что вам наговорила моя жена, но мы просто были в разлуке.
Ни слова неправды. Обойдя все еще пребывавшую в ступоре воспитательницу, Леон вместе с Элли вышел из детского сада.
- Мы едем к нам домой? - поинтересовалась малышка, как только очутилась в машине, хотя ему казался очевидным тот факт, что она пошла с ним в ответ на слова, что он отведет ее к маме.
Леон собирался связаться с Грейс сразу по приезду в отель, но в тот момент, когда девочка произнесла “К нам домой”, передумал.
Единственный маршрут до их дома, который она знала, был пешим, поскольку, как выяснилось, они всегда передвигались по нему только на своих двоих. Следуя указаниям ребенка, водитель ехал даже медленнее, чем если бы они шли пешком.
- Бибикай давай! Йа-ху, еще! Еще давай!
Вдобавок ко всему, девчушка, которая заявила, что впервые едет на машине, так разошлась, что все время просила водителя посигналить. Это странным образом перекликалось с поведением ее матери в детстве - та тоже позволяла себе быть непосредственной и чудаковатой в общении с незакомцами. Благодаря всему этому, чтобы добраться до дома, который находился от садика в минутной езде на автомобиле, им потребовалось добрых десять минут.
Судя по аккуратному внешнему виду, здание было недавней постройки. Оставив Кэмпбелла с водителем ждать у подъезда, он вместе с дочкой отправился внутрь.
- Вот наш дом.
Девочка гордо остановилась перед дверью квартиры на четвертом этаже. Открыв дверь ключом, который висел у нее на шее, Леон вошел и онемел.
Жилище оказалось гораздо меньше, чем он ожидал. Он думал, что оно будет просторнее, чем квартира на Юге, в которой Грейс родила дочь, ведь малышка росла. Даже тогда он плохо представлял себе, как все необходимое для жизни целой семьи может уместиться в пространстве, меньшем, чем его спальня во флигеле.
Леон открыл дверь в единственную спальню и снова лишился дара речи. Придя, наконец, в себя, он поинтересовался у девочки, которая увлеченно рылась в корзине с игрушками в гостиной.
- А где же спит Элли?
- Там.
Детская ручка, погруженная в корзину, вынырнула наружу и указала на спальню, в которой находился Леон.
- У тебя нет кроватки?
Помотав головой, девочка подбежала к нему. Теперь ее ручонка указывала на единственную кровать, что стояла в спальне. Это означало, что у ребенка не было не только отдельной комнаты, но даже кровати. Для Леона, в мире которого дети жили в детских, воспитывались няней и уж точно не спали в одной постели с родителями, все это находилось за гранью представлений о рациональности.
Как же они бедны?
На кухне обнаружилась всего пара кусочков хлеба размером с ладонь. На столе также стояли коробки с печеньем и шоколадными конфетами, перевязанные лентами с оттиском логотипа театра “Парамур”.
Неужели они настолько нуждаются, что Грейс приходится воровать еду?
В тот момент, когда Леона накрыло смятение пополам с отчаянием, малышка, внезапно подскочив к кровати, завопела:
- Кексик!
Решив было, что это от голода, он увидел, что на самом деле девчушка стащила лежавшего посередине кровати плюшевого кролика и, завернув в одеялко, взяла его на руки.
- Кексик, засыпай сколее, ладно? Какой же замечательный у меня малыш.
Девочка называла своего кролика “малышом” и целовала, словно маленькая мамочка. Осторожно погладив ее по головушке, Леон спросил:
- Кто купил его тебе?
- Мамочка сама сшила его для меня.
- Правда?
Эта женщина могла даже смастерить нечто подобное.
- Похоже, мама очень любит Элли.
В тот момент, когда он с улыбкой произнес эти слова, дочь подняла голову и нахмурилась.
- Ты не увелен?
Своим вопросом она словно журила его за то, что он подверг сомнению столь очевидную вещь. Детка понятия не имела, что любовь к ней со стороны ее матери не была чем-то самим собой разумеющимся. То, что женщина любила ребенка, для него также требовало доказательств.
Заехав сюда, просто чтобы собственными глазами увидеть их быт, Леон собирался отвезти малышку в отель, но все пошло не по плану.
- Надо деточку колмить.
Продолжая как заведенная бегать по дому, она усадила его на диван в гостиной и, всучив куклу и игрушечную бутылочку, велела накормить “Кексика” молоком. Леон безотрывно следил взглядом за егозой, которая не останавливалась ни на мгновение.
Он все никак не мог поверить, что его дочь находится прямо перед ним. Вероятно, это был самый восхитительный и жестокий сон, который когда-либо дарил ему Барбитал.
- Погоди-ка. Элли сходит за чаем.
Заявив, что отправилась за чаем, она вновь принялась копаться в корзине с игрушками. А затем маленькие ножки понеслись на кухню, откуда была принесена коробка шоколадных конфет.
Смеялась, болтала и бегала. Все, чем бы малышка ни занималась, было поразительным. То же самое мог делать любой другой ребенок, но в исполнении его дочери это было поистине из ряда вон. Даже наличие пары глаз и десяти пальцев на руках, которые каждый естественным образом получает при рождении, было верхом совершенства.
Было время, когда она была настолько мала, что Леон не мог даже почувствовать ее движения. Когда он в последний раз видел дочь, она не умела ни ходить, ни говорить, а теперь могла не только самостоятельно разуться и снять пальто, но и убрать их на место.
Она даже изъяснялась на иностранном языке.
- Элли.
- Мм?
- А где ты выучила норденский?
Преклонив колено, Леон оказался на одном уровне с вопрошающими бирюзовыми глазами девочки. Затем он протянул руку и коснулся детской щечки.
Она не рассыпалась. Он ощутил тепло и мягкость кожи. Значит, это не сон.
Пытаясь унять дрожь в руках, Леон кончиками пальцев провел по лицу, в точности повторяющему его собственное. Он собирался так много сказать своей дочери при встрече, но стоило ему увидеть ее воочию, как все слова испарились и ничего не осталось. Лишь иногда из его рта вырывался то ли стон, то ли смех.
- Дядя, а вы чего лыдаете?
Глядя на него, девочка нахмурилась и, протянув свою ручонку, погладила по щеке. В тот самый миг, когда малышка вытерла его слезы, Леон почувствовал, будто вернул себе потерянные три года жизни. И лишь тогда он прочистил горло и озвучил вопрос, который уже так долго задавал в своих снах:
- Привет, дочь моя. Как зовут тебя?
Девчушка озадаченно посмотрела на него и односложно ответила:
- Элли.
Элли… Элли…
Он крутил имя на кончике языка, смакуя его. Элли. Как только оно вылетело изо рта его дочери, совершенно обычное имя приобрело для него такую же значимость, как и “Грейс”.
Пока Леон практиковался про себя в произношении самого трудного на свете слова из двух слогов, малышка, продолжая жевать печенье, опять подняла голову и насупилась.
- Но я не ваша дочь, дядя.
- Я не дядя.
Дрожащими руками Леон обнял дочку, которая была такой маленькой, что, казалось, сожми он крепче, может сломать ее, но которая успела так сильно вырасти, будто совершенно не нуждаясь в нем. А затем он прошептал ей на ухо слова, которые репетировал уже долгое время.
- Приятно познакомиться, Элли. Я твой папа.
- Вовсе нет.
Девочка встала и, скрестив на груди руки, решительно замотала головой.
- Мама сказала мне с чужими дядями никуда не ходить.
- Говорю тебе, какой же я чужой?
Майор взял на себя труд убедить двухлетнюю девочку, которая росточком даже по пояс ему не была. Такой поворот изумил Кэмпбелла, ожидавшего, что он просто заберет ребенка и силой запрет в отеле.
От цвета волос до формы глаз, носа и рта. Даже при беглом взгляде невозможно было отрицать, что их связывает кровное родство, но девчонка ни в какую не верила, что майор - ее отец.
- Тогда давай спросим, что скажет вот этот дядя?
Когда майор указал на Кэмпбелла, девочка с недоверием покосилась на него. Лейтенанту разом стало не по себе, поскольку возникло ощущение, будто бы с майорского лица на него таращатся глаза той революционерки.
- Да, кто угодно сразу скажет, что вы - отец и дочь.
- Слышала? Мы с тобой одно лицо.
Леон простыми словами пояснил озадаченной малышке, что именно выдавало в них отца с дочерью, а затем указал на ребятню, окружившую их.
- Это папа Элли? Вот бы да.
- Да ладно. Такой высоченный! Влаки!
- Ух ты, они же копия длуг длуга.
- Сама погляди. Твои друзья тоже считают, что мы похожи.
- Да нет же!
С сердцах девочка топнула ножкой.
- Элли похожа на свою маму!
- Вот уж да, упрямство - это у тебя от матери.
В конце концов, Леон завел кроху внутрь и поставил рядом с собой перед зеркалом в полный рост, висящем на стене.
- Посмотри внимательно своими глазами. Разве ты не видишь, насколько мы похожи?
“Похожая на свою маму” девчушка, сперва была непреклонна, но, миновав стадию активного отрицания, вскоре начала колебаться и от криков “Элли похожа на свою маму!” перешла к неуверенному “Ну нет… Элли же похожа на свою маму…”.
Касаясь волос, точь-в-точь таких же, как у него, она пробормотала:
- Но мама сказала, что папочка на Небесах, и поэтому не может к нам плийти…
Нет, дочка. Папочка горел в аду без тебя. Ты спасла его из этого пекла.
Леон посмотрел в детские глаза и спросил.
- Элли, ты когда-нибудь скучала по своему папе?
К счастью, девочка кивнула.
- Бог направил твоего папу к тебе, потому что ты скучала по нему.
- … Точно?
Когда малышка сдалась, Леон улыбнулся и взял ее за руку.
- Идем с папой искать маму.
- Холосо.
В качестве приманки была упомянута ее мать, и девчоночка, отбросив свое прежнее упрямство, послушно пошла с ним.
- Вы кто такой? Ребенка без разрешения, ах…
В коридоре детского сада их остановила пожилая воспитательница и онемела, когда он снял вновь надетые темные очки, демонстрируя свое лицо. Некоторое время она ошарашенно пялилась на него, прежде чем снова заговорить.
- Вы ее отец? Но мама Элли определенно…
Грейс, вероятно, солгала работникам сада о смерти отца девочки.
- Понятия не имею, что вам наговорила моя жена, но мы просто были в разлуке.
Ни слова неправды. Обойдя все еще пребывавшую в ступоре воспитательницу, Леон вместе с Элли вышел из детского сада.
- Мы едем к нам домой? - поинтересовалась малышка, как только очутилась в машине, хотя ему казался очевидным тот факт, что она пошла с ним в ответ на слова, что он отведет ее к маме.
Леон собирался связаться с Грейс сразу по приезду в отель, но в тот момент, когда девочка произнесла “К нам домой”, передумал.
Единственный маршрут до их дома, который она знала, был пешим, поскольку, как выяснилось, они всегда передвигались по нему только на своих двоих. Следуя указаниям ребенка, водитель ехал даже медленнее, чем если бы они шли пешком.
- Бибикай давай! Йа-ху, еще! Еще давай!
Вдобавок ко всему, девчушка, которая заявила, что впервые едет на машине, так разошлась, что все время просила водителя посигналить. Это странным образом перекликалось с поведением ее матери в детстве - та тоже позволяла себе быть непосредственной и чудаковатой в общении с незакомцами. Благодаря всему этому, чтобы добраться до дома, который находился от садика в минутной езде на автомобиле, им потребовалось добрых десять минут.
Судя по аккуратному внешнему виду, здание было недавней постройки. Оставив Кэмпбелла с водителем ждать у подъезда, он вместе с дочкой отправился внутрь.
- Вот наш дом.
Девочка гордо остановилась перед дверью квартиры на четвертом этаже. Открыв дверь ключом, который висел у нее на шее, Леон вошел и онемел.
Жилище оказалось гораздо меньше, чем он ожидал. Он думал, что оно будет просторнее, чем квартира на Юге, в которой Грейс родила дочь, ведь малышка росла. Даже тогда он плохо представлял себе, как все необходимое для жизни целой семьи может уместиться в пространстве, меньшем, чем его спальня во флигеле.
Леон открыл дверь в единственную спальню и снова лишился дара речи. Придя, наконец, в себя, он поинтересовался у девочки, которая увлеченно рылась в корзине с игрушками в гостиной.
- А где же спит Элли?
- Там.
Детская ручка, погруженная в корзину, вынырнула наружу и указала на спальню, в которой находился Леон.
- У тебя нет кроватки?
Помотав головой, девочка подбежала к нему. Теперь ее ручонка указывала на единственную кровать, что стояла в спальне. Это означало, что у ребенка не было не только отдельной комнаты, но даже кровати. Для Леона, в мире которого дети жили в детских, воспитывались няней и уж точно не спали в одной постели с родителями, все это находилось за гранью представлений о рациональности.
Как же они бедны?
На кухне обнаружилась всего пара кусочков хлеба размером с ладонь. На столе также стояли коробки с печеньем и шоколадными конфетами, перевязанные лентами с оттиском логотипа театра “Парамур”.
Неужели они настолько нуждаются, что Грейс приходится воровать еду?
В тот момент, когда Леона накрыло смятение пополам с отчаянием, малышка, внезапно подскочив к кровати, завопела:
- Кексик!
Решив было, что это от голода, он увидел, что на самом деле девчушка стащила лежавшего посередине кровати плюшевого кролика и, завернув в одеялко, взяла его на руки.
- Кексик, засыпай сколее, ладно? Какой же замечательный у меня малыш.
Девочка называла своего кролика “малышом” и целовала, словно маленькая мамочка. Осторожно погладив ее по головушке, Леон спросил:
- Кто купил его тебе?
- Мамочка сама сшила его для меня.
- Правда?
Эта женщина могла даже смастерить нечто подобное.
- Похоже, мама очень любит Элли.
В тот момент, когда он с улыбкой произнес эти слова, дочь подняла голову и нахмурилась.
- Ты не увелен?
Своим вопросом она словно журила его за то, что он подверг сомнению столь очевидную вещь. Детка понятия не имела, что любовь к ней со стороны ее матери не была чем-то самим собой разумеющимся. То, что женщина любила ребенка, для него также требовало доказательств.
Заехав сюда, просто чтобы собственными глазами увидеть их быт, Леон собирался отвезти малышку в отель, но все пошло не по плану.
- Надо деточку колмить.
Продолжая как заведенная бегать по дому, она усадила его на диван в гостиной и, всучив куклу и игрушечную бутылочку, велела накормить “Кексика” молоком. Леон безотрывно следил взглядом за егозой, которая не останавливалась ни на мгновение.
Он все никак не мог поверить, что его дочь находится прямо перед ним. Вероятно, это был самый восхитительный и жестокий сон, который когда-либо дарил ему Барбитал.
- Погоди-ка. Элли сходит за чаем.
Заявив, что отправилась за чаем, она вновь принялась копаться в корзине с игрушками. А затем маленькие ножки понеслись на кухню, откуда была принесена коробка шоколадных конфет.
Смеялась, болтала и бегала. Все, чем бы малышка ни занималась, было поразительным. То же самое мог делать любой другой ребенок, но в исполнении его дочери это было поистине из ряда вон. Даже наличие пары глаз и десяти пальцев на руках, которые каждый естественным образом получает при рождении, было верхом совершенства.
Было время, когда она была настолько мала, что Леон не мог даже почувствовать ее движения. Когда он в последний раз видел дочь, она не умела ни ходить, ни говорить, а теперь могла не только самостоятельно разуться и снять пальто, но и убрать их на место.
Она даже изъяснялась на иностранном языке.
- Элли.
- Мм?
- А где ты выучила норденский?
***
Здесь главы выходят через день:
По подписке доступна 218 глава!
А здесь вы можете поблагодарить меня (но это необязательно):
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления
закрыть
Отзывы и комментарии
NKate
17.07.25
Утиии..это даже очень мило :3. Спасибо за перевод!!
+3
ответить
