Онлайн чтение книги Первой любви, с сожалением To my first love, with regret
1 - 2

— Доброе утро, господин барон.

Этан, как всегда, невозмутимо поздоровался с мужчиной на пассажирском сиденье. Однокурсник, которого назвали «бароном», сидел в бандитской позе, закинув обе ноги на дверцу машины, но при этом по-аристократически высокомерно вскинул подбородок.

— А, и ты домой возвращаешься?

— Да, сэр.

— Подвезти?

В машине не было свободных мест.

— В багажнике место есть.

— Нельзя. Вдруг он украдет мои часы лимитированной серии из сумки.

— Кровь гуще воды. Это верно не только для хорошей крови, но и для плохой.

— А, точно. Ничего не поделаешь. Поехали, Нед.

Они вчетвером привычно обменялись колкостями, поиздевавшись над ним, и поехали дальше. В тот же миг заднее колесо кабриолета шумно въехало в невысохшую грязную лужу.

Этан рефлекторно отпрянул, но отвратительная жижа брызнула ему на лицо и одежду. Он тайком процедил ругательство, стирая тыльной стороной ладони грязную воду, стекавшую по щеке.

— Уха-ха!

Глядя вслед весело хохочущей черноволосой макушке, Этан тихо стиснул зубы.

Генри Шервуд-младший. Сын герцога Кентрелла и барон Лэнгдон.

Тот, кто в будущем станет хозяином рая, не был ни красивым, ни величественным. Из-за этого и возникало обманчивое впечатление.

Когда-нибудь я обязательно сотру спесь с этого носа.

Я смогу победить. Я могу на это посягнуть. Снова и снова он обманывался.

Однако поставить дом Кентреллов на колени было под силу разве что королю. Это было не более чем пустой фантазией, которой никогда не суждено было сбыться.

Сам не в силах вырваться даже из тени собственной семьи.

Он надеялся, что, уехав в далекий университет и покинув этот захолустный городок, он сможет освободиться от дурной славы своего отца, но всё пошло прахом, когда он поступил в одно место с земляком, да еще и с тем, кому он не мог заткнуть рот.

«Это кара за то, что посмел сойти с предначертанного пути?»

Но Этан Фэйрчайлд не считал путь преступника своим.

Отчаянно захотелось курить. Его рука, собиравшаяся порыться в пиджаке, перекинутом через руку, замерла в воздухе. Он слишком поздно заметил свой бумажник, который, очевидно, выронил, уворачиваясь от грязи, — тот плачевно лежал в луже.

— Чёрт…

Этан торопливо выхватил бумажник, словно это была утопающая возлюбленная. Он грубо стер с него грязь и жижу, не обращая внимания на то, что пачкает чистый, выглаженный пиджак.

Открыв бумажник, он первым делом проверил сохранность не денег и не удостоверения личности. Это был клочок бумаги размером с ладонь, спрятанный глубоко внутри.

Выцветший листок, будто вырванный из альбома для рисования. На нем на него смотрел юный он. Перевернув листок, он увидел девушку, сияющую, как недосягаемая звезда, которая дерзко смотрела на него.

К счастью, грязная вода не пропитала рисунок. Едва он коротко вздохнул с облегчением, как ему стало смешно от самого себя.

К чему до сих пор цепляться за этот ничего не значащий рисунок.

Этан достал сигарету и поднял голову. Особняк, где жила девушка, которую он никогда бы не смог заполучить, даже если бы не был сыном преступника, снова приковал его взгляд, но он заставил себя отвернуться.

К белому маяку, что одиноко возвышался на дальнем краю утеса, — к своему дому.

— Отец.

Единственной женщиной, которой было позволено без разрешения вторгаться во время, когда герцог Кентрелл просматривал только что прибывшую почту и наслаждался музыкой, была его дочь.

— От майора Эклстона пришел ответ?

— От нашей Ив ничего не скрыть.

Герцог и так уже начал разворачивать письмо майора, чтобы прочесть, но дочь выхватила его у него и принялась читать первой. Герцог, вместо того чтобы отчитать ее за невежливость, лишь рассмеялся, словно это было очень мило.

— «…Благодарю вас, но мы уже договорились провести это лето на Коста-Смеральда [1], так что принять приглашение вряд ли удастся». Ах, нет…

[1] Коста-Смеральда (Costa Smeralda): «Изумрудный берег», элитный курортный район на северо-восточном побережье Сардинии, известный своими пляжами и роскошными отелями.

— Хелена будет очень разочарована.

Даже Ив, которая говорила, что занудные мужчины, пусть и элегантные красавцы, не в ее вкусе, выглядела очень разочарованной.

— Моя кошечка, бросай ты это занятие — лезть в чужое сватовство, и подумай лучше о своем замужестве.

— Вы не понимаете, отец.

Он не знал, что Ив вовсе не потому так усердно изображала сваху, что от всего сердца поддерживала безответную любовь подруги, забросив собственные дела.

Наследная принцесса Хелена несколько лет назад присмотрела Эдвина Эклстона, брата герцога Эклстона и многообещающего военного офицера, в качестве кандидата в мужья [2]. Разумеется, в одностороннем порядке, без согласия самого кандидата и Ее Величества Королевы.

[2] В оригинале использован корейский термин «куксогам» (국서감), обозначающий кандидата в мужья принцессы или женщины из королевской семьи (кандидата в принцы-консорты).

Хелена, решившая посвятить первое лето своей взрослой жизни тайной реализации своей безответной любви, не так давно обратилась к Ив за помощью.

Нет, точнее будет сказать — предложила сделку.

«Устрой так, чтобы Эдвин провел лето в вашем поместье, и в обмен я заставлю мать убедить твоего отца».

Отправить Ив в университет.

Было неизвестно, сдержит ли коварная и непостоянная Хелена обещание, но для Ив это была беспроигрышная сделка. Хотя отец, похоже, думал иначе.

— Я искренне старался пригласить майора. Но, по правде говоря, я очень рад, что нам не придется всё лето мучиться с наследной принцессой.

Отец шутливо вздохнул и попытался поднять свое тяжелое тело с кресла. Хотя разговор еще не был окончен. Когда к нему подошли слуга и медбрат, чтобы помочь, Ив пронзила их суровым взглядом, заставляя отступить.

— Тогда вы и меня поймете, отец.

— Разумеется.

— Вы ведь понимаете, что я не хочу всё лето мучиться с Гарри?

Сегодня должен был вернуться домой ее брат-близнец, у которого начались каникулы в университете. Герцог Кентрелл, прекрасно видя ловушку, которую расставила перед ним дочь, всё же шагнул в нее.

— Что ж, давай послушаем о твоих других планах на лето.

— Эмили Сазерленд пригласила меня провести лето вместе.

— Где?

— У нее есть вилла в Трипити на полуострове Халкидики [3].

[3] Халкидики (할키디키): Полуостров на севере Греции, известный своими курортами.

— Уединенное и хорошее место. Кого она еще пригласила?

— Об этом она ничего не говорила.

— Тогда давай я угадаю?

— …

— Студентов Королевского колледжа искусств и, возможно, даже профессора?

К ее досаде, это был правильный ответ.

Подруга, поступившая в художественный колледж, о котором мечтала Ив, показала ее рисунки профессору, и тот, заметив талант, пригласил Ив в поездку со студентами для рисования эскизов.

Было очевидно, что, скажи она правду, ее бы не отпустили, поэтому она умолчала об этом, но ее подвело то, что она когда-то, упрашивая отца, обмолвилась, что Эмили Сазерленд тоже поступила в Королевский колледж искусств.

Надо же, он помнил это и точно всё сопоставил.

У отца были повадки старого лиса.

— Я же не прошу отправить меня в университет. Я просто хочу поехать с людьми, которые любят рисование так же, как я, набраться вдохновения и порисовать. Вы же можете мне это позволить.

— Наберешься дурного влияния, путаясь со студентами. А этот так называемый профессор просто пытается задурить тебе голову и выманить у меня деньги.

Дочь, плотно сжав губы, сверлила его взглядом. Черный зрачок, окруженный золотым сиянием в голубой радужке, — этот взгляд, становившийся тем загадочнее, чем сильнее она злилась, некоторых пугал, но герцога каждый раз, когда он встречался с ним, охватывала тоска.

Этот ребенок — вылитая мать. Не только глазами, но и бунтарским нравом художника.

Нужно сломить ее, пока она не стала такой же, как мать.

Герцог взял бледные, нежные руки дочери в свои и успокаивающе погладил. Это нежное прикосновение на самом деле было лишь холодным контролем, попыткой вырвать ростки сорняка, который мог погубить этот прекрасный сад.

— Ив, твой отец любит тебя, но бывают моменты, когда родитель должен оценивать своего ребенка хладнокровно. У тебя нет таланта к рисованию.

Лицо оскорбленной дочери пошло красными пятнами, но он не прекратил свою ласковую тираду.

— В твоих картинах нет глубины. Только тот, кто познал боль жизни, может вложить в искусство свою жизнь. Но ты никогда не испытывала страданий в жизни. И я сделаю так, чтобы и впредь не испытала. Иначе твой отец не сможет спокойно закрыть глаза.

— Благодаря вам я уже достаточно страдаю.

Голос, просочившийся сквозь стиснутые зубы, мелко дрожал от гнева.

— Эвелин Энн Виктория Шервуд.

Тон оставался по-прежнему ласковым, но атмосфера вокруг отца изменилась. То, что он назвал ее полным именем, означало, что шутки кончились.

— Ты уже переросла тот возраст, когда можно лелеять детские пустые мечты. Твоя самая неотложная задача — выйти замуж, пока я жив.

Только так она сможет выйти замуж с почетом, как драгоценная дочь герцога Кентрелла. Она слышала это уже до тошноты.

— Думаешь, Гарри о тебе позаботится, когда я умру?

Нет.

Тогда они станут друг другу хуже чужих, и Ив, возможно, лишится даже той части наследства, что приходилась на ее приданое.

— Ив, я хочу перед смертью увидеть тебя невестой в Лавровой тиаре.

Знаковая тиара семьи и самая дорогая драгоценность также была частью ее доли, которую Ив потеряет, когда ее брат станет герцогом.

— Кстати, среди друзей Гарри, которые сегодня приедут с ним, старший сын премьер-министра Бингема — и внешне, и по характеру весьма неплох. Говорят, приедет и наследный принц Росенхольма. Как насчет того, чтобы стать королевой и обрести собственное королевство?

— Вы же сами сказали не связываться со студентами?

Ив вырвала свои руки из рук отца и резко отвернулась. Когда она вышла в коридор с пустыми руками, ничего не добившись, ожидавшая ее горничная Бекки сообщила:

— Барышня, барон Лэнгдон и его друзья только что прибыли.

— Знаю. Воздух в доме стал вульгарным, невозможно было не заметить.

Видимо, собираясь поздороваться с отцом, четверо мужчин как раз в этот момент появились в холле у лестницы в конце коридора и направились в эту сторону.

Едва завидев Ив, Гарри скривил губы, словно ему уже всё надоело, а трое незнакомых мужчин, встретившись с ней взглядом, замерли с глупыми выражениями лиц, словно потеряв дар речи.

Привычное дело. Ив, не поздоровавшись, одарила их ледяным взглядом, развернулась и ушла.