Онлайн чтение книги Легенда об архимаге Legend of the Arch Magus
197 Герцог Кельвин

На следующий день после того, как Лукас Дейли заключила союз с фракцией Маркусов, газетная компания выпустила поразительную специальную статью о последних событиях в королевстве.

Используя документы, добытые Большим Моной на базах Черного Мидаса и предоставленные Информационной Гильдией, газета Лукас Дейли раскрыла не только чудовищные преступления, которые семья Кельвин совершала на протяжении многих лет, но и ее связь с печально известным крупнейшим преступным синдикатом королевства.

Газетная компания использовала все возможные средства, чтобы распространить новость не только в столице, но и на близлежащих территориях королевства. Благодаря тому, что столица стала эпицентром, новости о зверских деяниях семьи Кельвин вскоре распространились среди широких масс.

Было еще утро, но таверны во внешнем районе уже были оживленными. Как и ожидалось, темой для обсуждения стал недавний скандал вокруг герцогского дома.

Жители трущоб не упустили такой возможности. Они проникали в различные популярные и людные места королевства и сеяли семена сомнения. Пабы и таверны, в частности, были главными целями актеров.

«Эй, ты слышал? Кажется, они планируют казнить герцога Кельвина через несколько дней».

«Значит, это будет прямо перед церемонией коронации?»

«Похоже на то?»

«Но если Кельвины стоят за торговлей людьми в городе Янь, значит ли это, что Ларк Маркус невиновен?»

«Послушай, я слышал это от своего друга. По его словам, Ларк Маркус почти не покидал город Грифона в то время, когда происходила торговля детьми. И тебе не кажется странным, что кто-то столь молодой замешан в таких отвратительных преступлениях? Эта свинья, герцог Кельвин, вероятно, переложил вину на него».

Болтовня в таверне мгновенно стихла. Все посмотрели на человека, который открыто оскорбил главу герцогского дома. При обычных обстоятельствах на него донесли бы в патруль и несколько раз выпороли, чтобы сделать из него пример. В худшем случае его казнили бы за клевету на благородного человека.

Видя всеобщую реакцию, мужчина, актер из трущоб, пожал плечами и ухмыльнулся.

«Эй, эй! А вдруг тебя кто-нибудь услышит?»

Человек из трущоб наклонил голову и сказал: «Что могут сделать Кельвины? Главу их семьи скоро казнят. Откровенно говоря, разве их положение сейчас не хуже, чем у рабов? Проклятые преступники».

Постепенно, но семена сомнения и негодования, посеянные жителями трущоб, медленно прорастали в сердцах граждан королевства.

На следующий день после того, как Лукас Дейли опубликовала эти статьи, протесты на центральной площади полностью прекратились.

Хотя в столице и без протестов стало сравнительно тихо, все знали, что скоро в королевстве произойдет важное событие. Они, затаив дыхание, ждали вердикта королевской семьи и других дворян королевства.

***

«Проклятье, проклятье, проклятье!» — повторял герцог Кельвин, кусая ногти.

Прошло уже больше суток с тех пор, как его перевели в новую камеру в подземелье королевской семьи. Он пытался активировать символ, связывающий его с лидерами Черного Мидаса, но безуспешно.

«Наверное, это те артефакты» — пробормотал он словно сумасшедший. «Я должен уничтожить их, чего бы мне это ни стоило».

Он уже слышал, что подземелье королевской семьи было наполнено артефактами, способными влиять на магию и ману. Пока он заперт здесь, ему будет невозможно связаться с лидерами подразделений Черного Мидаса.

«Я не могу умереть здесь». Его глаза бешено двигались вправо и влево. «Что делает Калисто? Он наверняка знает, что они планируют казнить меня! Мой бездарный сын! Он должен прийти за мной!»

Впервые за несколько лет герцог Кельвин почувствовал, что такое настоящий страх. Даже когда его почти год назад заперли в тюрьме, он знал, что легко сможет сбежать, если захочет. С помощью преступного синдиката все было возможно.

Но теперь все было по-другому. Мало того, что им удалось собрать весомые улики против герцогского дома, он также не мог связаться с оставшимися лидерами подразделений Черного Мидаса.

Охранники у камеры герцога переговаривались между собой. Герцог уже несколько часов бормотал про себя.

«Может, стоит давать ему больше еды? Может быть, раз в день — это слишком мало...» — сказал один из стражников.

«Чего?» — сказал другой, явно раздраженный. «С каких пор ты сочувствуешь преступникам? Ты ведь слышал, да? Эта свинья поддерживает этот проклятый Черный Мидас».

Лица всех охранников стали мрачными. Они уже несколько десятилетий слышали обо всех злодеяниях, которые совершал этот преступный синдикат. К сожалению, до сегодняшнего дня им не удавалось пресечь деятельность этой организации.

Третий охранник посмотрел на толстяка, грызущего ногти в камере. Он сказал: «Это отвратительно, не так ли? Подумать только, один из трех герцогских домов стоит за этой группой преступников. Неудивительно, что все попытки уничтожить эту организацию в прошлом провалились».

Четвертый стражник вздохнул. «Честно говоря, я скорее разочарован, чем испытываю отвращение. Я был поклонником гусар с детства».

Второй стражник потер подбородок. «Я помню. Разве ты не пытался стать гусаром раньше, когда Зааск Кельвин еще был их вице-командиром?»

«Это было почти десять лет назад» — четвертый стражник смущенно почесал голову. «Глядя на ситуацию сейчас, может, это и к лучшему, что я тогда потерпел неудачу».

После этих словах все охранники замолчали.

Согласно отчетам, все гусары семьи Кельвин, за исключением тех, кого они послали в столицу с докладом, были уничтожены демонами.

«Проклятые простолюдины» — выплюнул герцог Кельвин. К всеобщему удивлению, он подслушивал их разговор.

Герцог прорычал: «Тупые солдаты. Хорошо, что ты потерпел неудачу? Ты потерпел неудачу, потому что был бездарен с самого начала! Вы отвратительные ничтожества!»

Стражники посмотрели в сторону герцога. Его глаза были широко раскрыты от гнева, почти выпячены. Темные пятна окружали его глаза, а губы были потрескавшимися.

«Что он сейчас говорит?» — спросил второй стражник.

«Неужели ему не надоело оскорблять нас?» — третий охранник поковырял в ушах.

Они уже привыкли к выходкам герцога. Когда его только прислали сюда, он раз за разом осыпал стражников угрозами и проклятиями. Сначала это было ужасающе, но по прошествии целого дня стражники привыкли к этому. Теперь это были лишь бредни заключенного в камере смертников.

Удивительно, как страх перед неизвестностью может изменить человека. Герцог, который всегда оставался расчетливым и спокойным, независимо от ситуации, превратился в безумца, как только потерял связь с преступным синдикатом.

Герцог Кельвин схватился за железные прутья своей камеры. Он пытался просунуть голову сквозь щель и кричал: «Слушайте! Я обязательно выберусь отсюда живым! Вы! Я запомнил лица всех вас!»

Голос герцога эхом разнесся по подземелью.

«Что здесь происходит?» — произнес низкий голос.

Стражники немедленно отдали честь, как только увидели человека, приближающегося к камере. Позади него шли отставной генерал Карлос, виконт Лакиан и Элиас Фарсайт.

«Начальник!» — в унисон сказали стражники.

Начальник тюрьмы проигнорировал приветствие солдат. Он сказал людям позади него: «Мы на месте. Это камера герцога».

Генерал Карлос нахмурился, увидев герцога Кельвина. Он выглядел таким грязным. Его волосы были в беспорядке. Широкие покрасневшие глаза в сочетании с потрескавшимися губами делали его похожим на раба, горбатившегося в шахтах.

«Давно не виделись, Карлос, Лакиан» — мрачно усмехнулся герцог. Он угрожающе улыбнулся. «Даже Фарсайт здесь».

«Кельвин».

Генерал Карлос больше не беспокоился о почестях. Он сказал холодным голосом: «Властью, данной мне Его Величеством, я провожу тебя на эшафот».

[ Прим. Пер: Эшафот - помост для совершения смертной казни или для приведения в исполнение публичных наказаний. ]

Услышав это, улыбка герцога Кельвина сползла с его лица. Он задрожал.

Наступила долгая пауза.

Внезапно герцог закричал: «Ты, проклятая собака королевской семьи! Кем ты себя возомнил! Казнить меня, герцога?! Ха! Попробуй, Карлос! Мои сыновья выследят тебя! Запомни мои слова!»

Генерал Карлос кивнул начальнику тюрьмы. «Открывай».

«Открывайте» — сказал начальник стражи.

«Да, сэр!»

Стражники открыли камеру и связали руки и шею герцога артефактом, способным подавлять магию. Это была мера предосторожности, поскольку они не знали, каким именно способом герцог связался с преступным синдикатом.

«Отпустите меня! Проклятые простолюдины осмелились поднять руку на высокопоставленного дворянина?!»

Герцог Кельвин сопротивлялся изо всех сил, но все его попытки оказались тщетными перед стражниками. Хотя некоторые из них на первый взгляд выглядели наивными, они все же были элитными солдатами, которым поручили охранять подземелье королевской семьи.

«Он слишком шумный» — сказал генерал Карлос. «Заставьте его закрыть рот».

Один из охранников нерешительно спросил: «К-как...»

«Просто вставьте ему в рот кляп» — сказал генерал Карлос.

Охранники немедленно сделали то, что им было приказано.

Герцог уставился на генерала Карлоса. Он пытался извергать проклятия, но выходили только приглушенные звуки.

«Знаешь ли ты? Бывший министр сельского хозяйства был моим хорошим другом. А твоя группа преступников живьем содрала с него кожу» — с презрением сказал генерал Карлос. «За что? За информацию?»

Лицо генерала Карлоса исказилось от гнева. Он добавил: «Отвратительно».

Генерал Карлос присел и посмотрел прямо в глаза герцогу Кельвину, который стоял на коленях на земле. Он сказал: «Кельвин, ты заслуживаешь всего того, что произойдет уже сегодня. С нетерпением жду этого».

Генерал Карлос встал. «Уведите его. На эшафот».

«Да!»

С генералом Карлосом, виконтом Лакианом и Элиасом во главе, они покинули подземелье королевской семьи. К удивлению герцога Кельвина, снаружи их уже ждали десятки королевских стражников. Он понял, что королевская семья отправила этих элитных солдат в качестве меры предосторожности, на случай, если оставшиеся члены Черного Мидаса вдруг явятся его спасать.

Одно присутствие Элиаса Фарсайта делает спасение почти невозможным, а теперь к этому прибавились еще и десятки королевских стражников. Кроме того, из-за сковывающих его артефактов герцог Кельвин не имел возможности связаться с оставшимися подразделениями преступной организации.

На пути к центральной площади, где должна была состояться казнь, процессию герцога встретила невероятно большая толпа. Улицы внутреннего района, среднего района, вплоть до центральной площади, были заполнены людьми.

Когда герцог Кельвин проходил мимо, раздавались гневные крики и проклятия. Некоторые даже начали бросать в него камни, фрукты и грязь. К счастью, королевские гвардейцы блокировали их, не давая снарядам попасть в него.

«Проклятый преступник!»

«Свинья!»

«Так тебе и надо!»

«Ты даже посмел подставить Ларка Маркуса, человека, который спас королевство от демонов!»

«Свинья! Я непременно плюну на твой труп, когда казнь закончится!»

«Королевская семья должна была убить этого ублюдка раньше!»

Герцог Кельвин не понимал, как все могло так обернуться за считанные дни. Им удалось не только уничтожить членов Черного Мидаса, находящихся в столице, но и изменить негативный образ Ларка Маркуса.

Тяжелыми шагами герцог Кельвин продолжал идти по переполненным улицам.

И когда он добрался до центральной площади, впервые в жизни его окончательно покинула всякая надежда.

Нет, не так, подумал герцог Кельвин.

Десятки тысяч людей пришли посмотреть на его казнь. Центральная площадь, вплоть до улиц, ведущих к тавернам и храмам, была заполнена людьми.

Глаза герцога Кельвина быстро осмотрели толпу.

В шатре возле эшафота находились король, Ларк Маркус, герцог Дракус, герцог Ючестер и Большой Мона. Судя по тому, как они сидели, они, вероятно, были теми, кто все организовал. Герцог Кельвин мысленно неоднократно проклинал их.

«На колени» — сказал один из охранников.

Герцог Кельвин сопротивлялся, но стражники все равно заставили его встать на колени перед плахой. С кляпом во рту они закрепили его шею деревянными зажимами, а руки привязали цепями к помосту.

Великий Гофмейстер прочистил горло, его голос прозвучал через усиливающий артефакт. Постепенно разговоры и ропот стихли.

«Двадцать девять дворян, пять министров» — сказал Великий Гофмейстер. «Вместе с вердиктом королевской семьи решение было единогласным. Мы решили, что Раннулфус Кельвин, глава дома Кельвин, совершил преступления, достойные смертной казни».

Толпа всколыхнулась. Большинство аплодировало, в то время как несколько человек подвергли сомнению решение королевской семьи.

Великий Гофмейстер добавил: «Кроме того, дом Кельвин должен быть лишен герцогского статуса. Все их имущество будет конфисковано — поместья, казначейства и золотые рудники — и перейдет в собственность Королевства Лукас».

Герцог Кельвин, рот которого все еще был забит кляпом, посмотрел в сторону шатра, где находился король. Он задрожал от ярости, увидев ухмылку на лице Большого Моны. Толстый торговец действительно наслаждался зрелищем.

'Этот проклятый торговец. Я должен был убить его раньше!’

Герцог Кельвин попытался изрыгать проклятия, но получались только приглушенные звуки.

'Эти ублюдки!' — выругался герцог Кельвин. 'По крайней мере, дайте мне высказаться! Если народ услышит мои мольбы... тогда, конечно!

Пока герцог Кельвин осматривал толпу, он увидел несколько знакомых лиц. Первой была Лили, глава Лукас Дейли. На ней был тот же густой макияж, что и всегда. Когда их глаза встретились, она отвела взгляд. Хотя она и вступила в союз с фракцией Маркусов, ее страх перед Кельвинами остался. Вторым был Реджинальд Вонт, лидер столичной Гильдии Торговцев и глава могущественной семьи Вонт.

В отличие от Лили, Реджинальд не отвел взгляд, встретившись с глазами герцога. Вместо этого он смотрел на него глазами, полными жалости. Или это было разочарование? Герцог не был уверен. Похоже, Реджинальд Вонт ожидал от него большего. Но теперь, когда ситуация обострилась до такой степени, он решил оставить герцогскую семью.

Герцог Кельвин понял, что семья Вонт, которая, вероятно, могла бы остановить казнь, умывает руки.

'Реджинальд, ты проклятый лжец! У нас был договор! Я дал тебе местонахождение шахты с камнями маны в обмен на союз с нашей семьей!'

Великий Гофмейстер повысил голос. «С властью, данной нам королевской семьей, и с благословением, данным нам храмом».

Стражник рядом с Великим Гофмейстером поднял огромный топор прямо над шеей герцога.

«Подождите, подождите!» — герцог Кельвин пытался кричать сквозь кляп во рту. «Только не это! Я не могу так умереть!»

«Сейчас мы казним преступника».

С этими словами стражник взмахнул своим топором, аккуратно отсекая голову герцога Кельвина от тела. С широко раскрытыми глазами голова герцога покатилась по земле.

Толпа зааплодировала.

Большой Мона захихикал.

Лили прикрыла глаза.

Реджинальд отвернулся и исчез в толпе.