Онлайн чтение книги Переродился в маленького мужа жестокого мясника Transmigrated into the Cruel Butcher’s Little Wife
6 Первая проба продажи сладостей

Тан Шоу решил начать с четырех видов сладостей, выбрав самые простые: османтусовые лепешки, пирожки из маша, рисовые пироги и паровые бисквиты. Строго говоря, бисквиты нельзя назвать сладостями – это скорее мучное изделие. Но Тан Шоу был уверен, что они тоже пойдут на ура: вкусные, да еще и сытные.  

Османтусовые лепешки готовились из клейкой рисовой муки, молока, меда, сахара и сушеных цветков османтуса.  

Сначала нужно было размешать муку в молоке – не слишком жидко, но и не слишком густо. Затем добавить две ложки меда, тщательно перемешивая в одном направлении. Мед вязкий, поэтому процесс занимал время. В конце – сахар. Тан Шоу положил его больше, чем в прошлой жизни, учитывая любовь людей эпохи Юйчао к сладкому.  

Пирожки из маша требовали больше усилий. Маш очищали от кожуры, замачивали, затем готовили на пару, предварительно сделав в середине углубление. Готовый маш смешивали с сахаром и патокой, растирая в пюре.  

— Это тебе, — Тан Шоу протянул ступку Сюн Чжуаншаню. — Сиди, дави.  

Несмотря на то, что маш уже размягчился, процесс все равно был трудоемким. Но для Сюн Чжуаншаня, с его богатырской силой, это было пустяком.  

Пока тот работал, Тан Шоу разогрел на плите рапсовое масло, добавил свиной жир и дождался, пока тот не растает, наполнив кухню аппетитным ароматом. Готовую смесь он остудил и влил в пюре. Под сильными руками Сюн Чжуаншаня маш превратился в идеально гладкую массу без единого комочка. Осталось только снова пропарить – и пирожки готовы.  

Рисовые пироги могли быть белыми, желтыми или зелеными – в зависимости от добавок. Внутрь Тан Шоу положил начинку из красной фасоли.  

Паровые бисквиты получились воздушными, с насыщенным молочным ароматом, украшенные сверху засахаренными финиками. Правда, кукурузы в Юйчао еще не было – она мирно росла в Америке, – поэтому пришлось обойтись рисовой и пшеничной мукой.  

— Как пахнет! — Сюн Чжуаншань глубоко вдохнул, едва Тан Шоу снял крышку с пароварки.  

— Я же говорил, что умею готовить, — самодовольно улыбнулся Тан Шоу. — Это еще что. Подожди, пока ты себе язык не откусишь, попробовав!  

— Мой фулан – настоящий мастер, — улыбнулся Сюн Чжуаншань. — Даже дворцовые повара не сравнятся.  

— Гм, дворцовые? — Тан Шоу презрительно поднял подбородок. — Того, что умею я, они и не пробовали!  

Сюн Чжуаншань не счел это хвастовством – напротив, его развеселила эта гордая мордашка.  

— Жаль, нет форм, — вздохнул Тан Шоу, разглядывая готовые изделия. — Можно было бы сделать цветы или зверей – и красиво, и покупателей привлечет.  

— Какие тебе нужны? Я вырежу.  

— Да ладно, подождем, пока нога заживет.  

— Пустяки.  

Тан Шоу сердито сверкнул глазами, но Сюн Чжуаншань лишь развеселился – он напоминал разъяренного котенка.  

— Как скажешь, — сдался он. — Подождем.  

Без форм придать сложную форму было нельзя, поэтому Тан Шоу просто нарезал сладости на аккуратные кусочки.  

— Попробуй, — протянул он один Сюн Чжуаншаню.  

Тот не стал брать руками – просто наклонился и взял кусочек прямо с пальцев. Горячий влажный язык слегка коснулся кожи, и Тан Шоу отпрянул, будто обжегшись. Щеки вспыхнули, а на кончиках пальцев осталось странное ощущение, которое никак не хотело исчезать.  

Сюн Чжуаншань смотрел на него с улыбкой.  

Сладость мгновенно растаяла во рту. Текстура была нежной, а вкус – насыщенным, но не приторным. Сначала чувствовались мед и молоко, затем – легкий аромат османтуса. Послевкусие затягивало.  

Сюн Чжуаншань тут же потянулся за вторым кусочком, но Тан Шоу, все еще смущенный, отстранился:  

— Бери сам!  

Пирожок из маша оказался не менее вкусным – землянистый аромат бобов идеально сочетался с медом. Рисовый пирог с начинкой из красной фасоли и вовсе сводил с ума. А бисквит...  

— Да я его и на пельмени не променяю! — искренне восхитился Сюн Чжуаншань.  

Когда он потянулся за третьей порцией, Тан Шоу поспешно отодвинул поднос:  

— Хватит! Это же на продажу!  

Мужчина, способный умять пять цзиней мяса, запросто опустошил бы весь поднос. Тан Шоу отложил по кусочку каждого вида в отдельную тарелку – чтобы Сюн Чжуаншань мог потом «добить».  

— Как в вашем городке цены на сладости?  

— Обычно одна-две монеты за штуку. Бывает и дороже.  

— Тогда будем продавать по одному монете, — решил Тан Шоу. — Ингредиенты дорогие, дешевле – уйдем в минус. Дороже – без лавки не возьмут.  

С одного цзиня муки получалось около тридцати пирожков размером с ладонь. Чистая прибыль – семь-восемь монет с цзиня. Бисквиты были больше, но воздушнее, так что выходило примерно так же.  

Когда дело дошло до упаковки, Тан Шоу столкнулся с проблемой: Сюн Чжуаншань с раненой ногой не мог отнести сладости на рынок. А самому идти...  

Он украдкой взглянул на мужа – и тот сразу нахмурился, поняв его мысли.  

— Я попрошу Цай Сюэ позвать старшего и третьего брата. Пусть они отнесут.

Тан Шоу не посмел спорить – это был лучший вариант. Если бы он предложил пойти самостоятельно, Сюн Чжуаншань ни за что не согласился бы.

Вскоре братья Сюн появились на пороге, а с ними – заинтересованный Цай Сюэ. Услышав, что фулан Сюн Чжуаншаня приготовил сладости на продажу, он решил заглянуть из любопытства.

Хотя Цай Сюэ, как и все в деревне, побаивался Сюн Чжуаншаня, тот уже дважды просил его об услугах. Надеясь, что это дает ему некоторую неприкосновенность, он осмелился войти.

Братья Сюн, как всегда, вели себя скованно, не зная, куда деть руки.

Тан Шоу, понимая, что зависит от их помощи, встретил их приветливой улыбкой. Он раздал по кусочку сладостей всем троим, не забыв даже Цай Сюэ.

— Нет-нет! — замахал руками Цай Сюэ. — Я просто зашел посмотреть, не надо!

— Это домашнее, попробуйте, — улыбнулся Тан Шоу. — Может, дадите полезный совет. Мы же соседи, должны помогать друг другу.

— Попробуй, — поддержал Сюн Чжуаншань. — Мой фулан готовит лучше, чем в городских лавках.

Только тогда Цай Сюэ, покраснев, взял угощение:

— Как неудобно... Выходит, я попрошайничаю?

— Пустяки. Вы тоже попробуйте, — кивнул Тан Шоу братьям.

Едва войдя, те уже пускали слюни от аромата. Получив разрешение, они забыли о церемониях и впились зубами в сладости. Глаза их округлились от восторга, и они быстро проглотили свои порции, облизываясь.

Цай Сюэ, уловив запах меда и молока, откусил лишь крошечный кусочек – и тут же зажмурился от удовольствия. Остальное он незаметно сунул в карман – для жены и детей.

— Старший братец, это восхитительно! — воскликнул Сюн Чжу. — В городе таких не продают! [прим. ред.: 哥夫 [гофу] – обращение к фулану старшего брата (досл. «старший брат + муж»)]

Сюн Те, человек простодушный, лишь повторял:

— Вкусно.

— С такой сноровкой вы точно разбогатеете! — льстиво добавил Цай Сюэ, хотя никогда не пробовал городских сладостей.

Тан Шоу расплылся в улыбке – для повара нет большей радости, чем искренняя похвала.

Ему не терпелось поскорее отправить братьев продавать и получить первые деньги.

— Три вида пирожных: османтусовые, из маша и рисовые – по одной монете за штуку. А это – паровые бисквиты, хоть и не сладости, но тоже по медному. Ингредиенты дорогие, дешевле нельзя, — объяснил он. — Если захотят обмен – берите только клейкую рисовую муку, мед, молоко и сахар по рыночной цене. Смотрите, чтобы не обвесили.

Один медный – немало для бедной деревни, где семьи едва сводили концы с концами. Братья Сюн и Цай Сюэ округлили глаза, сожалея о съеденных кусочках.

— Продавайте в богатых районах. Давайте пробовать, но понемногу. Если сразу не разойдется – не страшно. Распробуют – вернутся.

Братья кивнули, взвалили корзины на плечи – словно несли не сладости, а золото. Это была честь, оказанная Сюн Чжуаншанем, и они не могли его подвести.

Сюн Чжу, более расторопный, взялся за оживленную улицу, а Сюн Те, застенчивый, отправился в переулки.

— Кричи громче! — наставлял младший брат. — Помни, как разносчики в деревне – кто громче орет, у того больше покупают!

— Постараюсь, — поклялся Сюн Те. — Не подведу второго.

Чувство вины перед братом заставляло их выкладываться на все сто.

Расставшись, Сюн Чжу завел вызубренную скороговорку:

— Османтусовые лепешки, рисовые пироги, пирожки из маша! Уникальные паровые бисквиты! Попробуйте – не понравится, не возьмем денег! — Голос его звенел, жилы на шее надулись. 

Этот прием Тан Шоу подсмотрел у уличных торговцев.

Через четверть часа первая покупательница – молодая женщина из зажиточной семьи – выглянула из ворот:

— Почем сладости?

— Один медный за штуку, — обрадовался Сюн Чжу, снимая корзину.

Он аккуратно приподнял крышку, выпустив волну аромата. Женщина тут же обратила внимание на османтусовые лепешки, украшенные цветами.

— Дайте три лепешки. Три медных, верно?

— Все верно.

Сюн Чжу воспользовался палочками, которые Тан Шоу предусмотрительно положил в корзину. Женщина одобрительно кивнула:

— Какой вы аккуратный! На днях один торговец сунул мне пирожок прямо грязными руками – я тут же выбросила.

Сюн Чжу лишь улыбался, мысленно хваля дальновидность своего старшего фулана.