Я тихо пробормотала себе под нос:
– От любого работодателя всегда можно в конце концов уйти.
– Нельзя.
– Почему? Боитесь, что я начну всем рассказывать, что здесь пережила? Я умею держать язык за зубами, не волнуйтесь.
– Это само собой разумеется.
– …
– Но всё равно нельзя. Я не разрешаю. Даже не мечтай об этом.
– Да вы самодур, не находите?
В конце концов, даже если причины не какие-то возвышенные, а всего лишь дело не по душе – разве нельзя просто уйти? Попытка возразить не увенчалась успехом: Винсент был непреклонен.
– Здесь нет ничего, чем бы я не мог распоряжаться по своему желанию.
– …
В его голосе звучала та уверенность, которую, казалось, я уже когда‑то слышала. И мне нечего было ответить. Опыт подсказывал: продолжать спорить – только зря тратить слова. Я послушно направилась вниз, в столовую.
***
В комнате раздавался лишь шорох метлы. Я вцепилась в ручку и сосредоточилась на уборке. Спину жёг пристальный взгляд, но я изо всех сил старалась его не замечать.
За завтраком Роберт клевал носом. Чтобы хоть немного его взбодрить, няня повела его на короткую прогулку. Мальчик, едва протирая сонные глаза, послушно взял её за руку и пошёл следом.
Тем временем я, решив воспользоваться моментом, взяла инвентарь и вернулась в комнату Роберта. Осмотревшись, начала расставлять по местам вещи, которые няня наспех свалила в угол.
Я распахнула все окна настежь, сменила постельное бельё – простыни, наволочки – и вновь принялась за метлу.
А этот взгляд всё не отставал. Я пыталась не обращать внимания, но терпение у меня кончилось. Не выдержав, я бросила через плечо:
– Пожалуйста, хватит на меня смотреть.
Старалась, чтобы прозвучало спокойно, как простая просьба. Ответа не последовало. Я украдкой оглянулась.
Винсент сидел на диване и откровенно наблюдал за мной. Я отказалась после завтрака прогуляться с ним – вот он и увязался следом, устроившись тут как ни в чём не бывало. По его расслабленной позе было видно: так просто он не уйдёт.
– Я отсюда никуда не денусь, – предупредила я. – У вас же, наверное, дел полно. Ступайте.
– Я абсолютно не занят.
Врёт. Итан говорил, что он – человек занятой, потому‑то и наведывается к Роберту нечасто.
Я стукнула метлой по полу и прищурилась. Винсент, будто прочитав мои мысли, встретил взгляд и чуть заметно улыбнулся.
– У меня полно свободного времени. Так что развлеки меня.
От его легкомысленного тона у меня начала зудеть шея, и я рассеянно почесала её.
– И как же мне вас развлечь?
– Чем занималась всё это время?
А, просто поговорить хочет. Я выдохнула и продолжила мести.
– Да ничем особенным.
– В Филтоне тебя не было. Где жила?
Так он даже туда приезжал? Если искал меня, это самое очевидное место, с которого можно было начать.
– В маленькой деревне рядом с Новеллем.
– Вот оно что. Поэтому, когда мы всё перерыли в Новелле, тебя там и не оказалось.
– Почему вы искали меня в Новелле?
Вопрос сорвался с губ сам собой – удивление было слишком велико. Винсент кивнул в сторону моих волос.
– Там обнаружили ленту для волос. Точнее, Вайолет нашла её и прислала мне: мол, смотри, попалось кое-что интересное.
– Госпожа Вайолет?
– Ага. На тот момент от неё давненько писем не было, а тут сразу с лентой внутри.
Я всегда гадала, как он получил вещь, которую никогда раньше не видел. Оказалось, это Вайолет нашла. Если она была в Новелле, мы могли даже случайно пересечься на улице.
– Говорят, у какого‑то уличного пекаря эта вещица обнаружилась. Думал, ты её бережёшь, а оказалось, что нет.
Он имел в виду тот случай, когда я отдала ленту за хлеб. Я бездумно продолжала мести, лицо мрачнело. Сердце вдруг кольнула вина перед Вайолет.
– Почему ты её продала?
– Не продала… Обменяла. На хлеб…
Я тихо пробормотала и сделала вид, что сосредоточена на подметании. Тогда я и представить не могла, что лента вернётся ко мне таким образом. Это была дорогая вещь, но голод был сильнее: я обменяла её на хлеб и благодаря этому прожила ещё несколько дней. Хлеб, который я тогда ела, таял во рту, настолько он был мягким, и оттого вкус его был таким горьким.
Я думала, он спросит, зачем я отдала ленту для волос за хлеб, но, к моему удивлению, Винсент больше ничего не спросил.
– Услышав новости от Вайолет, я подумал, что ты, возможно, в Новелле, и сразу отправил людей на поиски.
Эта тема меня заинтересовала. Наверное, речь шла о тех странных мужчинах. Лишь тогда я озвучила то, что давно держала в себе.
– Почему вы искали меня именно таким образом? И способ набора, и критерии были… Странными.
– Найти тебя оказалось не так-то просто.
Винсент опустил взгляд и начал слегка постукивать рукой по спинке дивана. Он на мгновение задумался, будто погрузившись в воспоминания, а потом продолжил:
– Я думал, будет достаточно искать тебя по тем признакам, что мне были известны, но нет. Пошли странные слухи, и появлялись женщины, которые выдавали себя за тебя. Я встречал не одну, чей голос казался очень похожим на твой. Но ни одна из них не была тобой, и слухи только множились. Потому я не мог быть уверен, что нашёл именно тебя. Я уже не раз обжигался, доверившись.
– …
– Сейчас понимаю, что сами критерии поиска были неверными.
Звук его постукивания по дивану словно иголками колол мою совесть. Я украдкой потёрла грудь.
– Честно говоря, были моменты, когда я думал, что надо сдаться. И тогда встретил Джоэли.
– …
– В то время она совершенно не думала о замужестве, а все вокруг только и делали, что приставали к ней с этим. Она была в тупике. Тогда я попросил её помочь: объявить о нашей помолвке, чтобы отвести лишнее внимание. У нас были схожие обстоятельства, так что она с радостью согласилась.
– Какие обстоятельства?
– Ты ведь недолго прислуживала ей, и, значит, знаешь, как она живёт?
Ах. Я сразу поняла, к чему он клонит. Медленно кивнула. Первую встречу с Джоэли я помнила до мельчайших деталей – она произвела на меня огромное впечатление.
– Ей нужно было место, где можно укрыться, а мне – откуда искать тебя.
– Вот зачем вы использовали этот старый особняк.
– Верно.
Значит, объявление о помолвке тоже было из‑за этого. А то, что нанимали и мужчин, и женщин без разбора, – из‑за Джоэли. Уединённый особняк в лесу был идеален, чтобы скрыть такую жизнь.
В каретах, на которых привозили сюда работников, не было окон, поэтому точной дороги мы не знали. Да и выходить наружу было нелегко, приходилось жить в ограниченном пространстве.
Многие приезжали сюда, но почти никто не оставался. Были, конечно, и те, кто приходил, напитавшись слухами, но почти все исчезали, так что новеньким было непросто узнать, что здесь происходит.
Мужчины, проводившие ночь с Джоэли, наверняка думали, что это просто интрижка с какой‑нибудь знатной дамой. Кто бы мог подумать, что сама принцесса ведёт здесь тайную жизнь? Вот что значили слова Итана – «можно сказать, что это её настоящая жизнь». Я вдруг поняла, сколько всего он мне ненароком рассказал.
– Официально мы объявили, что ищем прислугу для дворянского дома, и искали людей, которые подходили бы под наши условия. Когда приводили кого‑то, Одри проверяла их, а Джоэли наблюдала за ними какое-то время и сообщала мне, тот ли это человек. Кстати, Одри – её личная фрейлина.
О, вот как. Все вопросы, которые меня волновали, в одно мгновение нахлынули на меня. Я вспомнила всё, что пережила с тех пор, как приехала сюда. Описывая своё лицо, я говорила об Алисии, так что она была самым подходящим человеком. Я подумала, что если бы Алисия не заинтересовалась предложением работать здесь, и если бы я не последовала за ней, мы могли бы никогда не встретиться с Винсентом вновь.
Но почему же Джоэли обратила внимание именно на меня?
– Но разве было так необходимо устраивать такой хаос? Как ни скрывай, кто‑то из тех, кто здесь работал и ушёл, мог распустить странные слухи. Или мог попасться какой-то опасный преступник. Это слишком безрассудно.
– Я не мог иначе. Я слишком хотел тебя найти.
От этих слов мои сумбурные мысли вдруг остановились. Я уставилась на него. Винсент моргнул, словно очнувшись, и медленно встретился со мной взглядом.
– Чего ты так смотришь?
– Почему?
Зачем же он так рисковал, чтобы найти меня? Вчера вечером я была слишком ошарашена самой встречей, чтобы об этом подумать.
Но теперь, услышав, через что он прошёл, я ясно поняла: это было совсем не просто. Для меня то было лишь случайное слово, а для него – настоящие испытания. И оттого вопрос ещё сильнее зудел внутри меня.
– Я же говорил: хотел сдержать обещание.
– Только поэтому?
– А разве нельзя? – он ответил вопросом на вопрос.
Это не запрещено, но я всё равно не понимала. В те времена я пошутила, мол, если он меня оставит и забудет, то я стану призраком и буду преследовать его всю жизнь. Это было не всерьёз. Я бы, наверное, расстроилась, но не стала его винить, если бы он забыл об этом.
Я надеялась… И в то же время – нет. Моё положение тогда было таким, что ни на что большее мы не могли рассчитывать.
А он, развалившись на диване, произнёс как ни в чём не бывало:
– Я искал тебя просто потому, что хотел найти. Не выдумывай лишнего.
– Я и не выдумываю.
Я продолжила мести пол, погружённая в свои мысли. Вроде бы многое стало ясно, но странная тяжесть в груди не исчезла. Лёгкое раздражение отразилось на моём лице, и тут я снова почувствовала на себе чей‑то пронзительный взгляд. Подняла голову: Винсент, опёршись локтем о спинку дивана и поддерживая висок тыльной стороной ладони, смотрел прямо на меня.
– Почему вы так на меня смотрите?
– Забавно.
Я округлила глаза.
– Кажется, я начинаю тебя понимать. Ты, не разобравшись о чём речь, если чувствуешь опасность, сперва начнёшь возражать. А потом в голове у тебя крутится тысяча мыслей. Наблюдать за этим – сплошное удовольствие.
– …
То ли комплимент, то ли насмешка. Судя по тому, что сказанное не показалось мне приятным, – скорее второе. Я решила промолчать: скажи я хоть слово, это только добавило бы ему развлечения. Снова вцепилась в метлу.
И тут поняла, что всё это время подметаю одно и то же место. Смутившись, я поспешно стала мести в других углах комнаты. Услышав тихий смешок, я поняла: моя неловкость, похоже, очень даже его забавляет.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления