Онлайн чтение книги Первой любви, с сожалением To my first love, with regret
1 - 52

Сначала она была ошеломлена, ей было отвратительно, и она даже почувствовала инстинктивную угрозу.

Но комната — это всего лишь комната. Хотя Гарри, принёсший ему Этану падение, а ей Ив гибель, вряд ли бы согласился. Так даже лучше. Если он из адского пекла увидит, как убивший его человек завладел его вещами, и будет вопить от ярости, — это будет не так уж и плохо.

Да, уж лучше уступить. Если этот мужчина удовлетворится, опьянённый чувством победы от какой-то там комнаты, это тоже хорошо.

Чем голоднее зверь, тем он свирепее. Если Ив первой насытит его жажду мести, он, возможно, больше не станет её терзать.

И тогда он, возможно, однажды осознает, что его месть уже свершилась, а всё, что сверх этого — лишь пустое саморазрушение, и сам уйдёт отсюда.

Для Ив это был самый мудрый выбор.

А с другой стороны, это был и правильный выбор.

Его гнев на Гарри был справедлив. И хотя Этан, собственноручно расправившись с Гарри, столкнул будущее их всех с обрыва, Ив по-прежнему верила, что это был вынужденный выбор.

Если разобраться, в конечном счёте эта трагедия была первородным грехом Шервудов. А значит, они должны были искупить его. И она сама, которая в то время была бессильна и не смогла спасти Этана и его семью, — тоже.

Хоть Этан и ушёл, ни разу не оглянувшись на неё — ту, что уже бросила всё ради него.

Из-за этого первородного греха Ив стала преступницей, но в то же время она была и несправедливой жертвой.

Поэтому я надеюсь, что этот человек по имени Этан Фэйрчайлд, одновременно и жертва, и преступник, поскорее взыщет все долги и, пожалуйста, снова исчезнет из моей жизни. На этот раз — навсегда.

Хотя сейчас он обустраивался так, словно собирался жить здесь вечно. У других офицеров было всего по несколько сумок, а этот мужчина привёз целый багаж. Прижился в чужом доме, да ещё и нагло забивает гвозди в стены.

— Чуть правее.

В тот момент, когда её взгляд упал на картину, которую вешали подчинённые по указанию Этана, у Ив перехватило дыхание.

Не может быть.

Это пепельное полотно, написанное исключительно в ахроматических тонах, показалось ей знакомым.

Нет. Просто издалека похоже.

Ив, забыв даже самое элементарное правило приличия для Леди — не входить в спальню постороннего мужчины, — словно одержимая, шагнула внутрь. Чем ближе она подходила к картине, тем сильнее у неё темнело в глазах.

А. Леклер 

Она отрешённо смотрела на подпись, оставленную поверх комка краски в углу холста, когда на неё упала тень. Незаметно подошедший Этан спросил:

— Всё ещё рисуешь?

От этого вопроса, прозвучавшего как удар ножом в спину без предупреждения, по спине Ив пробежал холодок.

— Нет.

Только бы он спросил не потому, что узнал, что это моя картина.

— Но вкус у тебя всё тот же.

Он ошибочно решил, что Ив любуется картиной, потому что она ей понравилась. Почувствовав, как клинок, приставленный к спине, отступил, Ив осторожно выдохнула, задержав дыхание.

— Это гениальная художница, которую я открыл. Сейчас она безвестна, но однажды станет великой.

Этан назвал её гением. Ив застыла, не зная, что и чувствовать.

— Проблема в том, что она редко пишет. Я думал, у неё туго с деньгами, и предложил спонсорство, но она отказалась. Сказала, что у неё нет времени, потому что она растит ребёнка. То, что это была женщина... Удивительно.

Удивлена была и Ив.

Так это ты был моим постоянным клиентом и спонсором, который скупал все мои картины, как только они появлялись?

Предложение поступило через арт-дилера и Эмили, и имени ей не называли, так что она и представить не могла. Она, собственно, никогда и не спрашивала, кто покупал её картины, — ей не было любопытно.

Ей было любопытно лишь то, почему выбрали эту картину.

Потому что картины Ив были могилой для её чувств. Последние десять лет она выплёскивала на холст эмоции, которые душили её, если держать их взаперти. Поэтому её картины были носовым платком, которым утирали слёзы и выбрасывали, кровью, которую выплёвывали, отсосав яд.

— Знаешь, почему я люблю эту картину больше всего?

На этой картине, которую Этан повесил напротив кровати, чтобы неизбежно сталкиваться с ней взглядом в начале и в конце дня, главным героем был исхудавший маяк.

Маяк, который потеряет себя в тот миг, когда рухнет утёс, медленно размываемый непогодой.

Проводник заблудших душ, неспособный спасти даже самого себя, был поглощён тьмой. Свет, который должен был освещать мир, лишь мерцал, как шаткий сигнал бедствия. Под ним бушующие волны разбрасывали пену, словно слёзы.

— Одиноко и отчаянно. У Капитана были такие же последние минуты? Похоже и на ту ночь, когда я покидал этот утёс. Можно сказать, это надгробие в память обо мне в прошлом.

Этан перевёл взгляд с картины на Ив, проверяя её реакцию. У неё было такое же лицо, как у человека, которого оскорбили, — как вчера на приёме.

Какая наглость.

Разумеется, Этан и понятия не имел, кто из них был по-настоящему наглым. Вот только его интерпретация, что эта картина изображала ночь, когда он покидал утёс, была до дрожи точной.

Потому что это была картина, в которой Ив похоронила свои чувства той ночи, когда Этан её бросил.

Разве может быть что-то более оскорбительное, чем когда кто-то присваивает твою могилу, называя её своей?

— Ха...

В тот миг, когда она не смогла сдержать усмешки, атмосфера рядом с ней резко изменилась. Он явно решил, что она смеётся над ним или его дедом. Ив решила принести в жертву себя в прошлом.

— Какой из неё «великий мастер». Судя по светотени, это новичок без базовых навыков. Ты зря потратил деньги.

Так что не смей больше делать мою картину своим трофеем.

От этой высокомерной манеры, принижавшей не только её собственный вкус, но и гениальную художницу, которую он открыл, лицо Этана похолодело.

— Ты видишь в этом реалистичный пейзаж? Засиделась в деревне, вот и вкус испортился. Потеряла чутьё на шедевры.

Этан нисколько не понимал, что сейчас оскорблял ту самую гениальную художницу.

Оно и неудивительно. За это время её стиль изменился.

Картины Ив, которые знал Этан, были похожи на фейерверк, извергающий горячую страсть. Смелые цвета, словно насмехаясь над всеми правилами мира, безрассудно пересекали холст, но, как и фейерверк, украшающий летнее ночное небо, не выходили за рамки установленного порядка.

Теперь же это был скорее хаос, чем картина, больше похоже на шрамы, оставленные на холсте. Краска была не нанесена кистью, а грубо соскреблена и вырезана мастихином.

Такое чувство, будто я вишу обнажённой на стене этого мужчины.

Это всё равно что продать свой дневник, а потом увидеть его в музее.

Ей хотелось поскорее убраться отсюда. Ив, отвернувшись от унизительного чувства, достала то, ради чего и пришла в бывшую спальню Гарри.

— Это вещь, которую я обещала вчера вернуть.

В тот миг, когда он открыл незнакомую шкатулку, Этана захлестнули жгучее унижение и боль, словно его ударили невидимым кулаком по лицу.

Внутри шкатулки, словно ещё одно надгробие, ровно лежали два кольца. Помолвочное и обручальное, которые он дал Ив.

Она... хранила их всё это время?

Он был уверен, что они давным-давно выброшены в мусорное ведро. С какими же чувствами эта женщина десять лет хранила любовь мужчины, которого сама же и бросила?

— Я хотела вернуть их, думала, ты и сам этого захочешь, но у меня не было способа с тобой связаться, поэтому я хранила их.

Конечно, он хотел их вернуть. Он не мог простить себя, дурака, навсегда потерявшего реликвию деда и бабушки, и провёл бесчисленное множество бессонных ночей, мечтая о чуде — что они вернутся. Чудо наконец свершилось, но радости не было. Унижение в тот миг, когда он принимал их, было гораздо отчётливее, чем облегчение.

Взгляд Этана упал на безымянный палец левой руки Ив. Ив возвращала его кольца, в то время как на её пальце было кольцо от другого мужчины.

Словно она нашла игрушку получше, и он ей больше не нужен.

Что значил брак для Эвелин Шервуд? Непохоже было, что она любит Оуэна Калласа. Что это был за брак — очередной порыв или просто авантюра ради выгоды?

Как это было и с ним.

— Что ж, я пойду.

Она вела себя так, будто отдавала дань уважения ушедшей любви, но возвращение растоптанных символов любви было лицемерием и не более чем трусливым бегством, попыткой полностью стереть его и вырваться из прошлого.

Этого не будет.

Этан крикнул в спину женщине, уходившей с облегчением:

— Леди Эвелин, значит, наше тайное свидание переносится на сегодняшнюю ночь? В вашей комнате или в моей?

В тот миг, когда Ив остановилась, он демонстративно громко рассмеялся. Но стоило ей исчезнуть, даже не обернувшись, как усмешка тут же исчезла с лица Этана.

Словно уставший клоун за кулисами, сбросивший маску после того, как занавес на мгновение опустился.