Онлайн чтение книги Пришествие Бога Смерти The Coming Of A Poison Necromancer
Глава 8

Дон!

В разуме Широна воцарилась пустота. Он осознанно отказался от всякого сопротивления и вытолкнул весь яд, находившийся в его организме. В результате чего его тело стало полым, словно стебель бамбука.

Люди обычно называют состояние отсутствия воздуха вакуумом. Тогда не будет ли логичным назвать состояние отсутствие яда ядуумом?[1]

Концепция ядуума вновь проявилась в теле Широна, но совсем на другом уровне, чем в прошлый раз, когда он сражался с роем пчёл. Эффект ядуума стал гораздо сильнее.

Ву-уууш!

Как только сопротивление исчезло, веном устремился внутрь Широна с немыслимой скоростью. Пустота словно всасывала яд в себя, подобно гигантскому насосу, перекачивающему речную воду.

Хрю-уп!

В мгновение ока вся ядовитая слюна в пасти чудовища превратилась в чистую воду. Весь содержавшийся в ней веном полностью поглотился телом Широна.

Глаза чудовища широко распахнулись. Неожиданный поворот событий поразил его. Но оно не собиралось уступать представителю обезьяньего племени.

Не раскрывая пасти, оно зарычало и с ещё большей силой обрушило на Широна поток венома.

Хрю-уп!

Но и на этот раз тот был поглощён Широном в мгновение ока. Непостижимо, как столько венома могло уместиться в его теле, но результат был налицо.

Тогда чудовище решило использовать яд повышенной чистоты, хранившийся в самых глубинах его организма. Мерзкую и густую ядовитую субстанцию. Концентрат, способный прожечь даже прочную шкуру самого чудовища. Яд из ядов, который ещё никогда не применялся.

Но Широн без сомнений поглощал и его. Он вливал яд в себя и одновременно во множество призраков, выступая в роли медиума-проводника.

У Широна не было возможности даже вдохнуть. Перенасыщенные ядом клетки лопались от напряжения одна за другой. Однако он продолжал безостановочно всасывать в себя яд.

Делалось это не для того, чтобы выжить. Будь он хоть трижды Широном, но, продолжив поглощать яд в том же темпе, его тело тоже не выдержит и растворится.

Истинным намерением Широна было погибнуть вместе с противником. Полностью лишить того яда, осушить до дна.

Если это сработает, и в нём ещё останется хоть капля жизни, он завершит превращение Йехинатала в лича. И тогда уже не о чем будет молить судьбу.

Р-рааа!

Чудовище буквально выворачивало себя наизнанку. Но даже густой яд из недр его организма был поглощён. Более того – противник продолжал непрерывное поглощение, словно ему этого было недостаточно!

Теперь яд извлекался из организма чудовища независимо от того, хотело оно или нет. Как бы оно ни пыталось воспрепятствовать, Широн продолжал бесконечно вытягивать и поглощать его яд.

Ба-аам! Бам! – В исступлении монстр принялся колотиться о стены. Пещера тряслась и осыпалась, крупные валуны больно хлестали его по корпусу. Однако всё это не могло сравниться с болью внутренней.

Слюнные железы уже были опустошены. Желудочный сок втянут по пищеводу и тоже поглощён. И в глазах чудовища впервые проявилась тень паники.

Оно отринуло гордость. От былого стремления растворить противника с помощью яда не осталось и следа. Теперь чудовище возжелало раздавить гадкую обезьяну своими челюстями.

Однако тело предало его волю. Челюсти не размыкались из-за продолжающегося процесса высасывания. Организм был сосредоточен лишь на том, чтобы без остатка выдавить яд из себя.

Попытка придушить Широна языком тоже не увенчалась успехом. Язык отказывался повиноваться владельцу.

Тогда чудовище попыталось раздавить Широна, врезавшись головой в стену, вот только его череп и челюсти были слишком прочными, чтобы это принесло желаемый результат. Сколько бы попыток ни делало чудовище, повреждения получали лишь земляные стены и пол пещеры, но на Широне это не сказывалось никак.

Шу-ууу!

Всасывающий поток тем временем продолжал свой неумолимый труд. Он был подобен водам великой реки, которую не под силу было остановить ни Широну, ни чудовищу. Он исчезнет только после смерти одной из сторон. Либо когда тело Широна переполнится ядом и растворится, либо когда чудовище превратится в подобие мумии, лишившись последней капли венома.

Бу-ум! Бум! Бум!

Чудовище ринулось обратно к гнезду, спотыкаясь на бегу и тараня стены. Оно было в ужасе от своей неспособности остановить утечку яда. Не то чтобы гнездо могло в этом помочь – стремление было просто подсознательным.

Чудовище неслось со всех ног, не имея возможности даже раскрыть пасть, чтобы исторгнуть рёв. Однажды, дико размахивая от боли хвостом, оно даже пробило им свод пещеры.

Из образовавшейся дыры показались лица ещё одной группы людей. Судя по одеждам, два мага и какой-то купец. Но это сейчас не интересовало чудовище. В первую очередь ему хотелось избавиться от этой адской боли.

Страданиям подвергался не только монстр. Широн испытывал не меньшие муки. Фактически, они даже превосходили ту боль, которую испытывало чудовище.

По мере перенасыщения тела веномом клетки лопались и отмирали одна за другой. Можно ли описать словами боль, которая ощущается так, будто нервы сгорают в огне?

Широн хватал наугад призраков и вливал им яд насильно до полного их насыщения. Но даже у этого были пределы. И если бы не способность Десяти призраков выдержать относительно большое количество яда, его жизнь давно бы закончилась.

Боль от того, что приходится вводить чужеродный яд в клетки своего организма! От того, что им заполняются кишечник, сердце и даже мозг! Причём, в таких количествах, что даже не имеющий собственных нервных окончаний и неспособный испытывать боль мозг испытывал её!

Широн бился и извивался всем телом. В то время, как чудовище спотыкалось и таранило стены, он корчился внутри его пасти. И вопил про себя, чувствуя, как будто его кишки режут на части, а в сердце вгрызаются полчища насекомых.

Кровь хлестала из лопнувших глазных яблок полноводной рекой. Также как и чудовище, которое не могло испустить рёв, Широн тоже должен был переносить эту муку, не издавая ни звука.

Ба-ааам!

Гу-ууул!

Чудовище изо всех сил ударилось своей крепкой головой о стену пещеры. Влетев в гнездо, оно предприняло попытку жёсткого членовредительства, стремясь избавиться от Широна любой ценой.

Однако вливавшийся в Широна поток яда не претерпел от этого никаких изменений. Лишь в полу образовалась дыра глубиной в несколько десятков метров. Поток был такой силы, что поднимал по пищеводу даже густой ядовитый осадок. Возможно ли его остановить?

Р-раааааа!

Чудовище подпрыгнуло ещё раз. Массивная туша взвилась над землёй прежде чем с силой обрушиться на землю.

Бу-уууууум!

От мощного удара содрогнулась не только пещера, но и сама Земля, как при землетрясении. Где-то наверху падали деревья, а по дну Великой Юванской трясины змеились трещины. Обитавшие по берегам болот жаболюды в ужасе пали на колени и закрыли головы руками, моля своих богов о спасении.

А всё из-за того, что Широн прикоснулся к чему-то запретному.

То, что сейчас активно распутывалось, словно клубок шерсти, и впитывалось Широном, было не чем иным, как ядром, созданным чудовищем из концентрированного яда. Это было его средоточие – основа для последующего накопления яда.

И эта основа пошатнулась. Ядовитый кристалл вытекал наружу, словно разматывающийся клубок ниток. Это был последний бастион. Без него тело чудовища потеряет способность поддерживать себя.

Оно прожило столь долгую жизнь, непостижимую по людским меркам, только благодаря кристаллу яда, помогавшему предотвратить старение.

И теперь это ядро отнимали. Чудовище сопротивлялось всеми силами, но не могло найти способ остановить утечку кристалла яда. Как ни билось оно всем телом, ни выворачивало наизнанку желудок, ни кувыркалось по земле, этого было недостаточно.

Широн задыхался, чувствуя, что не может даже вздохнуть. Густой осадок очень трудно поддавался усвоению. Концентрат этого вещества невозможно было сравнить с ядом, который Широн впитал в себя в храме Бартенкиума. Он был в десятки раз более ядовитым и мощным.

Десять призраков были вынуждены принимать его. Чтобы не позволить Широну раствориться в нём, им пришлось напиться густого концентрата.

Известный любовью к яду Бартенкиум пил, пока не оказался заполнен по самое горло. Карл Зейц тоже до отказа набил свой живот ядом.

Даже те из призраков, кому яд был по душе, в итоге почувствовали себя нехорошо. А те, кто яд не любили, испытали ещё большие страдания.

Даже призрак Дюмонема не смог избежать участи выпить яд. Стено и Гюнтер Зейц не имели другого выбора, кроме как присоединиться к общему пиру.

Повелитель Тьмы Микерин…

Наиболее спокойный и рассудительный из Десяти призраков не желал себе подобной участи. Микерин не любил яд и не мог смириться с тем, что его заставят тот поглощать, поэтому предпринял попытку скрыться, погрузившись в самые глубины внутреннего мира Широна.

Но это не помогло. Широн принудительно вернул его назад и залил яд в его глотку. С помощью татуировки на правом запястье он легко выманил Повелителя Тьмы из укрытия.

Микерин рвал волосы на голове, проклиная себя за то, что когда-то решил нанести эти татуировки на запястье Широна. Однако ему пришлось смириться, так как он не мог позволить Широну умереть.

Держать баланс было трудно. Широн едва переносил густой осадок венома. Однако теперь в него начала поступать ещё более концентрированная субстанция!

Кристалл яда!

Кристалл, который чудовище накапливало в течение всей жизни, начал высвобождаться и перетекать внутрь Широна. Он был в десятки раз более ядовитым, чем то, что поступало до этого.

Это был его предел. Тело Широна было переполнено, все до единого призраки насыщены. И тут начинает поступать ещё более жестокий яд, чем всё, что он уже впитал! И невозможно сказать, сколько ещё этого яда осталось в организме чудовища!

У Широна не осталось выбора, кроме как попытаться поместить новую субстанцию в самые глубокие уголки своего внутреннего мира. И он направил кристалл яда внутрь собственного разума, в бессознательное ничто.

Широн не знал, что там. По идее, там должны были находиться ещё четверо призраков из списка Десяти, до сих пор не пробуждавшиеся ото сна.

Но что, кроме них, неизвестно. Именно оттуда ранее, во время фазы активного боя с чудовищем, вырвалось огромное скопление горящих зелёным пламенем бактерий, и Широн не мог понять, почему они скрывались именно там.

«Что ещё находится внутри меня? Какое ещё чудовище может обитать в глубинах моего подсознания?»

Широну стало любопытно подробнее узнать о собственном внутреннем мире. Интересно, что там, о чём не подозревает он сам?

Широну показалось странным, что эта мысль никогда ранее не посещала его голову. Почему он не задумывался о своей сути и подсознательном «я»?

Впрочем, праздные мысли – это просто праздные мысли, а сейчас первостепенная задача – это сражение с чудовищем. И Широн, не задумываясь, отправил поступающий кристалл яда в бездну своего бессознательного.

Вш-шшш!

Зияющая чёрная трещина на поверхности сознательного мира, за которым бездна, глубокая как сам ад. Поток яда ухнул вниз гигантским водопадом.

Яд, который изливало чудовище, казался бесконечным, но и трещина в сознании Широна была бездонной. Одно стремилось заполнить другое, а другое с ненасытной жадностью поглощало первое.

В считанные мгновения четверть ядовитого кристалла чудовища исчезла без следа. Поток яда вливался внутрь человека без остановки и исчезал, словно в глубокой бездне.

Чудовище смирилось. Теперь оно лежало, уткнувшись мордой в землю и тяжело дышало. Оно ждало, когда проклятая обезьяна, наконец, перенасытится ядом и растворится в его пасти.

Чудовище больше не пыталось сопротивляться. Оно осознало, что это бесполезно. Вместо этого оно активно делилось кристаллом яда. Без колебаний отдавая свою драгоценность, свой спасательный круг. Стремясь лишь как можно скорее насытить Широна.

С другой стороны, оно продолжало тайно верить в победу. Чудовище не могло даже представить, что битва будет такой тяжёлой, но всё равно считало, что победившей стороной будет именно оно.

«Нет ни единого шанса, что меня одолеет человеческая обезьяна. Не существует способа, с помощью которого он сможет выдержать кристалл яда, который создавался многие столетия. Он вот-вот достигнет своего предела!» – если бы мы могли заглянуть в мысли чудовища, то наверняка бы услышали что-то в этом роде.

Сильно покрасневшее тело Широна дополнительно увеличивало уверенность монстра. Вот только к этому моменту уже была израсходована половина запаса ядовитого кристалла. А бездна внутри Широна всё ещё не была удовлетворена, продолжая поглощать яд бесконечно.

Прошло ещё немного времени, и от изначального объёма кристалла осталась лишь четверть. Но Широн продолжал стискивать зубы и держаться. Примерно пятая часть его клеток погибла от отравления, но это было ещё не всё.

Тогда чудовище снова разобрало беспокойство. И гулко стучащее сердце было лучшим тому подтверждением.

Бу-ум! Бум! Бум!

Гу-ууул!

Чудовище опять принялось таранить пол и стены. Ведь если Широн вот-вот не насытится, оно может действительно погибнуть! Умереть от какой-то ничтожной человеческой обезьяны! Беспокойство не позволяло ему просто оставаться на месте, дожидаясь конца.

Стук гигантского сердца, перекачивающего кровь, становился всё громче. Теперь Широн ощущал его всем своим телом.

«Похоже, у твари заканчивается яд, раз она начала нервничать!»

Правда, Широн и сам был на пороге смерти. И уже не раз хотел просто сдаться и умереть.

Если бы не образы учителя и Тии, стоящие перед глазами, если бы не данное Тие обещание, что он обязательно вернётся живым, он давно бы отказался от сопротивления.

Но когда монстр снова принялся неистовствовать, Широн воспрянул духом. Мысль, что противник тоже близок к истощению, стала для него огромным утешением.

«Продержись ещё немного! Давай же, Широн! По крайней мере, пока не досчитаешь до ста! А потом взвесишь ещё раз, стоит ли держаться дальше или просто умереть.»

И он вновь с силой стиснул зубы.

Примечание