Онлайн чтение книги Первой любви, с сожалением To my first love, with regret
1 - 42

— Не дай ему умереть.

Майки перевернул потерявшего сознание герцога на живот, чтобы кровь не заблокировала дыхательные пути, и засунул ему в рот рваную ткань, чтобы остановить кровотечение. Тем временем Этан молча смотрел на кусок плоти в своей руке, а затем уронил его на пол.

Чёрный ботинок растоптал и раздавил красный язык. Только тогда Этан с облегчением, словно ему наконец полегчало, долго выдохнул и похлопал подчинённого по плечу.

— Пошли.

В тот момент, когда Майки, словно дичь, закинул герцога себе на плечо, проклятый старик, цеплявшийся за жизнь, очнулся и застонал. Этан проявил доброту к тому, кому предстояло стать его спутником на несколько дней.

— Герцог, нам предстоит провести довольно много времени наедине. Если будешь меня развлекать, я расскажу тебе кое-что, что ты непременно захочешь услышать перед смертью.

Он затянулся новой сигаретой, прежде чем раскрыть, что это за подарок.

— О последних минутах твоего сына. Историю, которую могу рассказать только я.

Пока они нагло похищали пациента, в коридоре не было ни одной крысы, и никто не осмеливался выглянуть.

Медсестра, в одиночестве дежурившая на посту, сделала вид, что не видит их, словно они были призраками. Разумеется, полиции она тоже засвидетельствовала, что пациент бесследно пропал.

Так герцог Кентрелл исчез, оставив после себя лишь растоптанный язык.

Две недели спустя Ив доставили скелет, завёрнутый в вонючую обёртку из-под рыбы. То, что это были останки её отца, она поняла потому, что вместе с ними в банке с формалином прислали палец с остатками плоти.

Ив хотела отправить ответную благодарность за такую доброту, но, к сожалению, адреса отправителя не было.

Так шестнадцатый герцог Кентрелл, Генри Шервуд, скончался. Его преемником, ставшим семнадцатым герцогом Кентреллом, стал Энтони Шервуд. По закону — его сын, но на самом деле — семя тех грязных дьяволов, которых он ненавидел и презирал до последнего вздоха.

Для Этана Фэйрчайлда, не знавшего этого факта, смерть герцога не была концом. Это было лишь начало мести, на которую он поставил всё.

Роскошный седан, отполированный до блеска, остановился перед храмом старого замка, где должна была состояться святая свадебная церемония. Этан, издалека наблюдавший за женихом, выходящим с заднего сиденья, раздавил сигарету зубами.

Этот больной ублюдок-извращенец всё-таки дошёл до этого.

Он усмехнулся собственным мыслям и растоптал ботинком недокуренную сигарету.

Теперь мы даже не любовники, так какая мне разница, якшается она с этим ублюдком-извращенцем или нет.

Он вздохнул лишь тогда, когда Майки поднёс огонь к новой сигарете, и выдохнул вместе с дымом. Он рассеянно смотрел сквозь дымку на жениха, окружённого гостями и принимающего поздравления, и спросил у подчинённого:

— Нет такого слова, которое означало бы «незваный гость, пришедший не для поздравлений»?

— Босс, если уж вы не знаете, откуда мне знать?

— Потому что я тот, кто попал в университет через задний проход.

На эту самоуничижительную реплику Майки не нашёлся что сказать и лишь промямлил. «Кингсбридж» был одним из тех спусковых крючков, что приводили принца преступного мира в ярость, и этого следовало избегать. К счастью, на этот раз молодой босс сам сменил тему.

— А как насчёт слова, означающего «муж, пришедший посмотреть, как его жена выходит замуж за другого ублюдка»?

Рогатый идиот?

Майки не хотел присутствовать на рождественском семейном ужине в виде скелета, поэтому благоразумно промолчал.

Он что, решил сегодня перебрать все спусковые крючки, какие только есть?

Теперь молодой босс какое-то время будет играть на этих спусковых крючках, как на барабанах, и, чтобы не попасть под шальную пулю, нужно было быть предельно осторожным.

— Я в университетах и не бывал, так что не знаю.

— Как будто я, чёрт возьми, набираю гангстеров по дипломам.

— Я бы хотел поступить в университет. Но там не было факультета экономики контрабанды или дипломатии подворотен, так что я не пошёл.

— Ха… Майки, как же я буду жить без тебя?

Этан рассмеялся и отвёл взгляд от толпы. Повернувшись, он увидел раскинувшееся у его ног бескрайнее зелёное поле раннего лета.

— Уайт Клифф Холл.

Особняк, по-хозяйски занимавший всё поле, ничуть не обветшал, хоть и простоял на утёсе ещё десять с лишним лет, терзаемый ветрами. А вот он — обветшал.

— Изобильный Эдем. Построенный на трупах беззащитных.

Этану стало смешно от себя самого в прошлом. Поверить, что это — рай, на который никто не смеет посягнуть.

Рай? Логово дьявола.

Не смеет посягнуть? Он десять лет медленно подтачивал корни семьи герцогов Кентреллов. То, что Шервуды до сих пор не рухнули, было исключительно заслугой дьяволицы-хранительницы этой семьи, которая оказалась на редкость живучей.

Но эта женщина была не препятствием в его грандиозном плане, а незаменимым инструментом. Стоило убрать истинное препятствие — юного герцога, — и семья Кентреллов стала бы его.

Взгляд Этана переместился на белый маяк на краю утёса, соединённый с особняком извилистой дорогой. Ему показалось, что морской ветер донёс до него голос деда, по которому он так скучал.

«И если смотреть только на вершину, то до нее никогда не добраться. Ты будешь подавлен целью и сдашься сам».

Да, Капитан прав. Не спеша, шаг за шагом. Он шёл, одного за другим растаптывая врагов, и вот уже вершина была прямо перед ним.

Начинается последняя глава моей мести.

Когда чёрный седан, в котором, несомненно, сидела невеста, выехал из особняка и направился к замку, Этан туго затянул узел ослабленного чёрного галстука.

Пришло время растоптать рай дьявола.

И первым делом нужно было превратить святую свадьбу в вульгарный кошмар.

Сестра Ив научила Тони. Она сказала, что по традиции член семьи-мужчина берёт невесту за руку, ведёт к алтарю и передаёт жениху.

Объяснив это, она спросила:

— Тони, ты сможешь это сделать?

Конечно, смогу. В прошлом месяце мне уже исполнилось девять лет.

Но я не хочу.

Хоть сестра и сказала, что даже после свадьбы будет жить здесь, мне всё равно это не нравилось. Сам не знаю почему.

Если меня не будет, они же не смогут пожениться?

За час до свадьбы Тони спрятался в спальне мамы. Потому что мама всегда была на стороне Тони, даже если сестра его ругала, а сестра, которая не ладила с мамой, ни за что сюда не войдёт.

Мамы в спальне не было. Вот он, шанс. Тони пробрался в гардеробную, открыл шкаф и вешалкой для одежды начал сражаться с уродливыми монстрами-платьями.

Бам! Бам-бам!

Он так усердно сражался, что запыхался. Бросив вешалку, он сел на ковёр. Тяжело дыша, он увидел себя в зеркале. Светлые волосы, которые мама насильно уложила помадой, отчего он стал похож на этого глупого лечащего врача, которого он терпеть не мог, теперь торчали во все стороны.

Так-то лучше. Он взъерошил их руками ещё сильнее. В этот момент дверь в спальню снаружи тихо открылась и с глухим стуком закрылась. Затем послышался шёпот.

Мама пришла?

Тони выглянул из гардеробной. И тут же застыл на месте. Потому что мама… целовалась с доктором Калласом, лечащим врачом Тони.

— Хм-м, у-ун, ы-ын…

Мама целует другого мужчину, не отца. Но взрослые говорят, что целуются только те, кто любит друг друга.

Ты же говорила, что любила отца?..

Может, раз он умер, теперь можно любить другого.

Но разве доктор Каллас не любит Ив? Поэтому же он сегодня на ней женится.

Но доктор Каллас опустился на колени не перед своей невестой, сестрой, а перед женщиной, которая должна была стать его тёщей, и принялся целовать кольцо на её безымянном пальце. На том самом обручальном кольце, которое она не снимала даже после смерти отца.

— Поклянись, что эта сука тебя не соблазнит.

— Шанталь, моя единственная жена — это ты.

Жених Ив обманывал Ив.

С мамой.

Тони вдруг возненавидел маму. А жениха сестры он и так не любил, но теперь его от него тошнило.

Так, совершенно неожиданно, у него появилась причина ненавидеть свадьбу сестры.

Служанки суетились вокруг невесты, сидевшей перед туалетным столиком, занимаясь её убранством. Однако сама невеста, в самый важный момент своей жизни, как и обычно, выслушивала отчёт дворецкого о делах в поместье.

— Я подготовил список жильцов, полученный на данный момент от военных.

Во всём доме царила суматоха не только из-за свадьбы.

Родина Ив, Мерсия, постоянно то воевала, то заключала перемирие с соседней страной, Конштанц.

Когда родился Тони, тоже шла война, которая тянулась четыре года и закончилась перемирием всего лишь около пяти лет назад.

Хотелось верить, что на этот раз мир продлится долго, но в начале прошлого года её давняя подруга, наследная принцесса Хелена, была убита повстанцами, связанными с Конштанц, и хрупкое, как лёд, перемирие рухнуло.

Когда Ив стала женщиной, потерявшей честь из-за похищения и заточения человеком, убившим её брата, Хелена разорвала с ней все связи. Так что теперь её нельзя было назвать подругой, но как женщине ей было её жаль.

Жизнь женщины, рождённой в правящей семье, начинается как инструмент и заканчивается как инструмент.

Каждый раз, когда мужчины начинали сетовать, что они, мол, всего лишь жеребцы для продолжения рода, Ив с трудом сдерживала усмешку.

Разве ребёнок — это то, что рожает мужчина?

Род продолжает женщина, рожающая наследника.

Единственное, что они умеют производить — это экскременты. Бездари, у которых нет ничего, кроме длинного языка.

_______

Привет! Прочитать главы до онгоинга (42-92) можно на моём Бусти: https://boosty.to/novelslab?postsTagsIds=19060157. Благодарю за чтение и поддержку!