Акт №7. Дрекслер.

У Армана самая большая в мире территория! У Армана самая сильная в мире армия! У Армана самые большие в мире богатства!

Сложно сказать, в какой момент к Арманской империи стали применять такие громкие эпитеты, как «самый… в мире». Но теперь обходиться без них считалось признаком дурного тона.

Многообразие товаров и ресурсов, сложность и многогранность культуры, мощь и сплочённость армии, высокая сознательность граждан и прогрессивная политическая система – ничто из этого перечня нельзя причислить к недостаткам этой страны.

Впрочем, солнце над Арманом светило отнюдь не на всём протяжении его истории. Ожесточённые войны с Ноабской империей, подпиравшей страну со стороны северных песков, повторялись при каждом удобном случае. А попытки расширить границы страны на северо-восток неоднократно терпели крах из-за сплочённости альянса Градун.

Но, несмотря на это, граждане продолжали говорить, что Арман – самая сильная империя в мире. И ещё – что если когда-нибудь мир и будет единым, это произойдёт исключительно благодаря Арману.

Очередное мирное лето…

На протяжении последних десятилетий страна демонстрировала поразительное миролюбие. Прошли долгие годы с тех пор, как арманцы испытывали на себе лишения войны.

Имелось лишь одно исключение: когда три с половиной года назад третий корпус Суллы предпринял самовольное вторжение в королевство Колом, где потерпел сокрушительное поражение. Однако, с точки зрения граждан Армана, силы, мобилизованные для захвата Колома, не могли считаться армией империи.

Арманцы не рассматривали войну Суллы, как войну Арманской империи, поскольку главной ударной силой страны традиционно считались только первый и второй корпуса.

И это не просто мнение обывателей. Между первыми двумя и третьим корпусом действительно существует огромная разница.

Если первый и второй корпуса – аутентичные армии, состоящие исключительно из граждан Армана, то третий корпус представлял собой смешанное подразделение, в которое брали даже туземцев с островов Южного моря. Вследствие чего они различались и по происхождению, и по уровню подготовки, и даже по боевой мощи.

По этой причине поражение Суллы не воспринималось арманцами как пощёчина, нанесённая всей империи. Они совершенно за него не стыдились, фиаско третьего корпуса лишь слегка задело их гордость.

Последней настоящей войной арманцы считали кровопролитный конфликт с Ноабской империей, случившийся десятки лет назад.

В ходе той войны Горный старик Аль Джаис неоднократно слал в Арман отряды своих ассасинов. От их клинков пали многие сенаторы и полководцы. Ассасины Аль Джаиса действовали настолько устрашающе, что народ Армана всерьёз начал опасаться поражения.

Однако в конце концов над Ноабом была одержана победа. Усилия Меча божьего Тевеуса помогли одолеть дьявола Аль Джаиса.

Вместе с тем граждане вновь обрели уверенность. Уверенность в том, что Арман действительно «самый… в мире».

И по сей день арманцы живут, гордясь данным фактом.

Итак, кто же является хозяином этой могущественной Арманской империи?

Если остановить на дороге сотню арманцев и задать им этот вопрос, то девяносто семь из них ответят: император. И если спросить сотню тех, кто гражданами Армана не являются, то все сто из них скажут: император Помпейнус.

Тогда почему трое граждан Армана ответят иначе? Может, это отщепенцы, которые в принципе не испытывают пиетета перед императором?

Отнюдь. Напротив, это самые влиятельные и умные из арманцев. Люди, которым повезло родиться в благородных семьях, чтущих традиции, и получившие наилучшее образование.

Скорее всего, каждый из этих троих является сенатором. И оттого их ответ однозначен:

«Хозяева Арманской империи – это мы, арманцы. А если точнее, то совет сенаторов, представляющий интересы всего народа.»

Все, кто с гордостью заявляют, будто хозяевами империи является народ, а сенат называют «органом власти, представляющим интересы народа» – это и есть сами сенаторы.

Как вы уже могли заметить, политический строй Армана значительно отличается от других стран. Если говорить образно, то арманская политическая система подобна колеснице, что движется по воле двух колёс – императора и сената.

Несомненно, император – это личность, обладающая в стране наибольшей властью и олицетворяющая собой мощь империи. Однако даже он не может принимать важные решения без согласия сената.

Считаешь необходимым отправить войска на захват соседней страны? Потратить более четверти всех средств из казны? Увеличить налоги? Сперва убеди сенат в необходимости таких действий и заручись их поддержкой. Более того, одобрения сенаторов требует даже утверждение наследного принца.

В свою очередь, император имеет право распустить сенат, но только по вескому поводу. Также он может действовать, не оглядываясь на мнение сенаторов, в случае вторжения в империю соседней страны или серьёзного стихийного бедствия.

Политическая система, в которой обе стороны власти могут ограничивать друг друга, является одной из уникальных черт арманской культуры, которой гордятся её жители.

В общем, если бы мы попросили назвать конкретных людей, которые на самом деле определяют судьбу Армана, то были бы названы два человека: император Помпейнус и сенатор Маркус, также известный как наиболее выдающийся учёный.

Некоторые даже считают Маркуса более влиятельным из этих двоих. Его политическое чутьё и красноречие способны не только покорять сердца сенаторов, но и убедить самого императора.

Так было и с делом Суллы, рассматривавшимся три с половиной года назад. Завершилось оно именно так, как желал Маркус.

Сулла, командир третьего Арманского корпуса. Выдающийся молодой человек, некогда высоко оценённый самим Маркусом, три года назад оказался в самой ужасной ситуации, с которой только можно столкнуться в Армане.

Одно дело – вторжение в королевство Колом без одобрения сената. Но если уж развязал войну, то просто обязан был в ней побеждать! И если уж повёл арманское войско в поход, то не имел права отступать.

Но… просто посмотрите на действия Суллы! Он не только неоднократно отступал от форта Ботлер, но и потерял весь свой третий корпус, решив атаковать столицу. И (что хуже всего!) бежал из столицы в одиночку, оставив своих людей на погибель.

В один день из многообещающего молодого полководца Сулла превратился в худшего командира за всю историю страны. И судьёй, вынесшим ему приговор за эти преступления, был Маркус. Изначально это право должно было принадлежать самому императору, но учёный, надавив своим авторитетом, насильно забрал это дело себе.

Маркус был не только учёным, но и опытным политиком. Ещё до того, как Сулла возвратился в империю, он стал распространять слухи. Его целью было спровоцировать арманский народ, считавший бегство с поля боя смертным грехом и величайшим позором.

Слухи в красках расписывали поражение Суллы. В них намеренно приуменьшался гений вражеского полководца Широна и, напротив, подчёркивалась некомпетентность побеждённого командира.

Стратегия Маркуса сработала на все сто. Народ пришёл в ярость и требовал сурового наказания за преступления, совершённые Суллой. Люди не считали эти поражение пощёчиной Арманской империи, но настаивали, что некомпетентного полководца, который довёл подчинённых до бесславной гибели, следует сурово наказать.

Сенаторы разделяли недовольство народа, оказывая сильное давление на императора. Они тоже заявляли, что Сулла должен быть показательно наказан.

Не в силах противостоять всенародному давлению и пряча боль в душе, император Помпейнус переложил решение вопроса на сенат. Он не мог заставить себя осудить Суллу лично.

Ведь почему на самом деле третий корпус предпринял это вторжение в Колом? Именно из-за его, императора, желания укрепить свою власть! Как знать, не скрыто ли за настойчивыми требованиями сената о наказании угроза обнародовать тайные мотивы самого императора?

У Помпейнуса не оставалось иного выбора, кроме как уступить.

После того, как дело оказалось в руках сената, события стали развиваться в соответствии с замыслами Маркуса. Собрав ключевых членов сената, он провёл многочасовое совещание, результатом которого стала следующая бумага:

«Проект мер в отношении грешника Суллы.

1. Отстранить Суллу от командования третьим корпусом за действия, предпринятые без одобрения его величества императора и сената.

2. Поскольку отступление при форте Ботлер запятнало честь Арманской империи, лишить род Суллы права занимать должности сенаторов пожизненно.

3. За гибель тридцати пяти тысяч солдат третьего Арманского корпуса наложить на Суллу штраф в размере пяти миллионов кюр. Данную сумму направить в первую очередь на помощь семьям погибших, а оставшиеся деньги – на восстановление третьего корпуса.

4. Формирование военно-морских сил, призванных заменить третий корпус, объявить наивысшим приоритетом. Новый третий корпус должен быть укомплектован в кратчайшие сроки под наблюдением сената. Все корабли и осадные машины нынешнего третьего корпуса следует передать новому подразделению.

5. За единоличное бегство с поля боя и брошенных на верную смерть подчинённых, низвести Суллу до статуса раба.»

Первые два пункта, очевидно, представляют собой дисциплинарные меры, и с ними нельзя не согласиться. Отстранение Суллы от должности и отмена привилегий его рода тоже были ожидаемыми.

Сенаторам особенно понравились третий и четвёртый пункты. Читая их, они многозначительно поднимали большие пальцы вверх, мол: «Как и ожидалось от Маркуса!»

Сумма в пять миллионов кюр была крупнейшим штрафом за всю историю Арманской империи. Даже если полностью истощить все ресурсы рода Суллы, собрать такую сумму будет невозможно.

Род Суллы является самым влиятельным на побережье Южного моря и контролирует всю морскую торговлю. Однако собрать пять миллионов кюр – задача непосильная даже для них. Даже если они распродадут все свои активы, такие как корабли, территории, здания и рабов, этого всё равно может оказаться недостаточно.

Всё коварство плана состояло в том, чтобы распределить их огромное состояние между семьями тех, кто погиб на поле боя. И ответственными за эту задачу сенаторы назначили самих себя.

Всё это было крайне выгодно для сената. Утешая горе семей погибших, они одновременно повышали доверие к себе. И тем самым завоёвывали уважение народа.

Кроме того, выгоды, которые сенаторы могли получить от замороженных активов рода Суллы, были огромны. И пусть все деньги будут розданы семьям, потерявшим близких. Взамен сенаторы обретут возможность прибрать к рукам и поделить между собой всю морскую торговлю, которую ранее контролировала семья Суллы.

Морская торговля на самом деле их интересовала куда больше, чем сиюминутный доход от штрафа. И это было вполне в духе сенаторов.

Если спросить людей, что они предпочитают: курицу, несущую золотые яйца, или сами яйца, наиболее мудрые несомненно выберут курицу. А менее мудрые – золотые яйца.

Глупые же, в порыве жадности своей, возжелают и того, и другого, не понимая, что в итоге просто лишатся жизни, не получив ничего.

Пункт под номером четыре также крайне важен. Ведь новый третий корпус будет сформирован в соответствии с пожеланиями сената. Это заставляло сенаторов испытать глубокое чувство удовлетворения, поскольку представляло прекрасную возможность оказывать влияние на вооружённые силы.

Однако самого Маркуса больше всего интересовал не третий или четвёртый пункты, а именно последний. Его пришлось переписывать множество раз.

Сначала Маркус написал: «Сулла приговаривается к смерти», желая заставить преступника заплатить за пренебрежение сенатом самую высокую цену. Однако затем он зачеркнул эту фразу.

Конфискацию всего имущества рода и одновременно лишение провинившегося жизни могли счесть излишне суровым. И это дало бы толчок к появлению сочувствующих в народе.

Но ещё важнее, что пойдя на такой шаг, он мог показать разлад в своих отношениях с императором Помпейнусом. А Маркус слишком ценил равновесие и гармонию, чтобы допустить зарождение кривотолков.

Как опытный политик, он не мог не принимать во внимание вероятную причину поступка Суллы.

Ведь Сулла – совершенно точно не дурак и вряд ли отважился бы на войну, будь он абсолютно один. А значит, у него обязательно есть поддержка. Возможно даже, что это сам император Помпейнус.

Но если остановиться всего на четырёх пунктах, то наказание будет казаться уже слишком мягким. Нет, оно станет суровым для самого Суллы, однако не окажет никакого влияния на императора. Поэтому необходимо было добавить что-то, что привнесло бы боль в сердце Помпейнуса.

В результате долгих размышлений родилась идея сделать Суллу рабом. Маркус надеялся, что когда отправит Суллу, тайного союзника императора, в ямы рабов, то заставит Помпейнуса испугаться и изменить взгляды, вследствие чего тот больше никогда не посмеет идти против сената.

Таково было расчётливое решение хитрого Маркуса. И его предсказание оказалось верным. В день, когда сенат выносил свой вердикт, лицо императора Помпейнуса стало бледным как мел. Судя по тому, как дрожали его кулаки, он испытывал сильное напряжение.

Вердикт находился на той тонкой грани, когда его трудно опротестовать, указав, что наказание слишком суровое.

Наблюдая беспомощность императора, Маркус испытал огромное удовлетворение. Он гордился собой и равновесием, которого удалось достичь на этот раз.

Сулла! Когда-то его все восхваляли и поддерживали в Армане, как воина-победителя. А теперь его сбросили в пропасть. Он потерял всё, что имел и даже стал рабом. А род Суллы был разорён.

Люди качали головами. Кто-то его даже жалел. Но большинство сочли наказание справедливым. Что за ошибки, которые привели к гибели тридцати пяти тысяч солдат, полководец должен понести соответствующую ответственность.

Теперь, в статусе раба, Суллу направили на строительство внешних стен имперской столицы. В то место, откуда сенат мог легко за ним присматривать, но откуда сложно было сбежать.

Там ему пришлось носить камни, настолько тяжёлые, что иному могли бы надорвать спину. Рукой, прежде сжимавшей рукоять чжаньмадао, он теперь орудовал киркой, а рукой, державшей жезл полководца, выгребал землю лопатой.

С тех пор, как Сулла начал влачить жизнь раба, минули три с половиной года. Теперь его имя в народе было забыто. Долгий срок, свыше тысячи дней, словно ластик вытер из памяти людей фрагменты его былой славы.

Даже сенаторы, поначалу уделявшие ему повышенное внимание, постепенно утратили интерес. Вопреки опасениям, что он попытается сбежать, связавшись с бывшими подчинёнными из числа пиратов, он вёл себя очень тихо.

Сулла работал молча. Когда надсмотрщик приказывал носить камни, он брал их и нёс. Когда ему велели копать, он копал. Его некогда светлый и проницательный взор утратил прежнюю ясность. Потому неудивительно, что у сенаторов, неоднократно приходивших пронаблюдать за ним, постепенно иссяк энтузиазм.

Однако Маркус по-прежнему оставался начеку. И следил не только за Суллой, но и за императором, потому как у него было предчувствие, что тот однажды попытается связаться со своим протеже.