Онлайн чтение книги Переродился в маленького мужа жестокого мясника Transmigrated into the Cruel Butcher’s Little Wife
Глава 54. Зубная ароматическая палочка

Как бы ни бушевали в семье Ло, старуха Ло больше не осмеливалась даже думать о покупках у семьи Сюн. Услышав об этом, деревенские только вздыхали – даже если бы их еду продавали по две монеты, молодые господа из Восточной столицы и бровью не повели. А вот то, что готовил фулан семьи Сюн, стоило настоящего золота и чистого серебра, и считалось порциями. Те, кто раньше, уловив ароматы из дома Сюн, подумывали зайти и спросить рецепт, теперь оставили эти мысли, не смея даже мечтать. В то же время они все больше убеждались, что фулан семьи Сюн наверняка был шуанэром из знатного рода, и в душе начали возвышать Тан Шоу, проявляя первые признаки готовности в будущем следовать за семьей Сюн как за лидером.  

После обеда трое из семьи Сюн помыли свои миски и разлеглись вздремнуть в гостевой комнате на первом этаже.  

Обычно деревенские парни не имели такой изнеженной привычки, но Тан Шоу настоял, и им пришлось подчиниться.  

— Эрлан, я схожу к деду Жуаню, нужно заказать новые формы. Цзинь Цзиньчэн говорил, что в Восточной столице появились другие марки зубного аромата, и нам нужно создать что-то новое, чтобы сохранить лидирующее место. Но на самом деле, это тоже возможность для нас – если все правильно организовать, наш зубной аромат «Персиковый источник» станет лучшим во всей Юйчао.  

Тан Шоу вылил остатки супа, оставшегося от семьи Цзинь, смешал его с рисовыми отрубями и скормил собаке.  

В будущем собаки, конечно, не стали бы есть отруби, да и люди не стали бы так их кормить. Но в Юйчао все было иначе – деревенские собаки обычно вообще не получали еды, целыми днями двери домов были открыты, и собаки сами искали пропитание, и никто не слышал, чтобы они умирали от голода. Да что там собаки – сколько бедняков сами ели отруби! Так что для собаки это был неплохой рацион.  

К тому же, мясной суп из дома Сюн был не тем, что мог достаться каждому. Иногда Ланьлань даже находила в отрубях кусочки мяса и уплетала за обе щеки.  

— Я пойду с тобой, — поднялся Сюн Чжуаншань и подошел к Тан Шоу.  

Вместе они отправились к семье Жуань.  

Старик Жуань и его сыновья не сидели без дела, мастерили мебель для семьи Сюн. Увидев гостей, старик поспешно вымыл руки и велел жене принести две чашки сладкой воды.  

— Почти готово, послезавтра сможем доставить. Небось, заждались?  

За год сотрудничества с семьей Сюн семья Жуань заработала больше, чем за все предыдущие годы вместе взятые. Теперь, когда Сюны построили три дома, вся мебель – от гардеробов до вешалок и деревянных ведер – делалась руками Жуаней. Хотя Сюн Чжуаншань и сам был плотником, он не брался за эту работу, и эти деньги стали годовым доходом семьи Жуань. Поэтому старик Жуань встречал Тан Шоу как бога удачи, с еще большим почтением, чем в начале их сотрудничества, боясь чем-то не угодить и потерять заказ.  

Тан Шоу взял чашку, но не пил, просто поставил на стол.  

— Дедушка Жуань, не спешите. Я пришел не по поводу мебели, с ней можно не торопиться. У меня есть срочный заказ, который нужно сделать в первую очередь.  

Услышав о новом заказе, глаза старика загорелись ярче лампочек из будущего:  

— Фулан Сюн, говорите, что нужно, и к какому сроку. Я все брошу и сделаю в первую очередь!  

Тан Шоу достал заранее подготовленные чертежи. На одном была форма для зубных щеток. Сама форма была несложной, но трудность заключалась в том, что на ней нужно было вырезать иероглифы, да еще и выпуклые, чтобы на готовых изделиях оставались маркированные надписи. На другом листе были изображены изящные маленькие шкатулки. Шкатулки были простыми, но требовали хорошей древесины. Как раз у старика было несколько кусков наньму, полученных в прошлом году, которых как раз хватило бы на три шкатулки.  

«Надо будет сходить в город, проверить, не появилось ли еще хорошей древесины», — подумал старик.  

Внимательно изучив первый чертеж, старик Жуань нахмурился.  

— Это сложно? — спросил Тан Шоу.  

Конечно, сложно, еще как сложно! Но старик не мог этого сказать. Если бы он отказался из-за трудностей, а Тан Шоу нашел бы другого мастера, тот бы подумал, что Жуань уступает в мастерстве, и в будущем мог бы переключиться на другого.  

Стиснув зубы, старик сказал:  

— Не волнуйтесь, фулан Сюн, я обязательно сделаю.  

Тан Шоу кивнул, понимая, что форма действительно непростая.  

— Дедушка Жуань, не переживайте, я не дам вам остаться в убытке. За каждую форму я заплачу пять монет, и нужно всего пять.  

Сложность заключалась лишь в резьбе по дереву, но для неграмотных деревенских резьба иероглифов была сложнее, чем узоры. Однако эти три иероглифа семья Жуань уже выучила наизусть – даже если они не могли написать свои имена, эти три забыть было невозможно. Так что в целом это было даже выгодно – за резную панель для шкафа платили несколько десятков монет, а тут всего три иероглифа.  

Старик сразу же пообещал:  

— Когда вам нужно? Мы с сыновьями можем начать прямо сейчас.  

— Лучше всего, если бы один образец был готов сегодня, он мне срочно нужен. Остальные можно закончить завтра или послезавтра.  

— Хорошо, без проблем, — старик проводил Тан Шоу и Сюн Чжуаншаня до дверей.  

— Бабушка, сладкая вода… — внуки старика Жуань толпились у стола, указывая на чашки и облизываясь.  

Но бабушка не дала им воду, а отдала одну чашку мужу, а вторую разделила между сыновьями.  

— Сейчас вся семья держится на ваших силах, — сказала она. — Если не будете есть хорошо, как вы сможете работать? Заболеете – будете мучиться, тратить деньги на лечение, да еще и заказы сорвутся. Сколько тогда потеряем?  

Сыновья покорно отпили по большому глотку. Сладкая вода, которую обычно берегли, была такой вкусной…  

Сюн Чжуаншань и Тан Шоу вернулись домой, запрягли телегу и отправились в город. Они купили недостающие приправы и рис, немного мяса, оставшиеся у мясника очищенные кости и кучу потрохов. На рынке взяли зеленые бобы и морскую капусту.  

Затем зашли в лавку тканей, где Тан Шоу выбрал шелк – всего один чи.  

Хозяин лавки удивился:  

— Молодой фулан, из такого количества ничего не сошьешь.  

Тан Шоу улыбнулся:  

— А на мешочек хватит?  

— Ну, на мешочек-то хватит… — пробормотал хозяин.  

Видимо, этот шуанэр был из обычной семьи, но брал заказы у знати – шить мешочки. Жаль, конечно, с его внешностью и манерами он мог бы сойти за шуанэра из знатного дома.  

Шелк был недешев – один чи стоил пятьсот восемьдесят монет, и это был не самый лучший сорт.  

Но главной целью этой поездки была ювелирная лавка. Тан Шоу заказал там одну золотую зубную щетку и две обычные, с иероглифами «Персиковый источник» на ручках.  

Ювелиры могли сделать только основу без щетины, которую потом нужно было вручную дополнять. Это Сюн Чжуаншань мог сделать сам.  

«Говорят, что наши вещи – дешевка? Пусть тогда увидят, что такое настоящая роскошь», — думал Тан Шоу.  

Такую дорогую ткань Тан Шоу не осмелился доверить посторонним и отправился в дом Сюн, попросив мать Сюн Чжуаншаня, его пятую сестру и жену старшего брата помочь сшить маленькие мешочки. Сказанное лавочнику про кошельки было лишь отговоркой, чтобы избежать лишних вопросов – мешочки должны были быть такого размера, чтобы в них помещалась зубная щетка.  

— Хотите ли вы вышить какие-нибудь узоры на мешочках? — спросила жена старшего брата.  

Тан Шоу задумался на мгновение:  

— Можно вышить уточек-мандаринок, играющих в воде, сороку, приносящую добрые вести, золотого петуха, поющего в одиночестве, или карпа, прыгающего через врата дракона – все это благие символы. Пусть узоры на мешочках не повторяются.  

Он боялся, что они забудут, и снова напомнил:  

— И еще: три иероглифа «Персиковый источник» ни в коем случае нельзя упускать.  

— Не волнуйся, ни за что не забудем, — поспешно заверила мать Сюн. — Я лично прослежу, чтобы они вышили все наилучшим образом. Даже если отнести эти мешочки в Восточную столицу, нам не будет стыдно!  

Когда все вопросы были улажены, Тан Шоу и Сюн Чжуаншань вернулись домой. Сюн Чжуаншань даже не отдохнул, а сразу отправился во двор заниматься делами. Тан Шоу же разложил низкий столик и принялся лепить пельмени.  

Эти пельмени предназначались для Цзинь Цзиньчэна и его людей – семья Сюн их не ела. Но даже так, накормить девять здоровых мужчин было непростой задачей.  

После ухода Тан Шоу и Сюн Чжуаншаня старик Жуань и его сыновья собрались вместе, чтобы изучить чертежи. К вечеру им удалось изготовить идеальную форму, которую они немедленно отнесли Тан Шоу.  

Форма получилась прекрасной – линии зубной щетки были плавными, а иероглифы вырезаны с четкими штрихами.  

Тан Шоу одобрительно кивнул, выплатил десять монет в качестве задатка, и старик Жуань, радостно приняв деньги, пообещал завтра принести еще пять форм.  

Тан Шоу взял готовый зубной порошок, спрессовал его в новой форме, и получилась зубная щетка с ажурными иероглифами «Персиковый источник». Теперь, кто бы ни использовал ее, все знали бы, что это продукция «Персикового источника».  

Эта штука называлась «зубная палочка» и тоже была изобретена монахами эпохи Сун. Зубная палочка была усовершенствованной версией зубного порошка – ее можно было носить с собой в маленьком мешочке на поясе. После завтрака, ужина или перекуса нужно было достать палочку из мешочка, засунуть в рот и, как обычной щеткой, потереть зубы со всех сторон, а затем прополоскать рот водой.  

Зубная палочка была удобна в переноске, а после использования ее достаточно было сполоснуть водой, положить обратно в мешочек – и она была готова к следующему применению. Тан Шоу был уверен, что она станет еще популярнее, чем обычный зубной порошок. Единственным недостатком была легкость подделки – любой, кто умел делать зубной порошок, мог изготовить и зубную палочку.  

Но этого было не избежать. Культура развивалась, и новые изобретения, получившие признание, неизбежно множились. Вместо того чтобы пытаться монополизировать рынок, лучше думать о том, как совершенствовать продукт и двигаться вперед.  

Когда Тан Шоу показал зубную палочку Цзинь Цзиньчэну, тот сразу перестал беспокоиться. Его глаза загорелись, и он хлопнул себя по бедру:  

— Я знал, что у тебя, фулан Сюн, найдется решение! Вот ты снова придумал что-то новое. Как устроена твоя голова? Кажется, в ней бесконечный запас идей!  

Тан Шоу лишь усмехнулся этому сравнению:  

— Благодарю за комплимент, господин Цзинь, но я не заслуживаю такой похвалы.  

В конце концов, это были не его изобретения – он просто воспользовался преимуществами своего перерождения.  

Цзинь Цзиньчэн решил, что он скромничает, и еще немного ему польстил:  

— Говорят, что зубной порошок нашей семьи Цзинь покупают только из-за дешевизны? Пусть тогда увидят, что такое настоящая роскошь! — Цзинь Цзиньчэн холодно усмехнулся, глядя на три готовые зубные щетки – золотую и две серебряные.  

Через три дня, когда все было готово, Цзинь Цзиньчэн с сотнями зубных палочек и порошков отправился обратно в Восточную столицу.  

Перед отъездом Тан Шоу особенно подчеркнул:  

— Письмо и эту шкатулку прошу вас лично передать князю Чжэньбэй.  

В шкатулке лежали пять зубных палочек и пять мешочков.  

Если князь Чжэньбэй начнет пользоваться их зубными палочками, кто посмеет называть продукцию «Персикового источника» дешевкой?  

Цзинь Цзиньчэн понимал важность этой миссии и серьезно кивнул.  

Восточная столица

Молодой император и его младший брат сидели в кабинете.  

— Взгляни, это донесение из Вэньаньфу.  

По серьезному выражению лица императора князь Чжэньбэй понял, что содержимое бамбуковых свитков крайне важно. Он внимательно прочитал их – и обнаружил два знакомых названия.  

— Юйлинь? — Князь Чжэньбэй был поражен. — В Юйлине, кроме нескольких человек, умерших от холода в начале зимы, больше никто не погиб?  

— Именно так, — кивнул император.  

— Это невозможно! — воскликнул князь. — А бездомные? А одинокие старики? Неужели в Юйлине нет ни одного такого? Они все пережили зиму? Даже если снега было мало, это невозможно! Этот уездный начальник подделал отчет! — твердо заявил князь. — Обманывать государя и фальсифицировать данные – тяжкое преступление. Его нужно сурово наказать, чтобы другим неповадно было!  

Император прервал его гневную тираду и протянул еще два свитка.  

— Это объяснение уездного начальника Юйлиня и результаты тайного расследования, которое Мы поручили провести.  

— Какими еще словами он оправдывается… — начал князь, но тут же замолчал, увидев в докладе знакомые детали.  

Каны!

Оказывается, уездный начальник Юйлиня бесплатно установил каны для одиноких стариков. Даже в заброшенных храмах, где собирались бездомные, были построены каны, и бездомные, теснясь вместе, смогли пережить холодную зиму.  

Но больше всего князя Чжэньбэй заинтересовало другое – в докладе упоминалось еще одно знакомое имя: Сюн Чжуаншань. Уездный начальник ничего не скрывал: он рассказал, как, случайно узнав о преимуществах канов, осознал, что если установить их в домах простых людей, зимних смертей можно избежать.  

Однако из-за невозможности изготовления глинобитных кирпичей зимой в Юйлине их приходилось завозить, что требовало огромных затрат. Уезд не мог позволить себе бесплатно установить каны для всех, поэтому временно ограничился помощью одиноким старикам и постройкой канов в нескольких заброшенных храмах, надеясь сократить число погибших.  

В конце он особо поблагодарил Сюн Чжуаншаня: это мастерство было унаследовано его фуланом от предков и являлось средством выживания для бедной крестьянской семьи. Однако ради блага всех жителей Сюн Чжуаншань великодушно согласился сотрудничать с управой, беря лишь половину платы за работу по установке канов для одиноких стариков.  

Далее уездный начальник подробно описал, как семья Сюн на свои средства бесплатно установила каны для нескольких одиноких стариков в деревне, щедро расточая похвалы.  

Уездный начальник Юйлиня был не глуп: упоминание семьи Сюн не затмевало его заслуги, а, наоборот, льстило князю Чжэньбэй. Он догадывался, что доклад попадет к князю, и таким образом оказывал ему услугу. Главное же было в том, что, упоминая семью Сюн, он в первую очередь восхвалял самого себя. Каждый иероглиф в докладе говорил о том, что идея установки канов принадлежала ему, что он был добродетельным чиновником, заботящимся о народе, и именно его стараниями семья Сюн, тронутая его искренностью, согласилась на сотрудничество.  

Это также соответствовало желанию Тан Шоу: ему нужно было остаться в стороне и, возможно, получить выгоду. Так их интересы совпали, и в результате оба остались довольны.  

Князь Чжэньбэй прочитал доклад и ознакомился с результатами тайного расследования – они совпадали. Значит, уездный начальник не лгал, и это лишь подтверждало, насколько массовое внедрение канов могло сократить смертность.  

— Технологию канов необходимо распространить по всей империи, — серьезно заявил князь.  

Император слегка кивнул:  

— Распространить, конечно, нужно. Но нельзя поступать вопреки воле народа. Семья Сюн – добропорядочная семья, и Сюн Чжуаншань проливал кровь за земли империи Юйчао. Даже если нам нужна их технология, мы не можем просто отнять ее силой. Иначе что подумает народ? Не станут ли считать меня разбойником? Тогда кто захочет делиться полезными для страны изобретениями?  

— Государь может наградить их.  

— Но технология канов – их семейное мастерство, передававшееся поколениями. Сколько бы наград мы ни предложили, вряд ли они добровольно расстанутся с ним.