Онлайн чтение книги Переродился в маленького мужа жестокого мясника Transmigrated into the Cruel Butcher’s Little Wife
Глава 101. Хого

— Эрлан, давай завтра пойдем смотреть лавку, серебряных банкнот уже накопилось достаточно, — нежные белые пальчики Тан Шоу сжимали банкноты, его глаза сияли, а улыбка изогнулась, как месяц. Каждый раз, когда Сюн Чжуаншань видел эту улыбку, его сердце становилось мягким, как пух. Это было чувство, которого он никогда не испытывал до встречи с Тан Шоу – будто все сердце пропиталось водой, став таким нежным, что стоило Тан Шоу лишь слегка ткнуть пальцем, как оно бы тут же раскрылось, обнажив ярко-алую пульсацию.

Глаза Сюн Чжуаншаня становились все темнее, слой за слоем наполняясь чернильной густотой, тяжелой, как надвигающаяся буря.

Рука Тан Шоу дрогнула, он едва не уронил банкноты, а поясница вдруг ослабла, лишив возможности сидеть ровно.

Видя, как этот могучий неуклюжий медведь шаг за шагом приближается, наступая прямо на его сердечные струны, Тан Шоу собрал всю храбрость и дрожащим голосом спросил:

— Т-ты что задумал? 

Большая тень накрыла Тан Шоу, закрыв большую часть солнечного света из окна. Подняв голову, Тан Шоу увидел, что, избавившись от прежней бедной внешности, этот мужчина стал невероятно мужественным и статным.

Подбородок Тан Шоу был поднят двумя грубыми пальцами, которые нежно поглаживали его нежные щеки.

— А как думаешь ты? — в ответ спросил Сюн Чжуаншань.

Намеренно пониженный голос звучал двусмысленно и томно, порождая тонкие крючки, которые цеплялись за сердце Тан Шоу. Его поясница вдруг ослабла, он едва не упал, но рука Сюн Чжуаншаня на его талии резко сжалась, прижимая его к себе так плотно, что между ними не осталось ни щели.

— Фулан, почему ты замолчал? — Сюн Чжуаншань наклонился ближе, его горячее дыхание коснулось уха Тан Шоу. — Или ты задаешь вопрос, уже зная ответ, а? 

Затянутый в конце тон придавал его голосу хулиганскую вредность, смертельно соблазнительную. Тан Шоу тут же вспомнил, как этот человек тяжело дышал ему в ухо, действуя ночью в его теле, и его поясница мгновенно ослабла, а лицо запылало. Эти грубые звуки дыхания были слишком волнующими.

Собрав последние остатки разума, Тан Шоу слабо попытался сопротивляться:

— Эрлан, пощади меня сегодня, завтра же нам нужно идти смотреть лавку.

— Сколько времени прошло с тех пор, как мы приехали, а ты так и не давал мне прикоснуться к себе, — мрачно и твердо произнес Сюн Чжуаншань. — Никаких «но». 

И его медное, как стена, тело обрушилось на Тан Шоу.

Как маленькая лодочка, качающаяся на волнах, он был слишком слаб, чтобы противостоять буйству моря, и мог лишь покорно следовать за течением.

Посреди ночи Тан Шоу проснулся от голода. Его живот урчал громче, чем гром. Человек рядом был чутким – он тут же открыл глаза и приблизился, как только Тан Шоу пошевелился.

— Проголодался? — спросил Сюн Чжуаншань.

Тан Шоу уставился на темный силуэт перед собой, с возмущением думая: «А кто виноват, что ты, большой неуклюжий медведь, распробовал вкус и каждый раз наедаешься досыта, не зная меры?» Но когда его глаза привыкли к темноте, и он смог разглядеть черты лица Сюн Чжуаншаня, весь его гнев тут же развеялся, как дым. Он невольно кивнул.

С какого-то момента он стал так сильно любить этого человека, что просто глядя на его лицо, не мог сердиться или злиться.

Хотя когда-то он даже хотел сбежать от него.

Сюн Чжуаншань нащупал одежду у своих ног, натянул ее и хрипло сказал:

— Я приготовлю тебе. Все остальное ты не любишь, так что сделаю лапшу быстрого приготовления.

Тан Шоу поспешно ответил:

— Не разжигай огонь так поздно, нехорошо будить всех посреди ночи. Давай возьмем несколько пачек лапши и зальем кипятком. В термосе вода, которую я налил утром, должна быть еще теплой.

Сюн Чжуаншань хрипло согласился и ловко спрыгнул с кровати. Открыв крышку термоса, он увидел, что из горлышка еще идет пар. Он налил немного, попробовал температуру – вода была еще горячей. Тогда он взял миску и палочки, чтобы заварить лапшу, но миска, которую принес Сюн Чжуаншань, была раз в пять-шесть больше обычной пиалы.

Если бы у них не было денег, такое обжорство довело бы до слез.

Посреди ночи даже простая лапша кажется вкуснее, чем днем. Тан Шоу взял палочки и принялся с аппетитом хлебать. Насытившись, они снова уснули, а на следующий день они отправились смотреть лавку.

Лавка находилась в хорошем месте, поэтому и цена была высокой – трехэтажное здание стоило четыре тысячи пятьсот лян. Вместе с ремонтом это полностью опустошило все сбережения Тан Шоу, привезенные с собой и заработанные за это время.

Видя, как блеск в этих больших глазах угасает, Сюн Чжуаншань смягчил голос:

— Деньги можно снова заработать. Доля от бумажной лавки уже должна была прийти домой, я думаю, там не меньше тысячи лян.

Эта нежная, снисходительная интонация заставила Тан Шоу забыть обо всем, и он радостно улыбнулся.

В новой лавке в столице подавали не только шашлык, ши дан и жареные шашлычки на палочках, но и добавили хого.

Медь была дорогой и редкой, ее добыча требовала огромных усилий, поэтому из нее делали монеты, которые было трудно подделать. В таких условиях медный котел для хого был невозможен. Но можно было использовать глиняный. Было три вида бульона: острый, средней остроты и прозрачный. Если гостей было много и вкусы различались, можно было заказать «утенка» – глиняный котел с перегородкой посередине, чтобы бульоны не смешивались. Это была специальная конструкция.

Под глиняным котлом клали уголь, который нагревал бульон, а дым выводился через специальный дымоход наружу.

Как только у входа в лавку отгремели хлопушки, Цзинь Цзиньчэн сразу вошел с компанией друзей.

— Поздравляю! — весело сказал Цзинь Цзиньчэн. — Фулан Сюн – искусный повар. Когда мы были в деревне Синхуа, мне все не хватало твоей еды. Теперь, когда ты наконец открыл харчевню, я пришел от души поесть.

Тан Шоу радостно улыбнулся:

— Ешьте сколько хотите, сегодня угощаю.

— Вот это удача! — Цзинь Цзиньчэн повернулся к Мэн Ю. — Значит, будем есть от души.

Тан Шоу позвал слугу принести меню и лично объяснил:

— Какой бульон и соус вам подать? Я могу сразу сказать кухне приготовить.

Цзинь Цзиньчэн горько усмехнулся:

— Фулан Сюн, ты же знаешь, что все эти странные блюда, которые ты придумываешь, без объяснений нам непонятны. Расскажи, пожалуйста, что такое бульон и соус.

Тан Шоу поспешно ответил:

— Прости, я забыл. Хого – это когда глиняный котел ставят на угли, доводят бульон до кипения, а затем опускают в него овощи и нарезанное мясо, которые после готовности макают в соус.

— Вот как это едят! — воскликнул Цзинь Цзиньчэн. — Признаться, я ведь тоже вырос в знатной семье, видел свет и пробовал много деликатесов, но когда дело доходит до тебя, фулан Сюн, наши места будто меняются – все, что ты видел, мне незнакомо.

«Еще бы! — подумал Тан Шоу. — Я видел машины на четырех колесах и летающие самолеты».

Но вслух скромно ответил:

— Ничего особенного, просто люблю изучать кулинарию.

Цзинь Цзиньчэн спросил Мэн Ю:

— Ты можешь есть острое?

Мэн Ю покачал головой:

— Сегодня я не буду острого, давай прозрачный бульон.

Цзинь Цзиньчэн неуверенно посмотрел в меню:

— А я хочу острого. Но как быть, если котел один?

Тан Шоу улыбнулся:

— Тогда закажите «утенка» – с перегородкой посередине, одна половина прозрачная, другая острая, и они не смешиваются. Соусы есть для жирной говядины, кунжутный и чесночный – принесу вам попробовать несколько видов.

— Вот это котел! — восхитился Цзинь Цзиньчэн. — Фулан Сюн, у тебя поистине гениальные задумки. 

Он долго смотрел в меню, но так и не смог выбрать, что заказать.

— Выбери что-нибудь сам, — сказал он.

— Хорошо, — Тан Шоу указал на одно из блюд. — Вас много, поэтому мясо я советую заказать вот это: «маленький целый ягненок». Тут есть по несколько кусочков каждой части ягненка, так что вы сможете понять, какая вам больше нравится, и в следующий раз заказать именно ее. Еще две тарелки кальцинированной баранины, и с мясом будет достаточно. Давайте еще несколько овощных блюд.

Цзинь Цзиньчэн был в том возрасте, когда обожают мясо, поэтому он покачал головой:

— Овощи – это невкусно. — Он посмотрел в меню. — Дайте нам восемь крабов, восемь морских огурцов, тарелку больших креветок. А что такое «свежий креветочный фарш»? Дайте и его.

— И лапшу быстрого приготовления – ее тоже варят здесь, дайте восемь пачек.

Тан Шоу кивнул:

— Хорошо. А что будете с шашлыка? Я тоже могу выбрать за вас.

— Решай сам.

Тан Шоу быстро оформил заказ и повернулся, чтобы спуститься вниз. Как только он скрылся из виду, Мэн Ю недоверчиво пробормотал:  

— Разве это хого может быть вкусным? По его описанию, это просто кипящий бульон, в который бросают мясо на пару секунд. Слишком примитивно, наверняка невкусно.  

Честно говоря, Мэн Ю был разочарован. В его памяти, фулан Сюн был искусным поваром, умевшим готовить множество необычных блюд. Вот хотя бы те пельмени, которые он купил в деревне Синхуа – когда он принес их домой, отец и мать были в восторге. Даже бабушка, у которой были плохие зубы и которая обычно ела только кашу, неожиданно съела целых три пельменя и две пиалы каши. Старушка в ее возрасте съела столько, что отец был вне себя от радости. Оставшиеся пельмени отдали поварихе, чтобы та разобралась, как их готовить. В конце концов, она поняла принцип, но вкус все равно отличался – было ясно, что фулан Сюн готовил их лучше.  

В этот раз он пришел с огромными ожиданиями, а в итоге получил просто вареную баранину. А он ведь обычно даже не ест баранину, если ее плохо приготовили.  

Видя разочарование Мэн Ю, Цзинь Цзиньчэн не стал ничего объяснять. Он абсолютно доверял фулану Сюн – у того были руки, превращающие обычное в волшебное.  

Бульон уже был заранее приготовлен, и вскоре после того, как котел поставили на огонь, он начал булькать. Особенно острый бульон – красный от перца, с плавающими в нем ягодами годжи, сушеными апельсиновыми корками, лонганами, морскими водорослями и мелкими креветками. Прозрачный бульон тоже не был просто водой – он имел слегка молочный оттенок.  

Еще даже не попробовав, самый скептично настроенный Мэн Ю невольно сглотнул слюну. Цзинь Цзиньчэн усмехнулся, глядя на него – он знал, что тот вот-вот получит пощечину от реальности.  

«Маленький целый ягненок» был подан на деревянной подставке в форме ягненка, с рогами и копытами – все искусно вырезано из дерева. В углублениях на «тушке» лежали кусочки мяса соответствующих частей.  

Эта изысканная подача сразу привлекла внимание молодых аристократов.  

— Самая большая ошибка при еде хого – это сварить все в одном котле, а потом вылавливать по кусочкам. Так вкус будет самым плохим, — объяснил Тан Шоу.  

Перед каждым гостем лежали две пары палочек – одни общие, другие личные. Воспитанные молодые аристократы были очень щепетильны в таких вещах: общие палочки были обязательны, ведь есть из одного котла, смешивая слюну, – даже нектар покажется невкусным.  

Тан Шоу взял общие палочки со стола Цзинь Цзиньчэна, подхватил кусочек баранины из поясницы и окунул в котел. Мясо было нарезано тончайшими ломтиками, и после пары движений в кипящем бульоне оно уже было готово.  

— Господин Цзинь, попробуйте.  

Цзинь Цзиньчэн обмакнул мясо в острый соус и попробовал. Вкусно! Как и ожидалось.  

— Мэн Ю, попробуй сам, и тогда поймешь, просто ли это мясо, ошпаренное кипятком. Боюсь, ты проглотишь язык от восторга.  

Мэн Ю взял кусочек мяса с ноги, повторил движения Тан Шоу и обмакнул в чесночный соус. Боже, что это за божественная еда?!  

По его выражению лица было ясно, что он потрясен. Цзинь Цзиньчэн самодовольно спросил:  

— Ну как, все еще думаешь, что это просто кипяток с мясом?  

Мэн Ю кивнул, потом покачал головой и наконец поднял большой палец:  

— Фулан Сюн, я сдаюсь. Даже если это просто кипяток с мясом, у тебя получается невероятно вкусно.  

Тан Шоу улыбнулся:  

— Тогда я не буду вам мешать. Кушайте на здоровье, если что – зовите.  

— Погоди, — Цзинь Цзиньчэн достал деревянную шкатулку. — Это небольшой подарок в честь открытия.  

Мэн Ю тоже протянул приготовленный подарок:  

— Поздравляю.  

Тан Шоу не стал церемониться и принял оба. Для человека статуса Цзинь Цзиньчэна личное поздравление – знак искреннего уважения. Хотя подарки были дорогими, для них это было мелочью. Отказаться из-за ценности значило бы проявить мелочность.  

Едва Тан Шоу спустился вниз, как почувствовал на себе пристальный, режущий взгляд. Сюн Чжуаншань, полуприкрыв глаза, холодно и опасно разглядывал две шкатулки в его руках.  

Тан Шоу рассмеялся и без тени смущения сказал:  

— Это подарки от Цзинь Цзиньчэна и Мэн Ю. Я посмотрел – там два нефритовых украшения. Я добавлю еще, и можно будет сделать для тебя нефритовый пояс.  

Угрюмое выражение лица Сюн Чжуаншаня смягчилось, сменившись удовлетворением.  

Тан Шоу едва сдержал смех. Он знал, что Сюн Чжуаншаня волновали не камни, а те, кто их подарил. Этот неуклюжий медведь был ужасно ревнив и не любил, когда он принимал подарки от других мужчин. Но если подарок тут же переходил к нему – это было совсем другое дело.