Онлайн чтение книги Первой любви, с сожалением To my first love, with regret
1 - 73

Наконец враги были отброшены с побережья, и тягостное время разбора обломков, оставленных войной, закончилось. С приказом вернуться на базу Этан снова направился в Уайт Клифф Холл.

— Этан!

Едва он вышел из машины, как Тони бросился ему в объятия. От столь горячего приема, словно встречали героя, спасшего мир, на губах Этана расцвела широкая улыбка. Только в этот момент он, кажется, понял, почему взрослые так надоедали ему старыми нравоучениями о том, что у человека должны быть дети.

— Я так счастлив, что ты вернулся целым.

Этан погладил маленькую головку Тони и вздохнул.

Как же мне потом убить этого парня?

Не то чтобы он никогда не убивал тех, к кому привязался. Главарь банды — это место, где иногда приходится быть безжалостным. Но этот мальчишка — первый, к кому он привязался, собираясь убить. Пока он с трудом отцеплял его от себя и входил в дом, ребенок, ничего не подозревая, семенил за ним и радостно щебетал.

— Так вот почему ты сказал мне сидеть дома? Этан знал, что враги придут?

— Да.

— Вау, круто! Я, как ты и велел, целыми днями слушал радио и ждал только Этана! Это ведь Этан сбросил десантников и разбил врагов, да? Ты должен мне все рассказать, как это было! А в этот раз ты тоже чуть не умер? Я молился Богу по три раза в день. Видимо, мои молитвы сработали, раз ты вернулся живым.

Ха, серьезно, как же его убить?

Этан, не в силах сдержать порыв, снова взъерошил волосы этому очаровательному мальчишке. И когда он поднял голову, его взгляд встретился с женщиной, спускавшейся по лестнице.

Должно быть, ей грустно, что ее постыдное прошлое не сгинуло на поле боя. В тот момент, когда он подумал, что она вряд ли вышла его встречать, Ив улыбнулась Этану.

Дыхание Этана перехватило. Это была не та циничная или насмешливая ухмылка, которую он видел в последнее время. Это была та самая дерзкая и провокационная улыбка, которую она дарила ему очень давно, сидя на его старом мотоцикле.

Перед ним была его первая любовь в тот самый момент, когда она соблазняла его.

Нет. Не может быть, чтобы эта женщина пыталась меня соблазнить.

Он подумал, что наверняка надышался ядовитым газом на поле боя, мозг повредился, и теперь у него галлюцинации.

— С возвращением, Этан.

Это не галлюцинация. Этан почувствовал, как забилась глупая надежда, которую он считал давно мертвой.

Этот звук, который он до тошноты часто слышал на поле боя. Сирена тревоги, от которой он, как ему казалось, наконец избавился, снова начала выть в его голове.

Роскошь во время войны — безусловное табу. Но если это торжество в честь офицеров, которые недавно одержали великую победу, то это не роскошь, а дань уважения.

Длинный стол был уставлен обильной едой и дорогими винами, которые стало трудно достать после введения карточной системы, а офицеры, одетые в парадную форму вместо полевой, впервые за долгое время громко смеялись и болтали, наслаждаясь радостью победы и облегчением.

Ив, сидя во главе стола с улыбкой хозяйки, принимающей гостей, оглядела присутствующих. Она предложила прийти с партнерами, поэтому половину гостей составляли женщины.

Вдруг ее взгляд встретился с женщиной, сидящей на другом конце стола. Ребекка Холбрук. С тех пор как Ив увидела это имя в списке гостей, у нее защемило сердце.

Бекки, похоже, живет хорошо.

Прошло десять лет, так что это естественно, но она превратилась в зрелую леди, которую не узнать. Ее наряд и манеры были изысканными, как у наследницы богатого состояния.

Дочь короля преступного мира, так что, наверное, точнее будет назвать ее принцессой?

Пока она предавалась пустым мыслям, Бекки демонстративно отвела взгляд от Ив. Немного раньше, когда они обменивались приветствиями при встрече гостей, она тоже плотно сжала губы и не смотрела на Ив прямо. Только на этот раз она не смогла скрыть презрения во взгляде.

Бекки тоже меня ненавидит.

Сердце кольнуло холодом, но в то же время стало любопытно: что она думает о том, что ее брат в последнее время вьется вокруг дочери вражеской семьи? Ив, прокручивая в голове сегодняшний план, бросила взгляд на Этана, сидящего рядом.

— При ночном десантировании расчет ветра — это жизнь. Командир десантников сначала протестовал, мол, почему сбрасываем в такое странное место, а потом, когда вернулся живым, благодарил и говорил, что все было идеально.

Он хвастался подвигом, как точно сбросил десантников и припасы на полевой госпиталь, захваченный вражеским десантом, и спас раненых союзников. Словно он был героем, который в одиночку привел эту войну к победе.

— Возвращаюсь после третьего сброса, и как назло, нос к носу сталкиваюсь с вражеским самолетом. Думал, едва оторвался, как этот чертов «Сапсан» перестал слушаться. Падаем камнем вниз, а вокруг либо лес, либо море. Ну, думаю, вот и мой конец.

— Нет…

Тони, который упрямо уселся рядом с ним, побледнел, словно Этан падает в смертельное пике прямо сейчас, хотя видел, что тот жив-здоров и болтает языком.

Но Этан благополучно вернулся живым. Ему удалось совершить аварийную посадку на близлежащем пляже. Более того, он, вооружившись, прошел через лес, кишащий врагами, и присоединился к своим.

История была настолько драматичной, что в нее трудно было поверить. Не приукрашивает ли он? Большинство офицеров слушали Этана с уважением в глазах, и даже на некоторых лицах, застывших от ревности, нельзя было найти насмешки. Атмосфера в зале была полностью захвачена его рассказом.

— Значит, на твоей груди прибавится еще одна медаль. Заранее поздравляю, майор Фэйрчайлд.

Когда рассказ закончился, один из офицеров ВВС поднял бокал. Никто не усмехнулся и этому тосту за еще не полученную медаль. Видимо, слухи о том, что он купил награды за деньги, были ложью.

— Благодарю. Но я хотел бы поднять тост благодарности за двух военных врачей, присутствующих здесь.

Когда Этан Фэйрчайлд, обычно далекий от скромности, приписал заслугу им, военные врачи не смогли скрыть удивления, но их лица выражали радость.

— Героями, сиявшими в этой битве ярче всех, безусловно, были военные врачи.

Глубокий и торжественный голос Этана привлек внимание всех в зале.

— Мужество не выпускать скальпель из рук, даже когда свистят пули и враг наступает. Сражаться со смертью и защищать жизнь — вот истинное искусство врачевания, и именно вы — настоящие врачи и мужчины.

После того как в теплой атмосфере прозвенели бокалы, Этан намеренно повернул голову к Оуэну, сидевшему на самом дальнем конце стола. На его лице читалось сожаление, но в глазах хищно сверкнул жестокий расчет.

— Не знаю, как, должно быть, было тяжело доктору Калласу сидеть взаперти в этом безопасном особняке и лечить здорового пациента. Мне даже жаль, что такой способный врач не смог поехать туда, где он был нужнее всего.

Только тогда Ив поняла истинный замысел этого высокомерного мужчины. Внезапная похвала военным врачам была нужна, чтобы унизить Оуэна.

Взгляды офицеров устремились на Оуэна, словно вынося приговор. Их глаза говорили: «Где вы были, когда настоящие мужчины проливали кровь?».

Приговор был вынесен мгновенно. Трус, прятавшийся в безопасном тылу, пока его коллеги-врачи рисковали жизнью. В их взглядах читалось откровенное презрение или дешевая жалость. И то, и другое было невыносимо для любого человека.

Тогда Шанталь снова вмешалась, чтобы защитить свою марионетку без голоса.

— Майор Фэйрчайлд, доктор уже говорил, что не может участвовать в войне из-за хронической болезни, разве нет?

Шанталь раскрыла перед всеми темный умысел Этана, но никому не было до этого дела. Одна из дам, смотревшая на Оуэна с дешевым сочувствием, спросила:

— Видимо, это болезнь, с которой даже врач ничего не может поделать?

Тогда Этан, словно специально, чтобы все слышали, издал короткий смешок и ответил вместо него:

— Лучше не спрашивайте, что это за болезнь.

Так на Оуэне окончательно поставили клеймо уклониста. Если бы он раскрыл название болезни, мог бы контратаковать Этана, но тогда военные врачи, присутствующие здесь, сразу поняли бы, что это симуляция. Так Оуэн Каллас оказался в собственной ловушке и не мог даже пикнуть.

Опасаясь, что ситуация, когда муж благородной Девы Кентрелл подвергается унижению, может оскорбить хозяйку вечера, один из офицеров попытался спасти лицо семьи герцога.

— Но ведь семья герцога Кентрелл с готовностью открыла двери этого особняка для нас, офицеров.

Ив, рискуя вызвать недопонимание у сплетников, на мгновение послала Этану взгляд, полный симпатии. А затем, ради своей скрытой истинной цели, посмотрела на «мужа» совсем иначе — с жалостью.

— Мы должны выполнять долг по защите родины хотя бы так. К сожалению, в настоящее время в семье Кентрелл нет мужчин, способных вступить в армию.

Она сказала это, глядя на Оуэна Калласа, физически здорового взрослого мужчину. В этом доме нет настоящих мужчин.

Ив наблюдала за выражением лица Оуэна, пока Этан хвастался своими подвигами и демонстрировал свое мужское превосходство. Он стиснул зубы, сдерживая раздувающееся внутри чувство неполноценности.

Зачем терпеть? Взорвись.

Оуэн не сделал ни шагу, даже терпя унижение, когда Этан расставил ловушку. Но стоило Ив легонько коснуться нарывавшей раны и слегка подтолкнуть, как он сам прыгнул в яму, вырытую врагом. Он уставился на Этана с выражением лица, словно превратил унижение в яд, и объявил:

— Я тоже запишусь в армию.