Онлайн чтение книги Умоляй меня Pray To Me
Глава 209

Глава 209

Казалось, тот факт, что до сего момента девочка отталкивала этого человека, был бесхитростной попыткой угодить своей матери. Когда же Грейс успокоилась и перестала как-либо комментировать его отцовство, начали раскрываться истинные чувства ребенка.

Мамочка, мне нравится этот дядя. Пожалуйста, скажи, что это мой папа.

Об этом кричали глаза Элли.

Но чем мог ей понравится этот человек?

Если дочери так хотелось иметь отца, то Грейс была готова пообещать найти ей лучшего папу, но, увидев взгляд малышки, она поняла, что уже слишком поздно. Девочка, всегда в штыки воспринимавшая любого взрослого мужчину, с легкостью подпустила к себе этого человека. Говорят, кровь - не водица, а потому, вероятно, она неосознанно поддалась зову крови, или ее просто ослепила его внешность*.

(*П/П: 25-й кадр. Гипножаба из “Футурамы”.)

Голова шла кругом от того, насколько дочь не разбирается в людях. В известном смысле, Элли унаследовала это от нее самой, поэтому не на что было пенять.

- Элли…

Настала очередь Грейс признаться, что ей плохо, и попросить Элли обнять ее. Но то была прерогатива ребенка, она же была взрослой. И она не могла позволить, чтобы невинная малышка, которая с самого начала была невольным участником детских разборок двух взрослых, снова оказалась в это вовлечена.

Взгляд Грейс встретился с таким же полным боли взглядом мужчины, как и у нее. При виде его поникших плечей, перед ее глазами возник образ того, как он сотрясал ими, уткнувшись лицом в детский чепчик,  прошлым вечером.

Если бы собирался применить силу, по признанию его самого, этот человек бы уже сделал это. Если бы его целью было услышать слова “папа” и “люблю”, он бы нашел способ заставить дочь. А, возможно, не вынеся унижения от необходимости просить, вовсе высокомерно удалился бы, заявив, что она может оставить свою никому не нужную любовь себе.

Однако, он все еще был здесь, коленопреклоненно ожидая вердикта маленькой девочки.

- Грейс, пожалуйста…

Как бы то ни было, она не могла ни поверить этому человеку, ни простить его. Ей все еще хотелось, чтобы он страдал. Игнорируя крики собственного разума, Грейс перевела взгляд со стоящего на коленях мужчины на посасывающую свой большой палец дочь, и сказала, будто бы не в себе:

- Элли, это твой папа.

В тот же миг пара удивительно похожих друг на друга лиц озарилась одинаковыми улыбками. Грейс проглотила вздох и поставила малышку на пол. Она осторожно подтолкнула дочку, и та, бросив на нее сияющий взгляд, нерешительно шагнула к отцу, который продолжал стоять на коленях.

- Папа…

При этом слове мужчина, который безотрывно следил за приближающейся к нему девочкой, словно не веря самому себе и потеряв всякое терпение, протянул руки и заключил ее в свои объятия. А затем его улыбка дрогнула.

- Доченька моя.

Грейс закрыла глаза, уловив в сдавленном голосе оттенок слез.

º º º

Она на минуточку забыла, насколько хитер этот человек.

- Ого!

Как только открылась дверь в гостиную номера люкс, малышка вбежала внутрь и засуетилась вокруг огромного кукольного домика.

- Это теперь мое?

Мужчина вальяжно проследовал за ней и кивнул. Он улыбнулся, погладив по голове девчушку, которая подпрыгивала от возбуждения, в то время, как Грейс, застывшая в дверном проеме, не могла последовать его примеру.

Сомнений не было, он хорошенько обработал ребенка в ее отсутствие. Поэтому девочка настояла, не оставив Грейс иного выбора, кроме как ступить на его территорию.

Неужто все его стояние на коленях было пустым лицедейством? Она чувствовала, что ее развели.

- Мама, мама! Смотли!

Дочь продолжала звать ее, и она вошла внутрь, тогда горничная, что ждала поодаль, забрала у нее сумку и поспешила в спальню в глубине номера. Грейс взяла с собой достаточно вещей, чтобы продержаться несколько дней. Она не собиралась впадать в зависимость от этого человека.

- Мама, этот домик мой.

- Кукольный домик Элли выглядит роскошнее, чем настоящий…

В магазине она не могла оценить масштаб. Тогда домик был сложен, но в разложенном виде оказался еще больше. Навскидку трудно было определить, сколько в нем всего комнат. Более того, внутри домик был декорирован сусальным золотом, фарфором и шелком, оно и понятно - как-никак выбор королевской семьи.

- О-о-о! Тут даже камин есть! И двели отклываются!

С довольным видом наблюдая, как девочка радостно вскрикивает, заглядывая в каждую новую комнату, мужчина кивнул слуге, стоявшему позади кукольного домика. Тот потянул и вставил в розетку шнур, отходящий от домика, и глаза малышки расширились.

- И свет голит!

В домике зажглась хрустальная люстра с маленькими лампочками. Увидев его в универмаге, Грейс задалась вопросом, почему деревянный скворечник стоит половину ее годовой зарплаты, но при ближайшем рассмотрении согласилась, что на то было основание.

- А вот и куклы, маленькая мисс.

Отдав какие-то распоряжения слугам и обратившись к Элли “маленькая мисс”, мажордом открыл большой короб и протянул ей. Глаза девочки снова расширились.

- Мам, какую выблать?

Не в силах оторвать взгляд от чудесных расписных деревянных куколок, разложенных по отделениям короба, она обратилась к Грейс. Наклонившись, мужчина обнял погруженную в созерцание  игрушек малышку и поинтересовался:

- Дочь, что папочке купить для тебя завтра?

- Завтла?

Внимание девочки, сосредоточенное на игрушках, вместе с недовольным взглядом ее матери обратилось на этого человека.

- Мамин подарок ты откроешь на Рождество, а пока суть да дело, будешь каждый день открывать подарки от папочки. Как тебе?

- В самом деле?

Он кивнул, глядя в сверкающие жадностью глаза дочери.

- Так что подумай над тем, что тебе хотелось бы получить завтра. Запомни. Папочка может достать для Элли все, чего бы она ни пожелала.

Целуя детскую щечку, мужчина встретился взглядом с Грейс. Она пристально смотрела в его улыбающиеся глаза.

Уже изрядно поклевывая носом, девочка наотрез отказывалась выпускать из рук куклу, выказывая нелепое намерение лечь спать рядом с игрушечным домиком. Но, сморенная сном, в конце концов, оказалась в постели, бормоча всякие глупости насчет того, что завтра собирается устроить бал в самой большой комнате.

Грейс была счастлива, поскольку у Элли выдался счастливый день. Но с другой стороны, она не могла не почувствовать, будто о ней забыли.

Сидя в одиночестве у барной стойки, затерявшейся в огромном гостиничном номере, она закусила хвостик коктейльной вишенки. Высокий стакан с джин-тоником и лимоном уже более, чем наполовину опустел. Приглаживая свои спутанные мысли алкоголем, Грейс продолжала думать об одном и том же.

Все так внезапно.

От предположений до снов. Бесчисленное количество раз она представляла себе, что произойдет, если ее поймают, но не угадала ни единой детали.

Используя невинную зависимость Элли, он отвез их не в Уинсфорд, а в отель. Уинфорд все еще был далеко, но кровать-то была под боком. Она уж было решила, что этот человек потащит ее в постель, как только Элли уснет, но, заявив, что его ждет работа, мужчина удалился в переговорную где-то в глубине номера.

Сие явилось таким потрясением, что Грейс засомневалась, не была ли сном эта реальность.

Сидя на высоком барном стуле, она положила ногу на ногу и поняла еще кое-что.

Почему он не изъял у нее оружие?

В кобуре, пристегнутой к ее ноге, все еще находился заряженный пистолет. Могло ли статься, что он упустил этот момент из виду, полностью сосредоточившись на их дочери? Впрочем, было абсурдно предположить, будто отлично натасканная служебная псина могла забыть о такой важной детали.

Или он сменил стратегию на пленение разума вместо тела?

Погрузившись в раздумья, Грейс терзала зубами вишневую плодоножку, пока та не сломалась, и вдруг самоуничижительно рассмеялась. Кое-что хорошее в том, что ее поймали, было. По крайней мере, этой ночью ей не будут сниться кошмары о том, что она попалась.

Продолжая хихикать, она бросила огрызки вишневого хвостика в пепельницу и достала из банки еще одну бальзамическую вишню. За ее спиной открылась и тут же захлопнулась дверь. Двумя пальцами держа алую, сочащуюся сиропом вишенку, Грейс внимала звуку знакомых шагов. 

Вскоре из рупора граммофона полился джаз. Она повернула голову, когда звук приближающихся шагов заглушил дуэт фортепиано с трубой. Не стало неожиданностью, что уголки рта мужчины мягко поползли вверх, как только он поймал ее взгляд. Губы Грейс, напротив, не улыбались, зато глаза насмешливо сощурились.

- Прекрасная мелодия. Она не напоминает тебе о камере пыток? Когда я оказалась взаперти, вот так же чеканя шаг, ты приходил и каждый раз включал джаз, приступая к своим допросам. Веселые были времена.

Улыбка разом сошла с лица мужчины. Он потянулся было к граммофону, но Грейс холодно процедила.

- Не выключай.*

(*П/П: “Я не собираюсь тебя насиловать…” - “А придется!”)