Онлайн чтение книги Первой любви, с сожалением To my first love, with regret
1 - 54

— Когда союзники, оказавшиеся в ловушке посреди вражеской территории, погибают, именно такой незначительный, как я, прорывается сквозь адский огонь вглубь вражеской территории и бросает им спасательный трос.

Мальчик так и застыл с открытым ртом. Этан, наслаждаясь его благоговением, близким к ужасу, самодовольно добавил:

— А «Сильверболт», который ты превозносишь, как небесного короля, — всего лишь мой эскорт.

Теперь для этого ребёнка он больше не был «жалким носильщиком». Конечно, он ни для кого не был «жалким». Этан Фэйрчайлд был ангелом со стальными крыльями и героем, и в то же время... контрабандистом.

С тех пор, как он укрепил свои позиции в организации, главным делом Этана всегда была контрабанда. Он построил свою империю на гигантских корнях, тайно расходившихся по миру под землёй, именуемой законом.

Но война перепахала всю землю и безжалостно выкорчевала все его корни. Когда небо, море и все пути на суше оказались под контролем военных, его контрабандные маршруты были в одночасье перекрыты.

Корабли и самолёты, использовавшиеся для контрабанды, были реквизированы под видом военных грузов, а члены организации, составлявшие её костяк, были призваны в армию под предлогом защиты страны. Его империя медленно разрушалась.

Однако нынешний Этан Фэйрчайлд был человеком, который перед лицом кризиса не впадал в отчаяние, а шёл прямо в его эпицентр. Ведь неопределённый хаос — это и есть самая верная возможность.

Его план был дерзким и умным. Он внедрил своих самых верных людей на ключевые посты в армии, ВВС и ВМФ. Муж Бекки, Том, стал его надёжным союзником во флоте. Этан снова надел форму офицера ВВС, которую носил недолгое время во время прошлой войны, и вошёл в самое сердце врага.

Если нельзя избежать слежки, нужно самому стать этой слежкой.

Стать военным означало, что он сможет изнутри найти самые слабые места в системе контроля. Можно было ослабить эту систему контроля, влив деньги, а можно было и проложить новые, выгодные для себя пути.

Между тем, война и карточная система открыли новый рынок. К предметам роскоши, которыми он торговал раньше, он добавил товары первой необходимости, в которых люди отчаянно нуждались, и поставлял их на чёрный рынок. Это добавило его бизнесу лицемерное оправдание — «помощь страдающему народу». Иногда, развлечения ради, он за умеренную плату перевозил через границу людей, которым это было жизненно необходимо.

Сердцем, которое делало всё это возможным, было именно то самое Командование транспортной авиации, которое все считали «жалким». Если истребитель — это небесный меч, то транспортник — это кровеносный сосуд этой гигантской войны. И он построил свою империю на кровеносных сосудах страны.

Вот почему Этан охотно занял эту «жалкую» должность командира транспортного подразделения.

Мальчишка, выросший в теплице, даже не мог себе представить такого мира. Ребёнок, знавший Этана лишь как своеобразного патриота, который хоть и нарушал закон, но любил родину, начал смотреть на него с восхищением.

— А как выглядит транспортник?

— Ну... Он такой огромный, что истребителям с ним не сравниться, и на каждом крыле у него по двигателю. Можно сказать, это летающий кит.

— Ух ты... Не могу себе представить.

— Почему? Он размером почти как пассажирский самолёт. Ты разве не летал на самолёте, когда ездил в путешествия?

Мальчик надул губы и покачал головой. Уверенность мальчишки, который ещё мгновение назад с восторгом болтал о самолётах, тут же сдулась, как проколотый шарик.

— Подумаешь, какой-то самолёт.

Этан потушил брошенную в траву сигарету армейским ботинком и пошёл. На этот раз он поманил ребёнка пальцем.

— Иди за мной.

Мальчик вытаращил глаза и спросил:

— Вы меня покатаете?

— Но если ещё раз будешь надоедать, я тебя вышвырну. С неба.

— Договорились!

Радостные шаги, словно у щенка, последовали за Этаном. Когда он открыл водительскую дверь машины, припаркованной у дороги, ребёнок без колебаний залез на пассажирское сиденье.

Когда Этан сел за руль и повернул голову, ребёнок уже смотрел на него и улыбался. От того высокомерного маленького хищника, который рычал на него, не осталось и следа. В улыбке светилось лишь чистое восхищение, без тени сомнения.

Блестящие глаза говорили:

«Ты потрясающий, Этан».

Голосом Ив. Перед ним была его глупая, невинная первая любовь из тех времён, когда под тусклым светом в старой забегаловке она верила, что этот жалкий мужчина — сияющий.

Чёрт возьми, так вот в чём дело.

Этот ребёнок был до дрожи похож на Ив, и поэтому он, сам того не ведая, привязался к нему. Он даже не осознавал, что был очарован, пока не понял этого.

Энтони Шервуд — не след любви. Он — лишь последняя жертва, необходимая для завершения моей мести.

Этан отвернулся от лица, которое было точной копией Ив в детстве, и этим вновь заточил заржавевший клинок своей мести.

— Говорит «Сильверболт», приём! Вражеский самолёт сбит! Слава Мерсии!

Как только машина тронулась, ребёнок начал играть в игрушку. Эта невинная игра вызывала у Этана дискомфорт.

Чёрт возьми, я впервые убиваю ребёнка.

Он крепче сжал холодный руль.

Но что ж, всё когда-то бывает в первый раз.

Тони пропустил все послеобеденные занятия и исчез.

Раз его не было нигде в доме, было очевидно, что он сбежал погулять. Нарушив домашний арест.

— Найдите герцога и приведите ко мне.

Ив отправила людей обыскивать окрестности особняка. Однако даже после того, как солнце полностью скрылось за замком Кентрелл, ребёнок так и не нашёлся.

В воздухе особняка начала разливаться невидимая тревога. Идущее время в конце концов истощило терпение Ив. Она уже собиралась сама пойти на поиски и проходила через парадный вход особняка, когда...

Военная машина с рёвом подлетела и, словно преграждая ей путь, остановилась.

Едва дворецкий открыл дверь, как с пассажирского сиденья выскочила маленькая фигурка — это был Тони. В тот миг, когда Ив убедилась, что ребёнок цел, у неё подкосились ноги. И в то же время кровь ударила ей в голову.

— Ты... где ты был?

— На базе Литтлвик!

Ребёнок то ли не знал, то ли притворялся, что не знает, что из-за него весь особняк стоял на ушах, и тараторил так, словно вернулся из самого захватывающего приключения в мире.

— Я летал на «Сильверболте»! И на «Пелегрине»! «Пелегрин» — это транспортник...

Мало того, что нарушил домашний арест, так ещё и не предупредил, куда идёт, заставил всех волноваться, и при этом сияет, как ни в чём не бывало.

— Майор Фэйрчайлд мне и подарок дал!

В тот миг, когда ребёнок, хвастаясь нашивкой, которую носят на военной форме, начал клянчить, чтобы ему тоже купили офицерскую форму, терпение Ив лопнуло.

— Энтони Шервуд.

Она уже собиралась приказать ему немедленно отправляться в свою комнату, когда Этан Фэйрчайлд, вышедший с водительского места, прервал её:

— Это моя вина, Леди. Я забыл, что нужно было предупредить вас. Прошу вас, проявите великодушие и простите господина герцога.

Он на словах признавал вину, но в его глазах, вызывающе смотревших на Ив, не было и тени раскаяния.

Что ты здесь делаешь? Почему ты с моим сыном?

Разве не эти двое всего несколько часов назад рычали друг на друга, готовые вцепиться в глотку? А теперь он вдруг разыгрывает из себя защитника, прикрывающего проступок ребёнка?

А ты, Тони, какого чёрта ты за ним таскаешься? Называешь его «майор Фэйрчайлд». Ведёте себя, как сообщники.

— Ив, майор Фэйрчайлд не виноват. Он меня на самолёте покатал! В следующий раз и ты с нами полетишь. Так что не кидайся тортом.

Стоило Ив сурово на него взглянуть, как Тони тут же спрятался за Шанталь. Женщина, научившая его этой хитрости, тут же, воспользовавшись моментом, прикрыла Тони.

— Малыш, я так волновалась. В следующий раз хотя бы предупреждай. Ты не голоден? Пойдём скорее ужинать.

Когда Шанталь попыталась взять его за руку, ребёнок грубо отшвырнул её, словно это было какое-то насекомое, и, в одиночестве направляясь в особняк, приказал дворецкому:

— Редгрейв, поставь за столом прибор и для майора Фэйрчайлда.

Что?.. Тони, не обращая внимания на ошеломлённую Ив, помахал рукой Этану, стоявшему позади неё.

— Ты же дорасскажешь мне про секретную операцию? Все должны услышать.

— Я как раз проголодался, так что не откажусь. Для меня честь быть приглашённым, господин герцог.

Наглость у Тони, случайно, не отцовское наследство? Он заявил, что будет ужинать за одним столом с Ив, и невозмутимо скрылся в особняке.

Узы, которые возникают между отцом и сыном, не знающими друг о друге. Для тех, кто не знает, — комедия, для тех, кто знает, — трагедия. Единственная зрительница этого причудливого спектакля ещё долго не могла сдвинуться с места.