Онлайн чтение книги Переродился в маленького мужа жестокого мясника Transmigrated into the Cruel Butcher’s Little Wife
Глава 25. Ловля насекомых

— Мясник Сюн действительно дома? Почему же никто не отвечает, сколько ни стучи? — недовольно произнес один из стражников.  

— Дома, дома! — поспешил заверить Чжоу Хэ. — Еще утром торговцы из Юйлинь приходили к дому Сюна за товаром. Мы все видели – не мог он уйти.  

Стражник фыркнул: 

— Все точно, как сказал доносчик. Этот Сюн ведет торговлю прямо у себя дома, не оформив документы в управе. Пытается уклониться от налогов, записавшись в купеческое сословие. Хорошо, что нашелся бдительный человек, сообщивший об этом нашему господину.  

Другой стражник, потеряв терпение от безуспешного стука, уже занес ногу, чтобы пнуть дверь со всей силы. Но в этот момент створки распахнулись, и он, промахнувшись, едва не рухнул на землю. Товарищ успел подхватить его, чтобы тот не упал.  

Взбешенный стражник выкрикнул: 

— Ты что, открываешь дверь молча?! Чуть не свалил меня наземь! Будь со мной что-нибудь – показал бы я тебе, где раки зимуют!..

Но ругань застряла у него в горле. Ноги сами собой подались назад, будто обретя собственную волю, увлекая за собой перепуганного хозяина.  

— Ты... ты...

Остальные стражники, удивленные поведением товарища, последовали за его взглядом. В проеме обшарпанной деревянной двери стояла огромная темная фигура, массивная, как небольшой холм. В предрассветных сумерках черты лица разглядеть было невозможно, но внезапно нахлынувшая волна угрозы проникла в кости, словно ледяной ветер, заставив всех содрогнуться. А темнота лишь подпитывала страх, делая неясный силуэт еще более устрашающим.  

Стражники дружно ахнули, и в сердцах их поселилась робость.  

Сюн Чжуаншань же ничуть не изменил своего поведения, узнав в посетителях стражей. Он по-прежнему угрюмо буркнул: «Чего надо?»  

Никто из стражников не решался ответить. Лишь староста деревни Чжоу Хэ, собравшись с духом, промолвил: 

— Мясник Сюн, это стража из Юйлиньской управы. Они говорят, что ты ведешь торговлю без регистрации в управе и уклоняешься от налогов. Пришли взыскать недоимку.  

Во все времена налоги были делом серьезным – не только для народа, но и для карьеры уездного начальника.  

Юйлинь – захолустье, не славившееся ни талантами, ни богатствами. Ждать здесь великих свершений или благодетельных деяний не приходилось. Поэтому единственное, на что мог рассчитывать уездный начальник в плане заслуг, – это налоги. Да и помимо карьеры, сборы были важны: на случай стихийных бедствий, народных волнений или благоустройства уезда. Так что по всем статьям налоги были в приоритете и у начальника, и у всей управы.  

Впрочем, к мелким торговцам из деревенских относились снисходительно: если выручка не превышала нескольких десятков медяков, начальник не придирался. Попадется стражникам – заплатят, нет – и ладно.  

Поэтому крестьяне не слишком беспокоились о налогах, а порой даже избегали сборщиков.  

Управа закрывала глаза на мелких торговцев, но крупную рыбу упускать не желала. Поэтому, получив донос, стража явилась затемно.  

Сюн Чжуаншань уклонялся от налогов не намеренно – просто не успел оформить документы. Еще когда продажа сладостей стала приносить по несколько сотен медяков в день, он отправился в управу, чтобы зарегистрироваться как купец. В Юйчао купеческое сословие не было чем-то из ряда вон: кроме невозможности получить землю, никаких ограничений не было. Даже знатные семьи вели торговлю – иначе как поддерживать роскошную жизнь? Что до экзаменов на чиновничьи должности, то в ту пору они только налаживались. По сравнению с прошлой династией ситуация улучшилась, но до запретов для купеческих детей, как в более поздние времена, было далеко. В Юйчао сословие не имело значения – главное было выжить и не голодать. Поэтому Сюн Чжуаншань, увидев, что сладости Тан Шоу приносят доход, при первой же поездке в город занялся оформлением.  

Дело должно было решиться легко: уездному начальнику нужны заслуги, управе – налоги, новый купец – новые поступления. Но стражники, привыкшие к взяткам, без мзды и пальцем не пошевелили.  

Сюн Чжуаншань, хоть и был вспыльчив, не был глуп. Он понимал, как устроен мир, и был готов заплатить. Но ему не повезло: дежурный стражник, видя, что перед ним безродный деревенщина, запросил взятку в десять лян. Сумма неподъемная – даже зажиточные крестьяне копили на такие деньги годами, а большинство и вовсе таких средств не имело.  

У Сюн Чжуаншаня деньги были, но тратить их он не хотел. Если отдать все сейчас, а потом продажа сладостей пойдет на спад, откуда брать средства, если его сяо фулан, с его хрупким здоровьем, заболеет? Тогда Тан Шоу еще не начал делать зубные щетки и ароматные пасты.  

Сюн Чжуаншань не отказал напрямую, а сказал, что таких денег у него нет, и попросил скидку. Но стражник, пробовавший пирожные Сюна и знавший их цену, считал, что десять лян для него – сущий пустяк. Решив, что Сюн просто жадничает, он отказался оформлять документы, заявив, что не уступит ни монеты.  

Сюн Чжуаншань, сдерживая ярость, сказал, что попробует собрать деньги, но на самом деле надеялся, что в следующий раз попадется другой стражник, который запросит меньше.  

Однако стража была едина во взятках – они заранее сговаривались о суммах, и кто бы ни был на посту, скидок не давали. Сюну пришлось тянуть время.  

Потом Тан Шоу начал зарабатывать на зубных щетках и пастах, и Сюн Чжуаншань смирился. Он решил оформить документы, пока стража не узнала о новом доходе и не повысила аппетиты. Он дал деньги третьему брату Сюн, чтобы тот по пути на рынок зашел в управу. Но стражники, обидевшись, что Сюн так долго не выходил на связь, не только отказались оформлять документы, но и взятку не взяли.  

Сюн Чжуаншань планировал после продажи зубных щеток и паст, когда появятся свободные деньги, сам съездить в управу и, если понадобится, заплатить больше. Но не успел – случился этот конфликт.  

— Сколько? — Сюн Чжуаншань решил не обострять. В доме были торговцы из Восточной столицы – нельзя было давать им повод для жалоб.  

— Что? — стражник опешил, забыв от страха о цели визита.  

Сюн Чжуаншань посмотрел на него, как на дурака: «Налоги».  

— А... ну... у тебя есть учетные книги?

— Нет.  

Стражники переглянулись, не зная, как быть. Наконец, тот, что дрожал от страха, сказал: 

— Тогда плати десять лян. И больше ничего не продавай.  

— Почему? — бесстрастно спросил Сюн Чжуаншань.  

На это он согласиться не мог. Деньги – пожалуйста, но запрет на продажу зубных щеток и паст лишал его дохода. Да и его фулан, узнав, мог забеспокоиться и заболеть.  

Стражник, дрожа под его взглядом, нащупал на поясе туго набитый кошелек, и глаза его потемнели.  

— Это снисхождение к твоему незнанию законов, — жестко сказал он. — Десять лян – не налог, а штраф. Ты не в купеческом сословии, у тебя нет разрешения на торговлю – значит, это незаконная лавка. Я не только оштрафую тебя, но и конфискую все зубные щетки и пасты! Кто знает, безопасны ли они – может, люди из-за них помрут!

Глаза Сюн Чжуаншаня сузились. Откуда стража узнала о зубных щетках и пастах? В прошлый раз он даже не упоминал о них. Стражник не решался встретиться с ним взглядом, одной рукой сжимая рукоять меча на поясе – лишь так он находил в себе смелость продолжать разговор.

— А если я откажусь? — равнодушно спросил Сюн Чжуаншань. Его тон не выражал эмоций, но стражники восприняли это как вызов и обнажили мечи.

— Нет-нет, это недоразумение! — староста деревни засуетился. Уговаривать стражников он не смел, а Сюн Чжуаншаня не мог переубедить. Он боялся, что мясник в приступе ярости действительно набросится на стражников, и тогда всей деревне несдобровать. — Мясник Сюн, второй, не время сейчас горячиться! С древности известно – простолюдину с властью не тягаться. Без связей и влияния что мы можем противопоставить? Подумай хотя бы о своем фулане. Не подвергай его опасности!

Сюн Чжуаншань моргнул. Тан Шоу был его уязвимым местом. Видя, что тот наконец отреагировал, Чжоу Хэ немного успокоился.

Стражники, заметив его смягчение, тут же воспряли духом. Если у человека есть слабое место – значит, его можно прижать. Сам-то он, может, и отчаянный, но как насчет семьи?

Стражник тут же задрал нос и уже без страха заявил: 

— Слушай сюда! Советую покорно заплатить штраф, сдать все зубные щетки и пасты, а также подписать обязательство больше их не производить – тогда дело и закончится. Иначе отправишься в холодную!

— Куда отправишься? Что происходит, муж? Кто пришел? — Тан Шоу, не дождавшись возвращения мужа, вышел посмотреть и услышал эти обрывочные фразы.

Сюн Чжуаншань заслонил его от стражников, не желая пугать супруга.

— Пустяки, фулан. Пришли за налогами. Раз у нас нет регистрации для торговли, нужно съездить в управу, оформить документы и доплатить. Скоро вернусь.

— Стража? У ворот стража? — Тан Шоу понял, почему его так томило дурное предчувствие. Он не верил словам мужа – если стража явилась лично, ситуация явно серьезнее.

Но Сюн Чжуаншань, не дав ему договорить, буквально втолкнул обратно в дом: 

— Правда, все в порядке. Подожди меня здесь, я попрошу матушку составить тебе компанию.

— Мясник Сюн, не тяни! Немедленно сдай товар! — орал стражник с порога.

Тан Шоу вцепился мужу в руку: 

— Что происходит? Какой товар?

Сюн Чжуаншань понял, что скрывать бесполезно, и признался: 

— Они требуют отдать все зубные щетки и пасты и подписать обязательство больше не продавать их.

— На каком основании?! — возмутился Тан Шоу.

— У нас нет купеческой регистрации и разрешения на торговлю, поэтому мы не имеем права их продавать.

Тан Шоу мгновенно сообразил: их товар привлек чье-то внимание. Он ожидал подвоха, но не думал, что противники пойдут через власти – под видом законности творя произвол. В обычных случаях можно было бы просто доплатить налоги и штраф, продолжив торговлю.

Но в Юйчао простолюдины редко разбирались в законах. Сюн Чжуаншань знал их лишь благодаря своим скитаниям. Обычно в таких ситуациях власти ограничивались штрафом, не запрещая торговлю. Значит, кто-то влиятельный решил их задавить.

Не зная о прошлых неудачных попытках мужа оформить документы, Тан Шоу винил себя: «Это я виноват! Как я мог упустить такое! Совсем забыл о регистрации...»

Сюн Чжуаншань не стал объяснять – не время, да и при стражниках это могло навредить супругу. 

— Не твоя вина. Я съезжу в управу, оформлю документы, и тогда сможешь продавать что угодно. Не бойся, все будет хорошо. У нас есть...

Он резко замолчал, заметив выходящих из комнаты Цзинь Цзиньчэна с слугой – их привлек шум.

— Мясник Сюн, если не выйдешь сейчас, пеняй на себя! — стражники боялись заходить внутрь, опасаясь, что Сюн Чжуаншань в ярости набросится на них, и потому орали с порога.

Не сказав больше ни слова, Сюн Чжуаншань бросил на супруга долгий взгляд и вышел. Его внезапное появление заставило стражника замолчать на полуслове.

— Я поеду с вами в управу и поговорю с уездным начальником. Но сначала зайду к матери.

— Зачем к матери? Не выдумывай!.. Эй, я предупреждаю – я стражник! Тронешь меня – и тебя, и твоего фулана, и всю вашу семью упрячут в тюрьму!

— В доме остались два торговца из Восточной столицы. Не могу оставить фулана с ними наедине – позову мать присмотреть.

Другой стражник вступился: 

— Пусть позовет. Если что случится, и начальник узнает, что по нашей вине – нам несдобровать.

Недовольно бурча, стражники согласились. По пути один из них не выдержал и сказал: 

— Мясник Сюн, мы слышали, ты хорошо заработал на зубных щетках и пастах – хватит на штраф. Отдай их – кто-то влиятельный положил на них глаз, тебе их не удержать.

Второй добавил: 

— Согласись, заплати штраф, а мы поможем договориться – продашь рецепт, займешься другим делом. У тебя же есть пирожные – ими и кормись. Если согласишься – документы оформим.

— Не упрямься. Даже если дойдешь до начальника – он тебе не поможет. У этого человека большие связи, наш начальник не посмеет перечить. Да и ночью он тебя все равно не примет – просидишь в холодной до утра. Оно тебе надо?

Сюн Чжуаншань молча шел вперед, не удостаивая их ответом.