Онлайн чтение книги Переродился в маленького мужа жестокого мясника Transmigrated into the Cruel Butcher’s Little Wife
Глава 88. Термос

Старик Цзян опустил голову, погруженный в уныние. Если на этот раз не удастся договориться о сотрудничестве с семьей Сюна, он не сможет продолжать управлять мастерской после возвращения. А его семья – потомственные гончары, поколениями занимавшиеся изготовлением фарфора. Если они перестанут обжигать керамику, чем же тогда зарабатывать на жизнь?  

За исключением последнего года, когда торговля фарфором не только не приносила дохода, но и вовсе шла в убыток, их небольшая мастерская в предыдущие годы позволяла семье жить безбедно, хотя и не в роскоши.  

Но теперь, когда бизнес с фарфором стал невозможен, продажа печи принесет лишь небольшую сумму денег. Если не найти способа содержать семью, рано или поздно все серебро закончится, и в долгосрочной перспективе это не выход.  

Когда мастерская исчезнет, а деньги закончатся, и поскольку у них нет других навыков, всей семье, вероятно, придется наняться на работу. Но сколько можно заработать таким образом? Да еще и придется угождать хозяевам. Если попадется недобрый наниматель, который каждый месяц под каким-нибудь предлогом будет удерживать несколько десятков монет, семья может остаться без еды.  

Подумав о жизни, в которой придется зависеть от милости других, старик Цзян тяжело вздохнул. Горе охватило его, нос защекотало, и он едва сдержал слезы.  

— Но сотрудничество все же возможно, — неожиданно изменил направление разговора Тан Шоу.  

Старик Цзян тут же забыл о своей печали, и в его сердце вновь загорелась надежда. 

— Если сотрудничество возможно, то, лишь бы мастерская пережила этот кризис, вся наша семья – и стар, и млад – никогда не забудет вашей милости, господин фулан Сюн. — С этими словами старик Цзян встал и глубоко поклонился.  

Тан Шоу испугался и тут же подскочил, чтобы поддержать его: 

— Не стоит, не стоит таких почестей! Я веду с вами дела исключительно ради взаимной выгоды и не заслуживаю такого почтения.  

Глаза старика Цзяна покраснели: 

— Господин фулан Сюн – словно улитка-труженик, способен создать пищу из ничего. Этот бизнес можно вести с кем угодно или даже самостоятельно, и он будет приносить стабильный доход. А теперь вы делитесь с нами частью прибыли, жалея нас и помогая сохранить мастерскую. Вы действительно этого достойны.  

Тан Шоу покраснел от стыда. Как ни крути, он чувствовал себя недостойным таких слов. Он помог старику Цзяну сесть обратно на стул и лично долил чай в его почти нетронутую чашку, показывая свое уважение.  

Заметив, что чашка Сюн Чжуаншаня тоже пуста, он налил ему полчашки чая, прежде чем продолжить: 

— Мы можем сотрудничать, но, боюсь, вашей мастерской придется перестать производить только грубый фарфор. Вы же знаете, что наша семья в основном работает с богатыми клиентами. А для них грубый фарфор не подходит. Даже если это не изысканные изделия с эмалью или трехцветной глазурью, как минимум нужен фарфор среднего качества.  

Сердце старика Цзяна, только что успокоившееся, снова замерло в тревоге: печи для обжига соломой производят грубый фарфор. Если хотите изящные изделия, нужна дровяная печь. На лице старика Цзяна отразилась горечь: 

— Я могу обжигать в дровяной печи, но между дровяной и обычной печью есть различия. Их нужно переоборудовать, а это потребует немало серебра.  

— Сколько именно нужно? — поинтересовался Тан Шоу.  

Старик Цзян немного подсчитал и осторожно ответил: 

— Двадцать-тридцать лянов, наверное.  

В Юйчао было распространено гончарное дело, и потому появилось множество небольших мастерских, работавших на семью. Такие мастерские были небольшими, стоимостью около ста лянов серебра. Они не имели особой известности, а их продукция предназначалась для местных жителей. Хотя это и не приносило больших богатств, но позволяло сводить концы с концами. Переоборудование обычной печи в дровяную требовало не только изменения процесса обжига, но и некоторых конструктивных изменений. Однако, учитывая небольшие масштабы, для этого хватило бы нескольких десятков лянов.  

Для старика Цзяна двадцать-тридцать лянов были огромной суммой, которую он, возможно, не смог бы собрать. Но семья Сюн недавно заработала серебро и могла позволить себе такие расходы. Тан Шоу немного подумал и согласился:  

— Я дам эти деньги в качестве своей доли в совместном деле. Условия сотрудничества изменятся: мастерская останется вашей, но за изделия, созданные по нашим чертежам и образцам, мы будем делить прибыль пополам. При этом технология производства должна оставаться в секрете. Если она будет раскрыта по вашей вине, вам придется возместить ущерб.  

Услышав это, старик Цзян даже не задумался. Его щеки тут же покраснели от возбуждения, а глаза загорелись: 

— Господин фулан Сюн, неужели вы придумали что-то новое? 

Старший сын Цзян, услышав слова отца, наконец осознал ситуацию. Но, осознав, он разволновался еще сильнее, чем отец. Он вдруг вскочил со стула, чем напугал Тан Шоу. Сюн Чжуаншань, сидевший рядом, инстинктивно чуть не ударил старшего Цзяна, приняв его за внезапного нападающего.  

Старший Цзян покраснел от смущения и забормотал: 

— Я... я просто слишком разволновался. Простите, что напугал вас, господин фулан Сюн.  

Старик Цзян взглянул на сына, но не стал его ругать. Он прекрасно понимал его чувства. Они пришли сюда, рассчитывая лишь на заказ упаковочных коробок для семьи Сюн, и даже не мечтали о сотрудничестве в эксклюзивном бизнесе. Лапша быстрого приготовления, жареная мука и зубные палочки – все это вначале было уникальным и приносило огромные доходы, что они видели своими глазами.  

— Мой сын еще молод, мало что видел в жизни и не умеет сдерживать эмоции. Все знают, что господин фулан Сюн создает уникальные вещи, которые приносят белое серебро рекой. — Старик Цзян рассмеялся. — Мой сын просто обрадовался, представив, как семейный бизнес начнет приносить огромные деньги.  

Тан Шоу тоже рассмеялся. Старший Цзян верил в него даже больше, чем он сам.  

Как бы старик Цзян ни торопился, Тан Шоу не стал сразу подписывать договор. Он отправил четвертого Ли и Юй Фэна в Сюаньхэ, чтобы те проверили информацию, предоставленную стариком Цзяном. Убедившись, что все сказанное им правда и с его репутацией все в порядке, Тан Шоу подписал контракт и выдал ему тридцать лянов серебра на переоборудование мастерской.  

— А что именно мы будем производить, я расскажу вам после того, как вы переоборудуете печь. — Тан Шоу убрал подписанный в двух экземплярах договор.  

Старик Цзян не счел скрытность Тан Шоу странной. Он взял серебро и сразу же вернулся в Сюаньхэ, чтобы переделать печь. Тем временем Тан Шоу начал рисовать эскизы нового продукта.  

На этот раз он задумал сделать предмет повседневного обихода, который в будущем будет встречаться в каждом доме – термос.  

Когда Сюн Чжуаншань вернулся домой, он увидел Тан Шоу, склонившегося над столом и что-то задумчиво рисующего. Тот был так поглощен работой, что даже не заметил, как Сюн Чжуаншань вошел в комнату. Не было и привычного теплого приветствия, не было прохладного полотенца, выжатого заботливыми руками. В глазах Сюн Чжуаншаня мелькнуло недовольство, и он твердо подошел к столу.  

Только когда высокая и мощная фигура заслонила свет, отбросив тень на бумагу, Тан Шоу поднял голову и увидел Сюн Чжуаншаня:  

— Эрлан, иди сюда скорее! Я покажу тебе свою новую идею! — воскликнул Тан Шоу, вскакивая. Он намочил полотенце и положил его на лоб Сюн Чжуаншаня, охлаждая его разгоряченное тело и одновременно успокаивая его досаду. — Это термос, его также можно назвать термосом для сохранения тепла. — Тан Шоу указал на продолговатый предмет на чертеже. Он не учился рисованию, поэтому его эскиз был некрасивым, но передавал суть.  

Термос на бумаге был изображен кривыми линиями, без объема и изящества. Если бы не объяснение, любой нашедший этот рисунок принял бы его за детский каракуль.  

Сюн Чжуаншань был грубым мужланом во всех отношениях, и его толстые нервы не позволили ему разобрать, что именно нарисовал Тан Шоу. Не желая расстраивать супруга, он спросил в соответствии с названием: 

— Термос для сохранения тепла? Судя по названию, он сохраняет тепло?

— Да, Эрлан, какой ты умный! Именно для этого. Но он может сохранять тепло только несколько часов.  

— Это уже очень хорошо. Сейчас нет ничего, что могло бы сохранять тепло воды несколько часов. — Сюн Чжуаншань снова внимательно посмотрел на рисунок. Лишь через некоторое время, когда глаза уже начали болеть, он наконец уловил суть.  

— Богачи используют только подогреватели для вина – это подставка с круглым сосудом, состоящим из двух слоев с отверстиями между ними. В отверстия помещаются маленькие чашки для вина. Когда нужно подогреть вино, в сосуд наливают воду, а в подставку кладут уголь. Уголь поджигают, и вода нагревается, согревая вино. Но даже подогреватель остывает, как только уголь прогорает. Нет ничего, что могло бы сохранять кипяток горячим. Так что ты действительно гений, раз придумал такой метод.  

Тан Шоу смутился от похвалы и поспешно замахал руками: 

— Это не я придумал. Кто-то другой изобрел термос и сделал его. Однажды я разбил его и увидел внутреннее устройство, так что узнал, как его сделать.  

Сюн Чжуаншань ничего не сказал, только глубоко посмотрел на него своими проницательными глазами. Тан Шоу почувствовал, будто этот взгляд может проникнуть в его душу и раскрыть все его секреты. Когда он уже почти не выдерживал этого взгляда, Сюн Чжуаншань спокойно отвел глаза.  

Тан Шоу облегченно вздохнул и поспешил сменить тему: 

— Корпус термоса может быть любым – из дерева или фарфора, любого цвета и формы. Главное – его внутренняя колба. Она состоит из двух слоев фарфора, между которыми наносится слой серебра. Именно это позволяет сохранять тепло.  

— Серебро – это дорого.  

— На самом деле его нужно совсем немного, тонкий слой. — Ходили слухи, что когда император Цинь Шихуанди строил свою гробницу, зал был наполнен ртутью, а гроб плавал на поверхности. Ученые до сих пор не решаются открыть главную гробницу. Неважно, правда это или нет, но слухи подтверждают, что нанесение слоя серебра на внутреннюю часть сосуда в древности не было чем-то невозможным.  

— Фарфоровая колба термоса, возможно, не будет так хорошо сохранять тепло, как та, что я использовал, но несколько часов – это вполне реально.  

Тан Шоу увлекся рассказом, как вдруг его губы коснулись что-то влажное – это Сюн Чжуаншань поцеловал его. Тан Шоу сначала попытался сопротивляться, помня, что нельзя предаваться страстям среди бела дня. Но под настойчивым напором Сюн Чжуаншаня он быстро сдался и сам обнял его, отвечая на поцелуй.  

Юй Чэн, который как раз поднес теплую кашу для Тан Шоу, услышал звуки из комнаты, покраснел и тихо ушел, унося еду обратно.  

Увидев нетронутую кашу, Юй Фэн сразу понял, в чем дело.  

Господин Сюн и господин фулан Сюн действительно очень близки. Иногда он сам начинал мечтать о таких отношениях. Пройдя через столько трудностей, он хотел лишь найти женщину, которая будет так же искренне любить его, как Тан Шоу любит своего мужа, и прожить с ней всю жизнь.  

Жаркое лето пролетело незаметно, и наконец наступила осень. После множества неудач семья Цзян наконец изготовила первый термос.