Онлайн чтение книги Тайная служанка графа The Count’s Secret Maid
Глава 134 - Граф предстаёт в новом свете (3)

– Была и другая причина.

Винсент, окинув комнату взглядом, снова заговорил. Я украдкой посмотрела на него.

– Ты спрашивала, почему я искал тебя таким образом… Впоследствии, чем больше я тратил время впустую, тем сильнее менялся ход моих мыслей. Мне вдруг пришло в голову: а что, если ты выглядишь совсем не так, как сама говорила?

Сердце болезненно ухнуло вниз. И хотя он уже раскрыл мою тайну, меня всё равно охватил беспокойный трепет, словно я совершила что‑то непоправимо неправильное. Ладони вспотели, и я незаметно вытерла их о подол платья, стараясь изо всех сил выглядеть невозмутимой.

– Вы ведь говорили, что не сомневались.

– Я не желаю слышать подобное от человека, который меня обманул.

Под его недовольным взглядом я первой опустила глаза.

– Я слишком долго не мог тебя найти, вот и стал думать о всяком… Ведь ты подозрительно не любила, когда кто‑то касался твоего лица. Я задумался – не скрывается ли за этим какая‑то причина? И ещё… Была одна странность. Когда я спросил тебя, как ты выглядишь, ты сразу ответила. И довольно подробно.

– …

– Так что я начал подозревать, что ты – кто‑то из тех, кто всегда рядом с «тобой».

Значит, поэтому он поставил внешность как условие поиска. Если бы я оказалась настоящей – он бы нашёл меня, а если нет, то я была бы где‑то поблизости и тоже попалась. Такой метод имел больше шансов, чем просто искать вслепую. И действительно, именно так я и оказалась здесь.

Меня вдруг охватил холодный озноб. Он искал меня куда хитрее, чем я думала. Я осознала, что даже если бы меня не разоблачили, он бы всё равно рано или поздно меня нашёл. Я машинально почесала вздыбившуюся от мурашек кожу на руках.

– Есть ещё вопросы?

Винсент сменил напряжённый тон. То ли решил заодно развеять все мои сомнения, то ли просто захотел немного поговорить, но этот вопрос прозвучал почти по‑доброму.

– Я… Слышала, что дворецкий уехал.

– От кого ты это слышала?

– Ну… Просто случайно встретила здесь знакомого, он и сказал.

– Выходит, один я тут был дураком...

Винсент усмехнулся с лёгкой горечью. Почему‑то мне показалось, что эта насмешка направлена на меня. Я вздрогнула и крепче перехватила метлу в руках.

– Вы и правда… Уволили дворецкого?

– Да.

– Из‑за меня?

– И это тоже… Но главное – он осмелился распорядиться моей властью без разрешения.

Слово «осмелился» прозвучало особенно тяжело, как будто имело вес.

– Вы ведь говорили, что он долгие годы служил вашему дому…

– Он переступил черту, которую обязан был свято оберегать. Можно ошибиться, когда того требует необходимость, но прикрываться благом для меня и без спроса распоряжаться моей властью – совсем другое. Он хотел расправиться с тобой, не дав мне ни малейшего шанса узнать. А это значит, что и прежде он мог делать многое за моей спиной. В моём доме. Без моего разрешения. И при этом он оставался всего лишь слугой.

Винсент усмехнулся холодно, почти едко. Голос звучал ровно, без малейшей интонации, и оттого его слова были словно пронизаны льдом. Я невольно оцепенела, словно он предупредил меня о чём‑то опасном, и напряжение пронзило всё тело.

Воздух в комнате потяжелел. Видимо, заметив, как я напряглась, Винсент тяжело выдохнул.

– Что ещё?

Я замялась, но всё же решилась задать ещё один вопрос:

– А… Мисс Изабелла?..

– Я и сам толком не знаю её обстоятельств. Лишь то, что она вдруг сообщила об уходе. Это случилось примерно в то же время, когда исчезла ты, так что я подумал, может, это связано… Теперь, увидев твоё лицо, понимаю – наверное, так и было.

Даже среди всей этой тревоги во мне шевельнулась забота об Изабелле, и, похоже, это отразилось на моём лице. Я машинально провела ладонью по щеке и снова вцепилась в метлу.

Если даже он не знает, значит, узнать о судьбе Изабеллы действительно невозможно… Жива ли она? Знать бы хоть это…

Среди воспоминаний пятилетней давности есть несколько, что до сих пор не тускнеют. И одно из них – последняя встреча с Изабеллой. Я до сих пор помню, как сбежала одна, оставив позади ту, что спасла меня. Эта мысль, как острые веточки, всё ещё торчала в сердце. Чья‑то жертва… И я спрашивала себя: неужели я выжила ценой и её жизни? Поэтому мне было так важно узнать, что с ней стало.

Я стояла неподвижно, погружённая в мысли об Изабелле, когда вдруг поняла, что в комнате стало тихо. Я ожидала, что Винсент снова подшутит надо мной, будто наблюдает за чем‑то забавным, но он сидел с каким‑то рассеянным выражением. Его глаза моргали всё медленнее, и теперь я ясно увидела: он устал.

– Вы правда совсем не спали?

– Ага.

– Тогда прилягте хоть ненадолго.

Комната принадлежала Роберту, но кровать в ней была гостевой, а потому достаточно просторной, чтобы взрослый мужчина мог с комфортом выспаться. Я жестом указала на кровать, но Винсент только мельком взглянул, медленно прикрыл веки и так же медленно их открыл.

– Не хочу.

– Я никуда не уйду. Тут ещё убираться и убираться.

Винсент покачал головой, отказываясь, лицо его было откровенно сонным. Он уже полулежал на диване, одна нога безвольно свешивалась, поза казалась неудобной, но он не собирался шевелиться. Глядишь, так и уснёт. Я снова занялась уборкой, решив, что надо будет хоть простынёй его накрыть, если он уснёт.

– Больше ничего не хочешь спросить?

– Позже.

Мы уже успели наговориться, и теперь я решила не тревожить его и дать возможность уснуть. Вопросы ведь можно задать и потом. Потом… Я невольно усмехнулась. После вчерашней встречи и суток ещё не прошло, а я уже думаю о каком‑то будущем с ним.

Как же непостоянно человеческое сердце. Ещё недавно я боялась, собиралась бежать, а теперь, слушая его, где‑то в глубине души успокаиваюсь. Радуюсь тому, что он меня узнал. Всего одна переменная, но всё стало другим. И смешно смотреть на себя, пытающуюся к этому привыкнуть.

И вдруг Винсент засмеялся.

– Почему вы смеётесь?

– Пока я вот так с тобой сижу, мне сразу вспоминается прошлое.

Он уже закрыл глаза, но улыбка всё ещё не сходила с его губ.

– Наверное, и тогда ты так же была рядом. Убирала грязную комнату, готовая мне прислуживать в любой момент.

Он ненадолго замолчал, словно отдавшись воспоминаниям пятилетней давности. Но чем дальше, тем больше улыбка сходила с его лица, а брови недовольно сошлись у переносицы.

– А ведь тогда ты… Правда…

Он оборвал фразу, но я почувствовала, сколько сдержанных чувств там было – и в основном не самых хороших. Ну почему ты не договариваешь?

– Тогда и вы… Э-эм… Тоже… Впечатляюще себя вели.

Я едва не брякнула: «Тогда вы тоже тот ещё цирк устраивали», – но успела прикусить язык. Винсент открыл глаза и метнул в меня злой взгляд. Но я тоже не отступила и уставилась в ответ. Ну, что скажешь?

– С самого начала ты была ужасно дерзкой.

– Благодаря этому вы сейчас так прекрасно живёте, господин.

– То есть ты хвалишь саму себя?

– Я просто благодарю вас за комплимент.

– Это не комплимент.

– Ну, что поделать...

Я ответила нахально. На самом деле я боялась: вдруг он вспомнит и решит теперь наказать меня за те старые проступки. Поэтому я и держалась так нагло, чтобы не выдать свой страх.

Винсент лишь усмехнулся, глухо, почти с досадой.

– Сначала я думал: что это вообще за существо такое…

Вот это уже прямое оскорбление. Хотя… Я его понимала. Я тоже когда‑то думала: «Да что за невозможный человек!»

– Совсем не боялась… С таким напором, с такой наглостью – это и бесило, и поражало.

Он вспоминал, как кидал вещи и опрокидывал еду, а я – как это доводило меня не то что до изумления, а до настоящего бешенства.

– А ещё забавно было, как ты невзначай за всем наблюдала, – продолжил он.

Да уж… Когда он внезапно наставил на меня пистолет, я до смерти испугалась.

– Ещё ты вдруг решила, что будешь мне читать вслух, даже если я не согласен.

Хм, ну тут возразить нечего. Но ведь я тогда правда старалась хорошо читать…

Он неторопливо перебирал воспоминания. А я слушала, ворча про себя. И правда, даже сейчас, вспоминая, понимаю – пять лет назад мне пришлось очень тяжко. Будто судьба у меня такая: куда ни попади, везде мучиться. Работая прислугой в этом дворянском доме, я тоже не знала покоя. Бывало, на меня выливали похлёбку – разве такое забудешь? Вдруг захотелось саму себя погладить и пожалеть.

– А бывало, ты приходила ко мне ночью, пыталась утешить, говорила, чтобы я не боялся, чтобы не сдавался. Смешно… Что ты тогда могла понимать?..

– …

Жалобам его не было конца. Но, несмотря на ворчливый тон, уголки его губ расслабились, в изумрудных глазах появилась тёплая искра.

– Когда пришел Итан, ты заставила меня самостоятельно выйти из комнаты. Когда приехала Вайолет – затеяла какую-то дурацкую сценку, наслушалась её пустых советов, потом был Лукас… Лукас…

Голос его становился всё тише и тише. И вот уже с лица исчезли и улыбка, и тепло – оно стало безмятежным, почти застывшим. Даже дыхания не было слышно, и от этого становилось тревожно.

– Думаю, мне тогда стоило поговорить с тобой как следует, – произнёс он наконец.

В его тихом голосе слышалось сожаление. Сожаление о том, что, если бы пять лет назад мы поговорили по-настоящему, сейчас всё могло бы быть иначе. Наверное, именно это чувство подтолкнуло его предложить «поговорить».

А я тоже не раз думала: если бы тогда не сбежала, а вернулась в этот особняк; если бы тогда больше доверяла и опиралась на Винсента… Может, сейчас всё было бы другим. И Лукас тоже…

Но тут же покачала головой. Какая польза от сожалений, если всё уже произошло?

Я молча смотрела на него и наконец заговорила:

– Тогда давайте говорить сейчас.

Винсент поднял взгляд.

– Сейчас?

– Да. Сейчас… Сейчас мы можем наговориться вдоволь.

Что такого сложного в разговоре? Зачем жалеть о прошлом, если можно просто начать говорить прямо сейчас?

Ведь я всё‑таки снова встретилась с ним, а он – узнал меня. Тогда, пять лет назад, я и представить не могла, что покину особняк таким образом. И уж точно не думала, что однажды снова окажусь с Винсентом в одной комнате, и мы сможем говорить вот так.

Никто не знает, что уготовила жизнь. То, что уже совершено, не изменить, так почему бы не ценить этот момент здесь и сейчас, а не гадать, что будет впереди?

Винсент, обдумав мои слова, тихо улыбнулся:

– Да. Ты права.

– …

– Даже сейчас можно начать говорить…

Этого достаточно. Будто давая себе обещание, Винсент снова глубоко утонул в софе и закрыл глаза. Похоже, он собирался немного вздремнуть. Было бы куда удобнее лечь на кровать, но он упорно оставался на диване.

– Только… Никуда не уходи, – сонным, чуть хрипловатым голосом сказал Винсент.

Я смотрела, как он постепенно погружается в сон, затем, тихо поднявшись, принесла простыню и бережно накрыла его.