Онлайн чтение книги Тайная служанка графа The Count’s Secret Maid
Глава 175 - Значение имени (12)

Когда мы вышли на безлюдную тропу, мои шаги замерли.

– Почему… почему вы не объяснились?

Пожилой мужчина, шедший впереди, тоже остановился и обернулся назад.

– О чём ты?

– Люди ошибочно принимают меня за вашу внучку. Почему вы не объяснились?

– Разве не ради этого ты пошла за мной? – саркастично подметил он. Внутри меня всё сжалось, и я, сама того не осознавая, повысила голос:

– Нет!

Где-то вдалеке вспорхнула птица. Тропу окружали густые деревья, покой нарушал лишь свист ветра. Тени деревьев колыхались в такт колебаниям старика.

– …Я …Я никогда этого не хотела. Никогда.

Нет, всё наоборот. Именно я колеблюсь. Мой неуверенный голос эхом разнёсся по округе. Звук бумерангом вернулся в мои уши. Сжатые кулаки дрожали.

Совру, если скажу, что никогда не мечтала о высоком статусе, но сейчас мои действия не были продиктованы этой целью. Я делаю лишь то, что необходимо. Не больше, не меньше. И никогда не пожелала бы слишком многого.

– Я… не хочу этого.

Меня охватил стыд. Мне следовало бы радоваться, когда люди называли меня «мисс», но каждый раз от этих слов сердце сдавливала тяжесть. Вся эта ситуация была невыносимой. Слабый глас совести терзал изнутри. Путь, который я выбрала, не позволит мне оставаться «Паулой». Меня будут знать как совершенно другого человека.

Так «я» исчезну из этого мира навсегда. Слова старика стали последним гвоздём в крышке гроба мои надежд*. Я опустила взгляд и с трудом выдохнула.

Прим. пер.: «последний гвоздь в крышке гроба» – фразеологизм в значении «решающий фактор в полном крахе».

Мгновение спустя в поле зрения оказались ботинки старика. Я приподняла голову и заметила, как он опирался на трость и смотрел на меня.

– От тебя одни проблемы.

Снова упрёк. Я вновь ощутила, как всё сжалось внутри и нехотя пробормотала извинения, опустив голову.

– Подними голову. Быстро!

От неожиданности я невольно подняла голову. Старик грозно ударил тростью о землю и крикнул, чтобы я выпрямила спину. Мои мышцы напряглись, и я тут же подчинилась. Тогда старик положил мой сжатый кулак на своё предплечье. Я с широко раскрытыми глазами уставилась на него.

– Не ты ли говорила, что не отступишь, даже если тебя будут осуждать? Куда делась твоя прежняя решимость идти наперекор?

– Господин…

– Не трусь. Тебе нечего бояться. В конце концов, такова жизнь. Что бы то ни было, если тебе это нужно, просто иди вперёд. И однажды ты сможешь достичь желаемого.

Безэмоциональные, незначительные слова почему-то тронули до глубины души. Старик продолжил прогулку. Я неловко шла рядом, держась за его предплечье. По тропе, обсаженной деревьями, разносился стук трости.

После прогулки я проводила его до комнаты, затем вернулась к себе и села на кровать. Внезапно накатила сильная усталость. Удерживая веки открытыми, я развязывала шнуровку тесной одежды, как вдруг заметила цветочную корзину, стоявшую сверху на коробке.

Разве она тут была до этого? Я удивлённо подошла к пышным, благоухающим цветам. Я уж было решила, что это подарок от Итана, но тут же заметила письмо, спрятанное меж цветами.

Я осторожно вынула и вскрыла конверт. Однако на бумаге было всего одно короткое предложение. И написано явно не рукой Итана.

[Я скучаю по тебе.]

Точка в конце была такой жирной, что меня пробило на смех. Он словно требовал объяснений, почему за всё это время не отправила ему ни одного письма. Аккуратный, но заострённый почерк говорил красноречивее слов. Я обещала писать как можно чаще, но во всей этой суете совсем вылетело из головы. Так и вижу его недовольное лицо.

Я выбежала из комнаты и направилась к Эмме, чтобы попросить бумагу, конверт и письменные принадлежности. Моя просьба была немного неожиданной, но она быстро приготовила всё необходимое. Я села за стол в углу комнаты, развернула лист, обмакнула перо в чернила и медленно написала:

[Я тоже скучаю.]

Чего-то не хватает. Я задумалась, а затем снова обмакнула перо.

[Я тоже скучаю! Очень сильно!]

Я вложила всю душу в начертания последних букв, не жалея чернил. Как и он, я тоже вполне сдержанно написала всего пару строк. Готова поспорить, что когда он увидит ответ то будет ворчать: «Ну и что это?». Но уверена, он обрадуется. Представляя Винсента, читающего письмо, я радостно улыбнулась.

Тяжесть, охватившая моё сердце, исчезла. На замену пришло волнение от желаемой встречи с Винсентом. Сердце переполнилось эмоциями.

Я аккуратно сложила письмо и спрятала в конверт. Запечатав его, во мне пробудилось желание поскорее встретиться с Винсентом. Сегодня уже поздно, поэтому отправлю ответ как можно раньше утром. Похоже, письмо доставили через Итана, так почему бы не попросить его? Но хотелось бы не письмами обмениваться, а самой поехать к нему. Я крепко обняла письмо с мыслями о Винсенте.

Внезапно меня охватила неописуемая тоска.

***

Я размышляла над дилеммой, с которой никогда раньше не сталкивалась. Казалось, что уже слишком поздно, но если не сейчас, то когда? Я наивно полагала, что достаточного просто быть рядом с Винсентом. Но я грезила о куда большем счастье. Именно поэтому Итан и затеял смену личности. Я решила, что должна принять предложение, если это необходимо, чтобы оставаться рядом с дорогими мне людьми. В конце концов, не существует исхода, который устраивал бы всех.

Но если так, то что станет с «Паулой»?

Не исчезнет ли «она» навсегда из этого мира?

Осознав это, я всерьёз засомневалась: действительно ли это то счастье, которого я желала?

Как и всегда, я поела и отправилась на прогулку по окрестностям. Я не уходила так далеко, как в прошлый раз, а просто бродила около особняка, но даже этого было достаточно, что облегчить мои терзания. Сама не знаю, с какого момента это началось, но старик часто составлял мне компанию.

Поскольку в этом особняке было мало людей, я стала больше времени проводить с пожилым господином. После того откровенного разговора я избегала старика из-за неловкости, но быстро поняла, что нет мне спасения. Так я и привыкла к его обществу.

Мы вместе разделяли трапезу или гуляли: я сидела рядом и болтала на пустые темы или же приносила стопку книг, которые хотелось прочитать. Сначала старик был ошеломлён моим поведением, потом раздражался, но вскоре смирился. Совместное времяпрепровождение стало неотъемлемой частью моего дня.

Прошлой ночью старику стало хуже и особняк погрузился в беспорядок. К счастью, беда миновала, но врач настоятельно рекомендовал ему день отдыха. Я, Эмма и Джон по очереди ухаживали за стариком. Со временем цвет его лица улучшился.

Я сидела на стуле около кровати и читала книгу. Старик проснулся и наблюдал за мной, а затем шевельнул сухими губами:

– Ты уже привыкла к такому.

Я оторвалась от книги и посмотрела на него.

– К прислуживанию, да?

– К заботе о других.

Я непонимающе моргнула. А затем слабо улыбнулась.

Мои сёстры часто болели, поэтому я привыкла проявлять заботу. Уход за стариком не составлял мне труда. Он не отрывал от меня глаз и продолжил хриплым голосом:

– Расскажи о себе.

– О себе? У меня нет ничего интересного.

– Ничего страшного. Просто расскажи что-нибудь.

Он был готов слушать. Я растерялась от неожиданности, и не сразу смогла начать. Просьба рассказать о себе такая неожиданная, да и говорить особо не о чем. Старик терпеливо ждал, пока я соберусь с мыслями.

Наконец, я медленно заговорила:

– В детстве за нашей деревней была гора… Там…

Я рассказала о том, как ребёнком поднималась на деревенскую гору. Она была слишком высокой для ребёнка, чтобы просто забраться, поэтому приходилось вскарабкиваться на коротких ножках. Позже ко мне присоединилась вторая из сестёр, а если позволяло здоровье, то я брала с собой и четвёртую. Однажды, когда мы пошли туда, третья* увязалась следом и постоянно ворчала: «Что вы делаете?». Самую младшую, совсем младенца, я не могла взять с собой.

*Прим. пер.: всего в их семье 5 детей. Третья из сестёр – это Алисия, но так как автор забыл дать таким маловажным персонажам (сёстрам) имена – они идут под номерами, как и Алисия в этом фрагменте (видимо, чтоб другим обидно не было)

Это было одно из немногих по-настоящему радостных воспоминаний в моей жизни. Рассказывая об этом, я не могла сдержать улыбку. В те деньки младшие сёстры были ужасно миленькими. Я увлечённо рассказывала, вспоминая прошлое. Старик внимательно слушаю мою бессвязную историю.

– Похоже, ты в хороших отношениях с сёстрами.

– В целом да, но с некоторыми не складывалось.

Внезапно всплыло неприятное воспоминание. Я покачала головой, прогоняя плохие мысли, и усмехнулась.

– У всех же так бывает.

– Ты любишь читать?

Разговор переключился на книгу в моей руке. Я кивнула.

– Да. Очень.

– Я тоже. В детстве, когда я сидел один в укромном месте и читал, день становился особенным.

– Думаю, мне знакомо это чувство.

Будто ты сам становишься героем книги. От этого ощущения лишь сильнее погружаешься в повествование. Я улыбнулась, соглашаясь со словами старика.

– Ты обдумала мои слова?

Старик ловко перескочил на проблемную тему. Я смахнула улыбку и выпрямилась.

– Честно говоря, я запуталась. Как будет лучше?

Я ожидала, что если отвечу расплывчато, то он точно что-нибудь скажет, но, к моему удивлению, он молчал. В моих глазах мелькнуло замешательство.

– Вы ничего не скажете?

– Ты ждёшь от меня каких-то слов?

Не то чтобы… Я отрицательно покачала головой, и старик добродушно улыбнулся. Он впервые улыбнулся. Мои глаза расширились от непривычного зрелища.

Будто не заметив мою реакцию, старик повернулся. Он пытался принять сидячее положение, поэтому я подложила подушку ему под спину. Он устроился поудобнее и взглянул в окно. Чистое небо окрашивалось в красный цвет.

– Когда я услышал о том, что моя единственная дочь попала в аварию, я почувствовал, будто мир рухнул. Я проклинал Бога, спрашивая, почему он забрал мою прекрасную дочь, а не такого старика как я, – тяжёлым тоном сказал он. Я закрыла книгу, внимательно слушая его историю.

– Ребёнок, которого вынашивала моя дочь, – всё, что у меня осталось. Каждый раз, когда я видел её лицо, так похожее на лицо моей дочери, сердце сжималось, но в то же время вскипала ненависть. Потому что, если бы не дитя в её животе, она могла бы выжить. Но моя дочь хотела спасти жизнь ребёнка, и мне ничего не оставалось, кроме как исполнить её желание. Я жалел об этом. Очень сильно.

От этих слов у меня перехватило дыхание.

– Я ненавидел свою внучку, которая была похожа на мою дочь. Я ненавидел её так сильно, что не мог смотреть на неё. В её рождении я видел лишь причину страданий моей дочери: словно поглотила её, чтобы выжить. Я не испытывал к внучке никакой привязанности. Какой толк от такого дедушки? С того момента, как моя маленькая внучка научилась ходить, она постоянно следовала за мной и старалась показать себя с лучшей стороны. Я был плохим дедушкой, а она – хорошим ребёнком.

– …

– Я даже не выслушал её просьбу пойти погулять за ручку.

– …

– Я разозлился, когда она предложила навестить мою дочь. «Знай своё место».

– …

– Я просто игнорировал маленькую девочку, пока та увядала от одиночества в своей комнате.

– …

– Потом она захворала, и её здоровье резко ухудшилось. Я думал, что это обычная простуда, но болезнь переросла в пневмонию. Такой слабый ребёнок не мог с этим справиться. Только увидев, как она задыхается, словно вот-вот испустит дух, я наконец пожалел о содеянном. К тому времени было слишком поздно.

Лицо старика постепенно исказилось от сожаления. Это то же самое выражение, которое было у Джона и Эммы, когда они вспоминали Флоренс. Выражение невыносимой боли.

– И даже так девочка крепко хватала меня за руку и называла «дедушкой». Её рука была такой маленькой и тощей, что мне хотелось поплатиться за все грехи. Но моя внучка тоже не стала ждать такого плохого дедушку. Вскоре она последовала за матерью.

– …

– Иногда, когда я думаю об этом ребёнке, сидящем вот так в одиночестве, моё сердце разрывается.

Только тогда я поняла истинную природу вины, поселившейся в сердце старика. Он хотел попросить прощения у внучки за проступки, совершенные в прошлом.

– Я так и не устроил ей должных похорон. Я хотел думать, что она всегда рядом со мной, хотел помнить её ещё долго.

Закатный свет, льющийся в комнату, окрасил старое, измождённое лицо в насыщенный красный цвет. Смерть тенью нависала за его спиной. Множество мыслей проносилось в его голове: счастливые моменты, грустные воспоминания, сожаления, которые оставили глубокие раны и теперь нагноились. Значит, и в жизни старика остались сожаления.

– Только состарившись, я осознал, что моя жизнь была неправильной. Я до сих пор жалею, что не смог взять эту маленькую ручку.

Лицо старика выглядело усталым и измученным. Я не знала, что сказать. Мне не хотелось утешать его необдуманно. После минутного колебания я робко обхватила его руку. Затем, как и он для меня в прошлый раз, я мягко погладила морщинистую руку.

Старик повернулся ко мне.