Онлайн чтение книги Первой любви, с сожалением To my first love, with regret
1 - 34

— Об этом я позабочусь сама.

— Под утёсом у нас с Оуэном есть съёмная комната. Мы всё равно сейчас должны быть здесь, так что, может, барышня ею воспользуется?

От этой щедрости у Ив на мгновение сдавило грудь, и она потеряла дар речи.

— Спасибо. Но тебе не нужно помогать мне настолько.

— Но барышне ведь постоянно нужен кто-то, кто будет помогать.

Это было правдой. В этом городе, кишащем людьми отца и теми, кто знал её в лицо, Ив не могла ни искать адвоката, ни пойти к Этану.

— Я обязательно отблагодарю.

В итоге она решила принять её помощь и последовала за Шанталь.

Пока они выбирались из герцогского особняка, им никто не встретился. На тропе, что вела через поле на утёсе к городу, в такой час людей быть не могло. Они прикрывали фонарь, стараясь, чтобы их не было видно из особняка, и шли по тропе.

Ещё немного — и будет замок Кентрелл. За этой чёрной тенью можно было не прятать свет.

Они стояли на полпути к вершине холма, переводя дух и глядя на могилу, где навеки была похоронена былая слава рода Кентрелл.

За спиной послышался рёв мотора. В тот миг, как она обернулась, показалась пара фар. Ив крикнула:

— Беги!

В поле, где не было ни деревьев, ни даже кустов, спрятаться было негде. Две женщины бросились вверх по склону, к замку, который мог стать их укрытием.

Тут же дыхание перехватило. Нельзя было останавливаться, даже когда острый воздух раздирал горло. Свет фар, уже настигший их, поглотил лодыжки Ив.

Скри-и-ип.

Визг тормозов терзал не только ночное небо, но и надежду Ив. Звук ботинок бегущих мужчин казался жестоким.

— Леди Эвелин!

— Возвращайтесь в особняк!

Ив, не останавливавшаяся, хотя охранники кричали совсем близко, замерла, когда раздался крик.

— А-а-ак!

Шанталь, бежавшую следом, схватили. Обернувшись, Ив тут же потеряла рассудок от гнева. Схватить слабую женщину за волосы и тащить её по земле, усеянной острыми камнями.

— Звери! Немедленно отпустите!

Ив, пытавшуюся спасти Шанталь, разумеется, тоже схватили. По крайней мере, её не тащили за волосы.

Это была работа для другого.

— Видеть тебя не могу. Запереть на чердаке.

Однако отец не замахнулся на Ив. Неужели испугался, что сердце снова остановится?

Ах, как жаль. Ради твоей смерти я бы с радостью подставила щёку.

Солнце, взошедшее над утёсом, поднялось так высоко, что его лучи били в маленькое окошко чердака. Огонь маяка давно погас, но Ив неотрывно смотрела на уснувшего ночного стража. Словно вознося отчаянную молитву.

Пожалуйста, пусть мистер Робинсон спасёт Этана.

На Ив надежды не было. Теперь Этану оставалось полагаться только на своего деда.

— Ха…

Желудок предательски заурчал. Этан, наверное, голодает.

Мне тоже голодать?

Голодовка — тоже хорошая мысль.

Но что в этом хорошего?

Если Ив умрёт от голода, в выигрыше останется только отец. Она резко развернулась к двери и приказала тому, кто стерёг её снаружи:

— Немедленно принесите поесть.

Она села за стол под окном и стала ждать.

Дзинь!

Снаружи, из окна, которое она открыла, чтобы не задохнуться от затхлой пыли, эхом донёсся звон бьющегося стекла. Высунув голову, она увидела осколки, разлетевшиеся по саду. Прямо под спальней отца.

Он разозлился, что я так нагло требую еды?

Ив осенило.

Я могу убить отца, даже будучи запертой на чердаке. Что ж, тогда продолжу нагло действовать ему на нервы.

Однако мгновение спустя дверь открылась, и вошла служанка с подносом. Она-то думала, что отец, разъярённый её требованием еды, прикажет морить её голодом.

Так почему же.

Ив спросила служанку, ставившую еду на стол:

— Зачем герцог разбил окно?

Молодая служанка покосилась на другую служанку, стоявшую снаружи, и тайно прошептала:

— Сказали, что настоящий убийца барона явился с повинной.

Так это не Этан убил?

— Тогда Этана освободили?

— Да.

— Ха, Боже, спасибо.

Эту внезапную удачу нельзя было назвать иначе, как волей Божьей. Вознеся благодарственную молитву, Ив спросила:

— Тогда кто настоящий убийца?

— Старик-смотритель маяка.

— Что?..

Теперь это нельзя было назвать удачей. И благодарить Бога тоже было нельзя.

Взгляд седовласого старика был ярче, чем старая лампочка в комнате для допросов. Свет и тень резко делили его морщинистое лицо. Так выглядел человек, стоящий на границе жизни и смерти.

То, что силуэт старика то и дело расплывался, как привидение, было из-за дыма, который густо пускал следователь.

Шепард со смущённым видом смотрел на смотрителя маяка, которого уважал весь Клиффхэйвен.

Джеремайя Робинсон — не то что Этан Фэйрчайлд, семя зла. Он был образцовым гражданином, который не то что убить, но и плюнуть на дорогу не мог.

Этот человек просто даёт ложное признание, чтобы спасти внука.

Любовь завершается жертвой. Шепард, как отец, сочувствовал его решению.

Но как следователь, он не мог позволить настоящему преступнику уйти. Он должен доказать, что это ложное признание, и вышвырнуть его отсюда.

Шепард потушил сигарету в пепельнице и впервые за всю свою карьеру в борьбе с преступностью начал допрос с целью доказать невиновность.

— Мистер Робинсон, каков мотив убийства?

Старик закрыл запавшие глаза и, словно выдыхая, произнёс ответ:

— Барон Лэнгдон стрелял по моему маяку.

— Ха…

Следователь усмехнулся.

— То есть вы убили человека просто потому, что он пострелял по маяку? Это имеет смысл?

— Маяк мне что отец, что сын.

— Всё равно не сходится. Разве тот инцидент не случился за месяц до убийства барона? И вы решили отомстить только сейчас? К тому же, я слышал, семья герцога полностью возместила ущерб.

Старик, несмотря на логичные возражения, ничуть не дрогнул. Его зрачки, спокойно смотревшие на следователя, были неподвижны. Словно он был уверен, что победит, как бы тот ни изворачивался.

— Мистер Робинсон, у вас же есть куда более веский мотив, зачем вы приплетаете этот маяк? Сказали бы лучше, что он пытался изнасиловать вашу внучку.

— Такого не было. Не совершайте греха, оскорбляя Леди.

— Решили сделать вид, что ничего не было, ради чести внучки… Я тоже отец и понимаю вашу заботу о внуках, но…

В тот миг, когда Джеремайя Робинсон достал что-то из кармана пиджака и положил на стол, Шепард понял, что проиграл эту битву.

Это были садовые ножницы.

— Орудие, которым я ударил барона в шею. Сверьте с раной на теле.

В тот же день на стол начальника следственного отдела лёг отчёт судмедэксперта.

Форма садовых ножниц совпадала с колотой раной на шее жертвы.

Джеремайя Робинсон был немедленно арестован как убийца барона Лэнгдона.

— Капитан!

Когда его повели в камеру предварительного заключения, Этан Фэйрчайлд, сидевший за решёткой, узнал своего деда и вскочил.

— Что вы делаете с моим дедом?

Увидев на его руках наручники, он вцепился в решётку и начал буянить.

— Арестован как убийца барона Лэнгдона.

— Что?..

— Следовательно, ты свободен. Выпустите его.

По приказу Шепарда офицер открыл дверь камеры. Этан Фэйрчайлд не вышел, а встал в проходе, преграждая путь деду, который шёл на его место преступника.

— Капитан, что вы делаете? Это же не вы! Прошу вас, не надо.

Сколько бы Этан ни цеплялся за него и ни умолял, дед был молчалив, как маяк на краю утёса, принимающий на себя все волны. Он лишь твёрдо смотрел на Этана влажнеющими глазами, словно принимая на себя бурю, обрушившуюся на внука. Но разве маяк, указав путь к спасению, тонет вместо корабля?

— Нельзя, дедушка.

В конце концов Этан, как маленький ребёнок, позвал его «дедушкой» и разрыдался. Только тогда Капитан поднял руки в наручниках и коснулся мокрых щёк внука.

— Люблю тебя, Этан. Если ты тоже любишь этого деда, не пытайся меня спасти. Я хочу, чтобы ты вместо меня стал опорой для Бекки. Поклянись мне.

Этан не поклялся.

Он любым способом вытащит деда из тюрьмы.

Они снова будут жить втроём, опираясь друг на друга, бедно, но мирно и дружно, как раньше.

Мечту, которую он делил с Ив, теперь придётся отпустить.

Не следовало с самого начала желать недостижимого.

Ценой высокомерной бравады, не зная, на кого он замахнулся, он оказался на грани потери всего.

Не следовало бросать вызов.

Острая реальность пробудила его от тщетных грёз.